Пигалица

         Учительница начальных классов Елена Александровна  села и, вздохнув, открыла журнал: «Вперед и с песней!».
  -  Анучина Валя! –  она подняла  глаза на класс.
  -  Здесь! – чуть привстала плотная девочка  с  большим  голубым бантом и вдруг неожиданно низким голосом  добавила.- Куда я на фиг отсюда денусь?
  -  Ты не можешь без своих вечных приговорок, Валя? Бондарев!
  -  Я! – улыбаясь и корча  страшные рожи, по-солдатски  резко вскочил шустрый быстроглазый мальчишка.
  -   Витрук!
  -   Ту-уточк-и-и,- растягивая слово, словно резину, ответил увалень с третьей парты.
  -   Хорошо. Только не «туточки», а здесь надо отвечать,- учительница со вкусом называла фамилии обучающихся. Начиналась третья совместная осень в жизни ее первоклашек. Сентябрь чуть-чуть поджелтил листья тополей в школьной ограде, клумбы украсил нарядными астрами и душистыми левкоями. Центр небольшой рабатки напоминал парикмахерскую перед праздником. Над пестрой мелкотой возвышались три огроменных георгина, которым вот-вот должны были сделать укладку.  В прозрачном воздухе невесомо реяли серебристые паутинки, бесследно исчезая в умопомрачительной синеве неба. Если быть до конца честной, то ей, молодой учительнице начальных классов, было невероятно трудно сегодня переключится с летней беззаботной жизни на рабочий лад. Она медленно продолжала перекличку.
  - Осокина  Таня  здесь?
  - Угу!
  - Что это за «угу»? Я же сказала, как нужно отвечать,- осерчала учительница.- Перескокова?
  -  Здесь я,- крышка парты приподнялась, стукнула, и из-под нее выкарабкалась премалюсенькая  девочка-пичужка: глазища-блюдца, виноватая улыбка.
  -  Я здесь. Вот я, - она  обеими руками показала на себя.- Не видите что ли?
       Весь класс покатился со смеху. Учительница тоже рассмеялась. А уже через минуту 3 «А», галдя и толкаясь, понесся по школьному коридору на улицу: перед рисованием  они на десять минут выходили на прогулку. Это была валеологическая заморочка, которую предусматривал поурочный план. На самом деле эти десять минут были ярким доказательством того, что в сентябре бывает тепло и солнечно, что, что дети могут кричать и бегать на воздухе просто от полноты чувств, а броуновское движение – вовсе не выдумка.
Елена Александровна, сунув руки в карманы новенькой «джинсовки », наблюдала за своими сорванцами.  «Вон Руська  Бадмаев. Вытянулся, загорел. Носится-то, того и гляди – разобьется. Лебедев с Марковым! О чем это они спорят? Поругиваются, но без ярости. Настя Козлова. Вот кому все времена года хороши. Всегда смеется. Валя Перескокова, пигалица, рассмешившая всех. Что это с ней? А Валя на цыпочках, подняв ладони перед собой – внимание все! – крадется к старой акации. За нею вдоль низенького заборчика следует весь класс. Учительнице остается двигаться за всеми. Она ни-че-го-шень-ки не по-ни-ма-ет! Никто не понимает, что мог увидеть ТАКОГО  этот большеглазый ребенок, лишенный материнского тепла и заботы и отцовской твердой руки, девчушка-кнопочка, опекаемая чужой бабушкой. Учительница смотрела вместе со всеми во все глаза. Ничего! Потом присела рядом с Валюшкой и проследила, куда указывает пальчик ребенка. Проследила и…онемела, застыла в восхищении. Потом, как Валя, подняла перед собой ладони – внимание все!- и жестом заставила присесть остальных ребят.  В гамаке из полупрозрачной паутинки, растянутой меж забором и акацией, покачивалась, сияя и переливаясь на солнце, жемчужная капелька. Она легонько раскачивалась на невесомых качелях.
  -  Вау-у! Вот это да! – кто-то прошептал над ухом учительницы.
  -  Красоти-ища-то какая! – почти хором выдохнул класс.
  -  Здоровски! Класс!
  -  Невероятно! – подвела черту учительница.
    Вот он – момент истины. Теорию она в свое время сдала на «отлично». «Бывают ли чудеса в педагогике?- спрашивала себя  и сразу же отвечала.- Крайне редко». А сегодня все сошлось! Малопонятный  Чюрленис  и по-сократовски мудрый Пришвин, великий детолюб Чуковский и  Мицар с Алголем в Большой Медведице – она все несла в клюве своим детям. Ее ученики сейчас увидели прекрасную картину мирозданья. Не увидели – поняли, и Великим своим Пониманием готовы были поделиться. Учительница смотрела на неожиданно повзрослевших
учеников и тоже понимала – на ее глазах рождаются  Творцы.
  А Руська Бадмаев взял палку, провел ею вдоль забора, и жемчужная капелька вместе с невесомой паутинкой исчезли, как и не было. И только возле забора стоял, опершись на корявый сучок, далекий  потомок Чингиз Хана.



Апрель-май 2009 года.
Г. Тайшет.