Николай Емельяныч

Черное море 1964 год.  В профкоме нам выдали дешевые путевки и мы  со Свечухой махнули в  Рабочий уголок Алушты.  Поместили в одной палатке с другой юной парой. Кормили в кафе по талонам. Первое впечатление было не очень отрадным. Народу на пляже не протолкнуться. Чтобы лечь нужно было  занимать место спозаранку. Все  бы ничего, но чтобы поесть приходилось стоять на жаре по два часа.
      На кухню  частенько приходили местные жители и бесцеремонно расхаживая  среди  поваров со смаком выбирали, что бы поесть:
     - Слушай  Ара, что ты  сегодня приготовил, Налей ка мне борща, погуще. Со смаком и  «глубоким смыслом» также  медленно выбирали,  что бы съесть на второе. Появлялся его приятель и все начиналось  сначала. От негодующих высказываниях  отдыхающих  отмахивались  как от  надоедливых мух.
     В дальнейшем мы каждый год ездили или в Крым или  на Черноморское побережье Кавказа. Побывали  в  Лоо,   Дагомысе, Красной Поляне, Сочи. Везде было  полно народу и  по  молодежному бестолково и весело.
       И, наконец,  мы попали в Феодосию к Николаю Емельяновичу и Анне Дмитриевне. Ездили к ним лет двадцать,  двадцать пять.  На отдыхе для нашей семьи крайне важным  было не только море и солнце, а они везде практически одинаковые, а  сама обстановка, где мы жили.
       Начиналось все так. Месяца за два мы звонили и предупреждали, что приедем. Затем с превеликими трудностями за 45 дней доставали билеты и снова звонили, предупредить какого числа приедем:
    -Николай Емельянович, ленинградцы приезжают.
     - Кто?
     - Олег Николаевич, ну моряк-балтиец, Света и дети.
    - Приезжайте, ждем.
     - В память о службе на море, мне нравилось называть себя  моряком-балтийцем.
       Утром усталые, после утомительной дороги, мы всей гурьбой вваливались в гостеприимный дом, Свежие постели с накрахмаленными простынями ждали нас.  Засыпая я слышал, как по двору неслышно порхала  Вероничка, внучка деда и  всем говорила:
      -Тихо, моряк-балтиец приехал, отдыхает.
       На следующий день  устраивалась привальная.   Покупалось мясо, делали вкуснейшие мясные пирожки, салаты. Дед доставал  домашнее виноградное вино, я покупал  что  нибудь  покрепче, приходили родственники. Его старенькая сестра Екатерина  Емельяновна  приносила какое то особенное блюдо из фасоли или из баклажан.  Нас все держали  за своих. Выпивали, галдели, пели песни, плясали. Дети устраивали  концерт. Порывались тут же, сгоряча, идти купаться, бдительные жены не пускали. . Вообще часто, по семейному  вместе  обедали
     . У Николая Емельяновича было несколько маленьких собачек и кошек и один здоровенный  пес. Как это ни странно, но когда мы приезжали на следующий год он помнил нас и не рычал. Дед его раз в день выгуливал,отстегивал от цепи,  тот лихо прыгал через забор и полчаса носился, после чего послушно прибегал обратно. Дружили с его дочкой Любочкой, всегда радостно обнимались при встрече. Внук Андрей  тоже относился к нам с любовью. Мог ночью разбудить:
    -  Дядя Олег, вставайте, ведро мидий привезли. Их жарили на металлическом листе и естественно съедали.
      - Один раз за отпуск выезжали на их дачу, копать землю под картошку.  В перерыве, естественно, пили домашнее вино и наслаждались жизнью.
     Дед вставал часов в шесть и без конца занимался всякими домашними делами: строгал, пилил, штукатурил  и так каждый день.
     Цены на жилье везде были одинаковыми – рубль в день за человека. Билет  Ленинград – Феодосия стоил  двадцать пять рублей. Так  что нашей совместной  получки вполне хватало.  Конечно  мы не ходили обедать в ресторан, готовили сами.
     Феодосия очень красивый город. Говорят, что строил его ленинградский архитектор. На набережной множество кругленьких беседок в которых удобно располагаться, пока еще не загорели. Правда хороших кофеен долго не было, но теперь и  такие заведения появились.
     Ну а в конце отпуска, конечно, устраивалась отвальная и мы соскучившись по Ленинграду, работе, знакомым и родным возвращались домой. 
       Мы мечтали купить себе домик и наконец наша мечта осуществилась.  Моя тетка оставила мне в наследство немного денег и мы купили в садоводстве около Орджоникидзе небольшой домишко. Ну это уже другая история.
     Только такой недалекий человек  как Н С Хрущев мог  отдать наш золотой Крым.  Пособил землякам  Будут говорить, что мол  такое никому и в голову не могло прийти что Украина станет соседней страной  Но государственный  руководитель должен соображать что можно делать а что нельзя  И теперь мы хоть и  желанные но гости
                Май 2010г.