Когда не было войны 14 - Почти в тему - 1

           На фотографии, которую я и не думал, что найду, каким-то чудом -  сразу все три моих интересующих нас лица. Фото как раз того времени о котором я пишу. Одиннадцатый класс, слева внизу сидит Екатерина Петровна, в шляпе стоит Алла, а между ними Ирина, двое других ребят просто со школы из другого класса. 

              Это мои армейские воспоминания одного из периодов в нашей стране, КОГДА РЕАЛЬНО НЕ БЫЛО ВОЙНЫ. Венгерские события уже прошли в 1956 г., а Чешские ещё только будут в 1968 г.

              Кстати, моя дивизия, в которой я так мирно прослужил три года,  была участником и тех прошедших и этих будущих событий по причине близости расположения к этим двум границам. Я же, действительно, совершенно мирно прослужил в этой опасной точке, без всяких поездок в соседние страны.
              В основу этого мемуарного повествования положены письма, присланные мне в армию моей первой женой Ириной, за период службы с 1963 г. по 1966 г.


 
       14 глава.  ПОЧТИ В ТЕМУ - 1

       Дело в том, что Ирининых писем гораздо больше, чем моих воспоминаний о годах, проведённых в армии. Конечно, в то время, когда я ей писал свои письма обо всех событиях моей службы, мои воспоминания были свежие, и их было много, а теперь они, к сожалению, «второй свежести», и их мало. К тому же всем известно, что «второй свежести» не бывает по определению, но таких воспоминаний, которые свежие всегда, как у Иры в её письмах, у меня, конечно, нет.

       В предыдущей 12-ой главе я обещал поведать историю, которая не оставила равнодушными практически никого из наших общих школьных друзей. Эта история очень романтичная и вполне счастливая на протяжении всей их жизни, исключая некоторые нюансы, которые уготовлены нам самой судьбой. В те уже далёкие времена эта любовь, о которой я хочу поведать, только зарождалась. И этим самым зарождением наделала так много шума, что внесла разногласия в наши личные отношения среди близких друзей.

      Учась в школе в старших классах, ни для кого не секрет, все понимают, что это время первых встреч и любви для большинства подростков. Мы ничем не отличались, и как все взрослеющие дети начали осознавать, что пора перестать дёргать девчонок за косички, пора признаваться в своих отношениях напрямую и дать им понять, что они не безразличны нам, и что мы хотим большего, чем просто дружить.  Обычно в старшей школе начинают образовываться пары, которые уже не скрывают своих симпатий друг к другу. И их друзья, да и не только, начинают воспринимать их как обоюдно близких людей. Нередко эти пары существуют довольно короткое время, и тогда разрыв между ними не вызывает каких-либо осуждений. Но бывают случаи, когда дружба довольно длительная, не один год, тогда друзья и окружающие, даже преподаватели, сильно огорчаются, если произошел разрыв как бы уже у очень близких людей. Более того, в этом возрасте такие разрывы гораздо опаснее, чем когда уже расходятся взрослые.

        В принципе - это некая преамбула к моему повествованию. Я и Ирина уже неоднократно упоминали, что в нашем классе группа друзей образовала «Союз психов» под названием «СОПСИ». В этом Союзе были мальчики и девочки просто сами по себе, но были в этом Союзе и две пары влюблённых - это я с Ириной,  и наши ближайшие друзья Витя и Алла. Про нас говорить нечего, и так всё ясно, а вот Витя и Алла - о них я и хочу рассказать непростую историю. Учились и дружили они, как и мы, почти три года, и всё время были вместе. Если их рассматривать как личности, то они были больше известны в школе, чем я с Ириной. Виктор был комсоргом школы, и самым большим заводилой во всех начинаниях, причём как одобряемых администрацией, так и неодобряемых в равной степени. Алла, конечно, не была такой заводилой, но зато она была круглая отличница, золотая медалистка, и знала уже тогда столько, сколько вряд ли удалось узнать многим из нас за всю оставшуюся жизнь.   

        Витька был совершенно из рабоче-крестьянской семьи, но талантлив необычайно, практически во всём. Художник замечательный, поэт отличный, балагур отменный,  и к тому же учился гораздо выше среднего, тоже почти отличник. У Аллы вся семья - филологи в десятом поколении, и она точно такая уже от рождения. Такая пара не могла быть не замеченной всеми, и они оправдывали наши ожидания, всегда были вместе, во всём участвовали, и их участие являлось основой любых дел, взять хотя бы наш школьный театр ШТМ (школьный театр миниатюр). Мы сами придумали этот театр, сами сочиняли пьесы, сами ставили, сами оформляли декорации, сами играли все роли. Конечно, сами, но Витькин вклад в это дело был неоспоримо больший, чем у других, он действительно настоящий главарь. Кстати, в то время комсомол возглавили вот такие, но это не долго продолжалось. Все правильные начинания у нас продолжаются не долго. Вот по этой причине мы и топчемся на месте, но это я так, к месту, мой рассказ о другом.


       Фрагменты из писем Иры (с 26-го по 32-е письмо).

       Эдька, здравствуй!
       Я не писала тебе, наверное, целую вечность. Только ты, пожалуйста, не сердись, ведь ты сам же знаешь, что мне сейчас совсем некогда. С сегодняшнего дня мы: две Тани, Володька и я – собираемся и начинаем готовить историю искусств и начертательную геометрию. Надо начинать, а то время очень мало осталось.

       Ты ругаешься, что я не звоню ребятам. Так вот, ты мог бы и не предупреждать меня, что Жэн придёт драться. Они с Алкой уже были, но у него только руки чесались, а до того, чтобы всыпать мне, дело не дошло. Он только минут 5 лохматил меня, да содрал 3 рубля на греческий театр.
 
       Тут я убедилась, что ничего не стою без тебя, и ни на что не способна. Даже на такую простую вещь, как натягивание бумаги на подрамник. Знаешь, сколько я листов ватмана испортила?  8 штук! Представляешь! Кто мне только не помогал: и Нанка, и папин товарищ из «Аэропроекта», и Альфред Александрович, и наш сосед сверху, и ещё целый вагон всякого люду. Но все усилия наши были напрасны: ничего не получалось. Вот тут-то я всплакнула.

       Да, ещё. В субботу приехала мама. Привезла такие красивые кофточки Нанке и мне – ахнешь! Из самого модного материала – дралона. Нанке – голубую, а мне – светло-желтую, причём неаполитанская желтая. Очень красивый цвет, особенно здорово с рыжей юбкой. Как скажет наш Колотов: «Клёвейший шанс!» Все ахают и называют меня венгеркой, так как в этой кофте и с такой короткой общипанной причёской у меня совершенно не советский вид.

       Да, ещё на шее на кожаном коричневом шнуре висит медаль медно-коричневая, финская. Потрясающе здорово.  Я посмотрела на себя, и так мне захотелось скорее лета или даже осени, когда ты смог бы приехать и увидать её. Ты знаешь, что мы выяснили? Что у меня полно шерстяных кофт. Раньше они были мне велики, а теперь нормальны и очень идут мне.  Вот только не для кого надевать их.  Жалко, да?

       Ну, что ещё мне написать? 7 декабря мы все пойдём к Ольге Самуиловне. Представляешь, всех ребят увижу! Потом обязательно напишу тебе обо всех.

       ((Ольга Самуиловна - это наш классный руководитель. Она учительница по истории. Все помнят фильм «Доживём до понедельника». Так вот она точно такой же учитель истории, как Тихонов в этом фильме. Я уже не раз упоминал, что это были годы Хрущёвской перестройки, а вернее ОТТЕПЕЛИ. Школьники младше нас лет на пять уже совсем не те, что мы, да и те, что старше нас лет на пять, опять же не те. Именно этот небольшой период в десять лет создал диссидентов, и я горжусь, что жил в это время, я впитал этот дух открывшейся свободы на всю жизнь и всегда чувствовал и чувствую себя свободным, несмотря на те перемены, постоянно происходящие как маятник - то туда то сюда, а в результате никуда. Как бы мы могли бы жить!!! Если бы не эти шараханья из стороны в сторону. Ну да ладно, я опять отвлёкся. Спасибо Ольге Самуиловне за правду, которую ей дозволили донести в те времена до нас.))

          Да, чуть не забыла! Когда у меня были Женька и Алка, они мне рассказали о Вальке Шоре. Оказывается он сейчас лежит в больнице. В ноябрьские праздники он отправился с какой-то компанией за город в поход. В первый же день он свалился с дерева, весь поцарапался и получил сотрясение мозга. Но эти олухи, его товарищи, не только не вернулись с ним домой, но и заставляли его петь, ходить и вообще плевали на то, что он с трудом соображает. Так они вернулись только через три дня. Когда он ввалился домой, первой его фразой было, что он сейчас же отправится в институт дежурить, чтобы выгадать день для майских праздников. Вот так он угодил в больницу. Алка с Жэном его проведывали и говорят, что у него вполне человеческий вид, и он даже там рисует. Вот!

     (( Опять есть возможность немного прервать Иру, и пару слов сказать о Вальке Шоре. Самое первое, что приходит на ум, это то, что Валька был самый талантливый живописец из нашего художественного класса. Его работы ещё в школе явно выделялись, он был талантливей всех нас и как рисовальщик, но в особенности талантлив он был в живописи. Естественно, после школы, как и все, он решил поступать в институт, и его желание было поступить именно в Строгановку. Так вот он поступал туда три года подряд, упорно только туда, куда хотел. Он даже устроился в институт временно работать. Конечно, в конце концов, он поступил, но три года для самого талантливого это слишком. Вот что значит простая удача, ему явно не везло, а может какая-та другая причина, я не знаю, но вполне не исключаю любые предположения, что-то здесь явно слишком странно. Может фамилия не та? В последствии, он, конечно, состоялся как замечательный хороший художник и кажется сейчас уже много лет работает и живёт за границей.))

       Ну, Эдька, я кончаю. Сегодня мне надо позвонить твоей маме, а то я ей уже не звонила больше недели.
        Ну, ладно, я кончаю, а если и дальше ты будешь получать дополнения на таких клочках, не удивляйся. Мне жалко тратить лист на две-три строчки.
       Всё, кончаю. Привет женатику.

       (( Привет, посланный Ирой женатику, это как раз тот случай, о котором я упоминал в предыдущих воспоминаниях. Среди новобранцев, прибывших с южных широт нашей необъятной родины, скорее был уже мужчина, а не мальчик - новобранец, по-моему, его звали Турсунбай, вот я же предупреждал, «вторая свежесть» есть. Он был взрослее нас лет на пять, а то и больше, имел семью, детей, и работал учителем в школе. Вот именно он и являлся основным переводчиком для большинства новобранцев оттуда, с юга.  Для налаживания контактов между северянами и южанами он выбрал меня, да я и сам был не против такой миссии. Естественно, он рассказал мне о себе, а я в свою очередь поведал ему про себя. А так как для меня никогда не существовало и не существует различия между народами всей земли, то мы с ним нашли  много общего и просто подружились. Естественно, что во всё, что происходило в части, была посвящена Ира, так вот она и передала привет женатику.)) 

       Эдька, привет!
       Сейчас я хочу досказать тебе эту историю со свистом. Так вот, его нашли. Это – девушка. Имя её – Гаянэ Нанушьян, и живёт она в одном дворе со мной. Об этом мы узнали 4 декабря.  Когда я поднималась наверх, то у деканата увидела группу ребят. Лариска Жукова, её подружка, взволнованно говорила про Гаянэ. Оказывается, когда их, Гаянэ и её, вызвали в деканат и заставили сознаться, им сказали, что они могут считать себя исключенными. Как только он это сказал, Гаянэ выскочила из комнаты. Когда Лариса бросилась за ней, та ей ответила, что она не вынесет этого, наложит на себя руки.  И убежала. Ларка послала за ней парня, но он вернулся, сказав, что Гаянэ пошла звонить.  И вот сейчас Лариска говорила это ребятам. Прошло уже 2 часа, а Гаянэ ещё не вернулась.  Мы пошли её разыскивать, но, конечно, безуспешно.  Я ещё поговорила с Танюшками и поехала домой.  Когда я шла по двору,  меня кто-то окликнул.  Это были Воскресенская, Жукова и ещё одна девчонка, Марина Бороздина. Они приезжали к ней домой, но её еще не было дома.  Родители ничего не знали обо всём этом, и девчонки не могли поэтому спросить, где она может быть. Тогда они решили найти её парня. Единственное, что они знали, это, что он живёт в этом же доме, и что его зовут Андрей. Но каким-то чудом они нашли его. Воскресенская говорила мне, что когда они сказали ему, у него охрип голос, а потом он засвистел что-то. Ни подруги, ни адреса её родственников, к кому бы она могла пойти, он не знал. И когда они вышли от него, тут увидели меня.

       Мы решили идти в милицию. Оттуда звонили в бюро несчастных случаев. Там её не знали. Мы, конечно, успокоились. Девчонки поехали домой, а я должна была зайти к ней домой часов в 8.  В 8 часов я пошла. Позвонила. Дверь мне открыла она сама, я её позвала на лестницу, и она рассказала мне, где она была. Сразу после того разговора она начала бегать по аптекам, покупать лекарства. Она знала только единственный способ отравления – большая доза снотворного. Но в аптеках ей никто не хотел продать его, как она не просила. А одна аптекарша чуть не отвела её в милицию. Тогда она решила позвонить тёте, у неё тётя – врач, и она надеялась достать у неё это лекарство. Но тётя догадалась, в чём дело и приехала.

       Когда я к ней пришла, тётя была у неё. И Гаянэ, по её словам, не знала, как от неё избавиться, так как она твёрдо решила покончить с собой. Мне она сказала, что если даже её и оставят в институте, ей будет слишком тяжело учиться с нами, а без архитектуры ей не жить. Родителям она ничего не говорила, так как для её отца это был бы удар.  Просила меня не беспокоиться, потому что всё равно она это сделает. Ну, я выскочила от неё подавленная. Побежала звонить Воскресенской, так как я абсолютно не знала, что делать.  Воскресенская была в таком же состоянии. Я вернулась домой и рассказала всё Наталье Сергеевне, которая сидела у нас. Оказалось, что мать Гаянэ – подруга Натальи Сергеевны ещё со студенческих лет. Но они не виделись лет 10 – 15. Наталья Сергеевна решила идти к ней и рассказать о дочери. Я, конечно, пошла провожать. Когда она ей сказала, а мы вызвали её из дома, чтобы не слышала Гаянэ, ей сделалось плохо. Она стала совершенно невменяемой. И всё повторяла: «Спасибо, Наташенька! Нет, не надо, я дойду сама…» и т.д. Ты понимаешь, она среагировала также как и её дочь. Она сказала, что ничем не может предотвратить несчастья, если оно случится. Она знает свою дочь и ничего поделать не сможет. Сказать отцу для неё страшнее, чем смерть дочери. Если бы ты видел, как она постарела за эти 15-20 минут. Она выглядела так, как будто у неё уже покойник в доме.

      ((По-видимому, произошла какая-то неувязка или потеря предыдущего письма. Дело в том, что это сумбурное письмо Ирина прислала по поводу очень серьезного случая, произошедшего с её однокурсницей по институту. Насколько я могу припомнить то самое потерянное письмо, то у них на лекциях кто-то свистел в свисток и мешал проведению занятий чисто из баловства, а может в знак протеста, я совершенно запамятовал.  Как ни как, а больше сорока лет, да каких сорока, скорей уже пятидесяти прошло. Продолжался этот свист довольно долго, и, наконец, нарушитель был пойман, и вот им и оказалась эта Гаяне.))

       Ну, после этого я пошла домой. А 6 декабря уже в институте я узнала, что Гаянэ отравилась, правда её удалось спасти. Когда вернулась мать после нашего разговора, она вызвала скорую помощь. Врач сказал, что если бы не вызвали скорую помощь, то на утро она была бы трупом. Ну вот!
       Ну, Эдька. Я хочу знать твоё мнение. Как ты: за то, чтобы исключить её из комсомола или за исключение из института?

       ((Навряд ли я вспомню своё мнение на тот момент, но я думаю, не ошибусь, выбрав исключение из комсомола, на мой взгляд это не сравнимые вещи, и я даже удивлён, почему у Иры возник такой вопрос ко мне. Получается, что она сомневалась, что я выберу. Наверное, уже тогда мы что-то не совсем знали друг про друга. Лично я об этом тогда даже не догадывался, мне казалось, что я и Ира - это одно целое. Впрочем, я так думал обо всех своих жёнах, и даже думаю сейчас точно так же, не взирая на прожитое.))

       Эдинька! Я кончаю, а то это письмо я пишу уже 6 дней.
       Страшно некогда. У меня все минуты учтены.  Вот. Так что, пожалуйста, не думай, что я забыла своего любимого.
       Целую твою лохматую (тьфу, она ведь теперь лысая, но всё равно), целую твою лысую голову. И вообще я тебя целую много-много раз.

           9999999999999999999999999999999999999999999999999999 
       10                раз.
      
       Хватит?
       Ну, до свидания. Твоя молекула.
       10/12. Утро.
 

     ИСКУССТВО.

Леонардо да Винчи - великий художник, написавший такие шедевры, как «Мона Лиза (Джаконда)», «Мадонна Бенуа», «Тайная вечеря» (или «Тайное вечере»), был левша. И все найденные у него записи написаны справа налево.
     Знаешь ли ты, что иконы раньше писались на очень светлом фоне яркими красками? Но со временем та олифа, которой покрывали фон, темнела. Тёмные иконы появились во времена гонения староверов, которые, будучи ярыми приверженцами старой веры, подражали уже дошедшим до них тёмным иконам.

       Эдька! Это так, просто бумажка. На целое письмо времени не хватило. Ну, ничего, через месяц ты начнёшь получать письма вагонами. Вот. А пока потерпи. Ладно, милый?
     Да, ты спрашиваешь, что это за рожа, которую я тебе прислала. Так вот, я, дурочка, забыла написать, что это морда Колотова, нашего комсорга. Того, который заразил нашу группу словечками: клёво, шанс, клёвость, килограмм потряски и т.д. Понял, что это за тип? А нарисовал его Макеев. И получилось очень похоже.
     Ну, целую тебя, любимый.
     Твоя Ирина.
     4-10 ноября.

     НАУКА.

     Сверхзвёзды подтверждают гипотезу академика Абрацумяна о том, что все звёзды и наша планета образовались из сверхплотного вещества.
     При рассмотрении карты звёздного неба из миллиона звёзд учёных заинтересовали только 5, на первый взгляд ничем не примечательных. Оказывается, эти маленькие звёзды испускают огромное количество радиоактивных волн такой большой силы как ни одна из известных ранее звёзд.  В миллионы раз больше Солнца, такое же количество, как наши галактики испускали бы. Но галактики находятся на таком огромном расстоянии от Земли, что даже современные приборы не чувствительны к их радиоактивным волнам. Но эти 5 не могут быть галактиками, так как периодически они меняют цвет, через 2-3 часа. Но все звёзды, из которых состоят галактики, не могут все одновременно изменяться. Если бы это и было бы, то только в течение миллиона лет, а не в 2 часа. Причём, когда изучали их спектральный анализ, обнаружили смещение к красному цвету. Правда, это не впервые, но такое громадное смещение встречается первый раз. По этому смещению учёные обнаружили, что эти звёзды удаляются от нашей планеты со скоростью, равной скорости светового луча. Так что сейчас мы видим то состояние этих звёзд, какое было несколько миллиардов лет назад.

     Вот. А подробнее можно узнать, когда напечатают о них книгу.  Пока это – новинка науки. Сверхзвёзды. Это я услышала по телевидению. Выступал один астроном на студенческой викторине и рассказал о них. А я решила, что тебе это будет интересно узнать.
       
         После очередной просветительской миссии Ирины самый раз продолжить описание про Витю, Аллу и Екатерину Петровну.

         

          Вся эта идиллия между Алой и Витей продолжалась почти до окончания школы. Но ещё где-то за полгода до выпускного бала, в кругу нашей мужской четвёрки (меня, Вити, Жена и Сашки Полякова), как бы невзначай, между прочим, стали проскальзывать со стороны Витьки по отношению к Кате (Екатерине Петровне - училке по английскому) вроде бы обычные мужские подколы, «смотри, какие ножки у Кати», и мы смотрели. Ну, ножки как ножки, думал я, чуть-чуть толстоватей, чем у наших девчонок, а так, в общем, ничего особенного. Пропуская эти приколы мимо ушей раз, другой, на третий и последующие, эти реплики стали меня озадачивать, и я задал ему вопрос в лоб. «Витьк, что это ты всё засматриваешься на Катю, у тебя же есть Алка». Он промолчал и сделал вид, что ему всего-навсего симпатичны ножки Екатерины Петровны, вот и всё. Лично меня это удивило больше чем кого-либо, ведь для меня была только Иришка, и других ног я не замечал. Но какого-то серьёзного беспокойства его приколы не вызвали. Катя, хотя и не дурна собой, но она старше нас на целых четырнадцать лет, а это чуть ли не в два раза для семнадцатилетних школяров.

          Витькины поползновения в сторону Кати не прекращались, а наоборот возрастали, и, в конце концов, его взгляды на сторону докатились до Аллы, и между ними произошла ссора, которая привела к разрыву их отношений. Наш дружный «Союз ПСИХОВ» пошатнулся. Но какой бы Витька не был главарь, в принципе он оставался один, и он сам поставил себя в такое положение. Он сам сделал свой выбор на человека, к которому неизвестно как даже подступиться, единственный плюс во всей этой истории для него, это то, что Катя не замужем и фактически свободный человек.

         В принципе, из нашей мужской четверки школьных друзей, самый близкий друг Витьки был я. И мне, конечно, пришлось оказаться меж двух огней. Придумать компромисс, чтобы Витька не покидал компанию, было невозможно, не Алла же затеяла эту междоусобицу, и тем более Жен решил выступить в роли её утешителя, начал уделять Алле гораздо больше внимания, чем раньше. Конечно, никто не возражал против этого, а наоборот поддержали его в этом благородном начинании. Я же, как независимый сам по себе, продолжал встречаться с Виктором, хотя бы по простой причине, что мы недалеко жили друг от друга.

        Витька жил на Второй Мещанской, где «Обмен бюро», а я рядом со «Склифом», всё это почти в центре Москвы. Его дом был домом барачного типа, это когда через весь дом проходит один длинный коридор, а комнаты расположены по обе стороны этого коридора. В конце коридора обычно общая кухня, правда, большая, в ней помещались несколько газовых плит, столы по стенкам и углам и штуки три раковины с холодной водой. Дом был трёхэтажный, кирпичный, они жили на первом этаже в одной из комнат, где-то посередине коридора. Комната была метров десять, а их четверо, нет, вру, пятеро. Витька, Отец, Мать, Бабушка и сестрёнка, года на три моложе его. Нашим любимым занятием было убийство тараканов. Погасив свет на кухне и вооружившись резинками из-под трусов, мы, при резком включении света,  набрасывались на выбежавших ещё в темноте тараканов, и расстреливали не успевающих убежать в свои щели.  Расстреливая несчастных, к нашему удивлению их поголовье от этого расстрела ничуть не уменьшалось, так что охотиться можно было хоть каждый день, но делали мы это не часто.

        Однажды припозднившись со стрельбой по тараканам, мне пришлось заночевать у них, наша семья сама жила вчетвером в 18-метровой комнате, но по сравнению с ними мы были «буржуи», и спали мы в один уровень, Витька же спал где-то под потолком над дверью на антресолях, вот там-то мы и расположились на ночь вдвоём. Обстановка вполне располагала на откровенный разговор, и речь зашла о Кате. Уже в то время Витька стал называть её Котом, и он стал признаваться мне, до чего Кот хорош, и как он полюбил его, этого Кота, и теперь не знает, как ему к нему подступиться, ведь у них такая большая разница в возрасте. С его слов я тогда понял, что он ни за что не отступится и всё равно её добьётся, чего бы ему это не стоило. Он настолько был уверенным, что мне трудно было возразить, хотя я просто не мог себе представить, как он этого будет добиваться, и честно, я не совсем понимал, зачем ему это нужно. Дело в том, что меня в сексуальном плане никогда не интересовали женщины, которые хотя бы на день старше меня, и как ни странно, сама жизнь постепенно приводила меня к жёнам всё моложе и моложе, и главное - всё это как бы не по моей умышленной воле, а так, само собой.

         О том, что произошло дальше, я, конечно, знаю, и, наверное, это будет уместно рассказать в конце, как обычно так сообщают в конце фильмов. Например, в фильме про «Золушку», король счастливо повествует, как Золушка поженилась с Принцем, как у них родилась дочь и как……, вот так и я перечислю, что с кем стало. Просто пока из рассказанной истории ясно, какой был конфликт, и по какому поводу он произошел.

ПРОДОЛЖЕНИЕ. Когда не было войны 15 - Про дедовщину.
http://www.proza.ru/2010/11/27/14