Эксперимент

   Осень. Золотые листья ,взбудораженные потертым носком туфли парят над землей, тихо шурша  удобно укладываются снова на нее и, словно распахнутые ладони, обнимают землю. Запах осени поднимается от высохшей травы в высокое светлое небо . Редкие облака  дремлют , готовые в любой момент налиться  серостью  и угрюмостью.

     Дед в черных лакированных  галошах  и в новой , купленной в осень ,еще не успевшей выцвести , фуфайке похлопывал ладонью высокую  с опавшей листвой яблоню,
- ладно, ладно, ничего, отслужила ,видать, красавица, что ж тут поделаешь, - он  ходил вокруг яблони, присматриваясь к стволу, будто  хотел найти  что-то, что поможет ему отложить приговор для нее. Вдруг он решительно отходил от яблони, открывал калитку и вглядывался в проулок. Видимо, оттуда должен был прийти с пилой «Дружба» Петро. Проулок был пустынным, только серая высохшая полынь и поникшие лопухи вдоль заборов.

  - что ты мечешься, а?! Что ты мечешься?! Расхлопался он тут калиткой ! Она что тебе казенная, калитка-то?! Хлопает без дела! Иди ,ужо,  чая хлебни, с  ранья  мельтешит по двору, покою от него нет. У-у-у, напасть какая! - кричала бабушка  в узенькую форточку из кухни.

Дед с досадой махнул на нее рукой,
-отстань, старая,- он снова поглаживал ствол, вглядываясь в верхушку.

  Резко хлопнула калитка . Петро решительно шел по двору , держа с  правого бока пилу. Он опустил ее , осторожно пристраивая  рядом с  собой, протянул для пожатия  руку деду. Я смотрела через окно, крепко прижавшись лицом к нему.

 Эта яблоня ,Анис алый , каждую весну утопала  в белом облаке цветения, а летом среди зеленой густой листвы рдели  небольшие яблоки. Но этим летом яблоня стояла почти голая, с редкой листвой.

 -померзла, может все, старость пришла. Толку не будет,- решил дед.
Петро затянулся  папироской , рассматривая яблоню, примеряясь с какого боку к ней  поднести пилу.

     Дед   , словно вспомнив что-то очень важное, засеменил к крыльцу, он резко остановился  около него, замерев, смотрел невидящим взглядом на  крашенные ступеньки, похлопал себя по карманам , будто надеялся найти в кармане  важную бумажку, которая отменит приговор.  Потом спохватившись, опять спешил к яблоне, потом снова к крыльцу . И вдруг страдальчески заулыбавшись , быстро моргая , он куражисто и размашисто взмахнул рукой ,
-ну! Петро! Давай! Порешим ее! Давай ее родимую ,да что уж  теперь! Все-е-е,-
 
    Петро  молча и степенно поднял пилу , подошел к яблоне и рванул на себя шнур. Пила взвыла,  с натугой врезаясь в ствол яблони.

   Яблоню спилили в полуметре от  земли, распилили  на  несколько  кусков  . Дед выкорчевал основание ствола с мощными корнями и оставил зимовать  остаток яблони с корнями возле рыхлой ямы , из которой еще недавно  рос могучий ствол.
                *****
   В конце мая среди корней и рыхлой влажной земли  появились маленькие лягушата. Их было огромное количество, они были нежно зеленого цвета с бугорками на спине и цепкими лапками.
 
  -идем, я что-то скажу тебе,- заговорчески поманил меня  брат , когда мы доели пшенную кашу с молоком. Он быстро вышел на веранду и спрятался за тюлевую штору. Его таинственное выражение лица обещало  много интересного. Я ринулась за ним , боясь одного, как бы он не передумал делиться со мной секретом.

- ты видела лягушат под корнями?-
Я утвердительно мотнула головой.
-я придумал эксперимент,- зашептал Юра мне на ухо.

    Я задохнулась от счастья. Я не знала, что такое эксперимент, но это слово так похоже было на слово «горизонт»… И я вспомнила, как прошлым летом  мы бежали по колкому скошенному полю к одинокому стогу и прятались за ним от бабушки, которая звала нас обедать. Мы сидели за пахучим стогом ,тесно прижавшись друг к другу, впереди далеко-далеко  небо соединялось с желто-зеленым полем , и это называлось таким   загадочным словом – «горизонт». Я смотрела на бесконечную  линию ,  простиравщуюся вдали. Мне так хотелось заглянуть за эту линию, увидеть что же там… В моем воображении там плескалось море, росли пальмы. И все было другим, не таким как здесь. Я хотела туда, в тот мир, такой незнакомый и волнующий.

      - за горизонт заглянуть нельзя, - объяснял мне дед . Он брал в руки мяч и показывал мне,
-вот , смотри  это ты, ты видишь только здесь , до горизонта.  Когда ты  идешь вперед, то горизонт отодвигается, поэтому заглянуть за горизонт нельзя.
-дед, значит надо все время идти вперед, что бы все увидеть?-
Дед посмотрел на меня , вздохнул ,
-конечно, но все увидеть невозможно.

       Вечером, лежа в постели , я представляла себя , идущей к горизонту  ,и вот я уже вижу этот загадочный мир,  одна картина  за   другой рисовалась в моем воображении , картина того мира, другого мира…
               
                ****
    - мы переселим лягушат в город и будем наблюдать, приживутся они там или нет. Я уже придумал, мы сделаем кульки из газеты , туда натолкаем лягушат  и  отвезем их в город.  Около магазина есть дерево, там их выпустим и еще около почты высадим, - брат  жарко шептал мне на ухо  секрет. Я кивала ему, соглашаясь без всяких рассуждений.

- ты умеешь делать кульки?- спросил меня брат.
-да!- горячо заверила я, вспомнив, как тетя  Тася, продавщица  местного магазинчика, ловко закручивала вокруг  руки бумагу , и  будто  по волшебству у нее в руках уже красовался кулек,  который она  наполняла печеньями или карамелью.

      Сломя голову я ринулась в спальню деда, где на маленьком столе пачкой лежали газеты. Схватив несколько газет из пачки,   бегом вернулась на веранду и усевшись на старый диван  стала делать кулек. Но он у меня не получался, и буквально  разваливался на глазах.

Юра тоже принялся делать кульки и после некоторых мучений,  что-то  похожее на кулек стало появляться  у него.

     Вечер прошел  в таинственных  переглядываниях и перешептываниях. Я засыпала в предвкушении завтрашнего утра.

                *****
    -вставай, вставай,- сквозь сон услышала я голос брата. Он  стаскивал с меня одеяло . Я удивилась тому, что брат меня будет, мне казалось, что я только что легла спать. От прохлады  поджав под себя ноги и свернувшись в клубок,  я пыталась ухватить край одеяла рукой и натянуть на себя , что бы опять окунуться в теплоту . Нашарила рукой край одеяла и  снова укрылась , но через мгновенье меня словно подбросило на кровати. «Эксперимент!» мелькнуло у меня в голове. Борясь со сном, я села на кровати, не в силах открыть глаза, но четко осознавая, что ложиться мне нельзя. Больше всего я боялась, что Юра уедет без меня делать эксперимент.

       Лягушат уложить в кулек оказалось не простым делом. Они крепко цеплялись за корни и совсем не стремились  к неизведанной городской жизни. Лягушата ловко выпрыгивали из кулька, когда я ,приоткрыв кулек, пыталась засунуть в него  очередного лягушонка  . Теперь мы  с братом осторожно приоткрывали  край  кулька , запихивали по одному лягушонку  в кулек и быстро закрывали его.
   Наконец,  Юра осторожно проверил один за другим оба кулька , и удостоверившись, что лягушат достаточно для эксперимента, но все же добавив по одному в каждый кулек, плотно закрыл края, оставив два маленьких отверстия,
-что бы не задохнулись, кислород нужен.

    Держа по кульку в руках , мы вышли из калитки.
                ****
    Солнышко  пригревало спину. На листьях одуванчика  серебрилась роса. Галька легко и звонко катилась вдоль дороги, задетая носком ноги. Веселые воробьи дербанили краюху хлеба, брошенную кем-то у дороги. Тихо... , только наши шаги, да  чириканье воробьев  нарушали сонную утреннюю тишину.

      Вдруг скрипнула калитка. Я скорее догадалась, чем увидела, что это ОН. Он  вышел из калитки и зашагал рядом, совсем рядом со мной. Я чувствовала его дыхание, его тепло обволакивало меня. Не смея поднять головы я смотрела на серую дорогу , не видя ничего.  Мои ноги стали деревянными и переставлялись помимо моей воли,   шаг мой сбился, и … о! Я растянулась на дороге, высоко держа над головой кулек.
 
      Он схватил меня за плечи и ловко поставил на ноги. Мои коленки обжигала боль. Изо всех сил я старалась не расплакаться.

-пацан, ты коленки себе разбил,- он осторожно отряхивал прилипшую гальку с моих коленок, и дул на  ссадины.
      Юра  умудрился одной рукой  сорвать подорожник. Вытер его о свои шорты и плюнув на лист , осторожно приложил к моей правой коленке.
-это твой брательник?-
-нет, это моя сестра,-
-это девчонка?! Такая смешная. Смотри , не ревет. Больно?- он нагнулся к моему лицу, стараясь заглянуть мне в глаза.
   
    Я все ниже опускала лицо, в моих глазах стояли слезы , губы дрожали .
-молодец у тебя сеструха! Девчонки обычно ревут как коровы , а она молчит, - он осторожно придерживал  лист на моей правой коленке , присев на корточки .
-больно?- опять спросил он меня,- да ты кулек свой положи, что у тебя там?

   Я молчала, обхватив кулек обеими руками. Боль и обида разрывали мне сердце. Я глубоко вдохнула , стараясь не моргать, что бы слезы не капнули из моих глаз. Он меня не помнит! Как же так?!

    Ведь это же я тогда побежала за мячом , упавшим за полем . Я поймала мяч вдали от поля  и ,благоговейно держа его, побежала назад. Он ждал меня у поля .Он улыбался, протягивая руки ко мне. Я смотрела в его зеленые с темным ободком глаза. Первый раз в жизни я узнала, что глаза могут быть такими необыкновенными, одновременно чуть грустными и  веселыми, с задорными всполохами. Наши ладони коснулись друг друга, наши взгляды не могли оторваться друг от друга…

   В первый день школьных каникул   у шестиклассников на школьном дворе шли соревнования по волейболу. Мы с братом сидели на скамейке в первом ряду. Я смотрела на мальчишку, который раз за разом ловко отбивал мячи. Казалось он медлил, приближаясь к мячу , и я очень боялась, что он сейчас не поймает мяч, но он успевал.
-молодец ,Вовчик!  Вовчик!,- то и дело слышалось  с  поля.

   Я непроизвольно ойкнула, когда  отбивая очередной мяч, он упал и почти у самой земли поймал его , мяч взмыл вверх. Я не сводила с Вовчика глаз. Все его движения завораживали меня ,то он резким движением головы откидывал со лба  челку, то словно пружина  взмывал вверх .

     Тогда шестой «в»,его класс,  выиграл у шестого «а». Я   старалась протиснуться  сквозь  толпу окружающих Вовчика ребят  , но не успела. Шумной толпой ребята зашли в школу.

    И вот сейчас мне хотелось крикнуть ему, что это же я  тогда принесла ему мяч!  и это же мне он так смотрел в глаза!  Но обида сковала мне язык, мои глаза были полны слез, и я изо всех сил старалась не разреветься .

- держи вот так  лист, что б быстрей зажило,- сказал он мне, прикладывая новый лист подорожника к левой коленке,
- я побежал,- Вовчик напоследок похлопал меня по плечу,
- ну и молодец у тебя сеструха ! – на прощание сказал он Юре и побежал вперед.

                ****
    Пахло акацией, желтые  цветки усыпали землю. Солнце уже вовсю припекало. Мы  с братом подошли к автобусной  остановке. Надо сказать , что эта остановка была достопримечательностью нашего пригорода . Она представляла из себя большое круглое здание  с решетками на грязных узких окнах , которые располагались на уровне  двух метров от пола  и всегда были в густой и толстой паутине.  Дверь в это здание была наглухо закрыта , и  на ней висел большой ржавый замок. Деревянный пол около полутора метров  шириной опоясывал здание , к нему примыкали фигурные отполированные перила, которые венчали искусно вырезанные из дерева  узоры, и над  всем этим  сверху  возвышалась покатая крыша.   

    Местная детвора часто собиралась там, играли в догонялки, бегая друг за другом вокруг остановки. Я очень любила  ходить по перилам. Балансируя руками, будто канатоходец,  шла  по пролету от одной колоны  к другой . Обнимая  пахнущую всеми ветрами в глубоких трещинах  деревянную колонну, я замирала , прижимаясь к ней щекой. Там я повстречала своего друга.
   
     Моего друга звали Жора. Он был даун. Я не знаю ,сколько было ему лет, может  двадцать, может тридцать. Наша дружба началась с того, что он робко подал мне руку, когда я  в очередной раз шла по перилам. Он что-то говорил мне, но  я не могла разобрать слов и только по интонации , по жестам , по глазам и по чему-то не уловимому  почувствовала и поняла, что он хочет дружить со мной. Мы с ним часто любовались узорами на перилах, я гладила отполированные завитки, а Жора повторял за мной мои движения.
   
      В этот раз он  сидел на деревянном полу остановки и пел. Со стороны казалось, что он речитативно что-то  заунывное  напевал. Жора держал в руках две свежооструганные ветки. Он подносил их   друг к другу, потом направлял их друг за другом по кругу, и снова ветки оказывались рядом так близко, будто они замерли в поцелуе. Потом снова  они кружились в танце, временами взмывая вверх.
   
     Держа в руках по ведру, накрытому  белоснежной марлей, подошла Зина. Она поставила ведра рядом с собой и деловито одернула подол своего платья. Ее платье мне нравилось давно, я знала  все узоры на нем. Вот  лиловый лепесток ириса, а это желтый одуванчик, вот здесь притаился камыш среди яркой зелени… К этому платью ничего не приставало, тополиный пух  скользил вдоль него и приземлялся рядом с крупной ступней Зины.
          
     Поднимая слежавшуюся дорожную пыль , подъехал автобус. Собравшиеся на остановке люди зашевелились. Но шустрее всех была Зина. Несмотря на грузность, она первой с двумя ведрами оказалась перед  распахнутой дверью автобуса. Заслонив широкой спиной двери , и держа в руках ведра , она неторопливо встала на ступени . Рессоры жалобно  заскрипели, автобус накренился. Но Зину это не остановило, она боком ,не торопливо поднималась по ступенькам, осторожно поставила первое ведро на пол автобуса, потом  -второе . Поправила сбившуюся  было марлю на обоих ведрах , и  по-прежнему заслоняя  проход в автобусе пристраивала их рядом  с сиденьем.
   Мужчина, пытавшийся протиснуться к сиденью , был остановлен ее грозной спиной. Наконец  Зина села  и,  достав платочек  из выреза на груди , несколько кокетливо обмахивалась им. Она сурово оглядывала всех входящих в автобус .

    -што все топчутся тут, проходите. Обилечиваемся, мужчина, я вам говорю, платим за билет,- кондуктор  с сумкой-редикюлем на груди, вертя боками, протискивалась между пассажирами. Она  встала напротив мужчины, который торопливо, негнущимися , шершавыми пальцами шарил в карманах, видимо в поисках мелочи. Мужчина вспотел и залился краской. Кондуктор уже подозрительно оглядывала его с ног до головы,
- долго я тут стоять буду, у меня, што дел больше нет? -  угрожающе   спрашивала она.
-тут у меня в кармане, гдей-то мелочь, найтить,- вдруг лицо мужчины осветила радость . Видимо нашлась затерянная в кармане монетка ,и он торжественно стал вытаскивать  руку из кармана , одновременно выворачивая подклад ,который зацепился за шершавые пальцы ,и в этот момент раздался звонкий стук упавшей и  покатившейся по полу автобуса монетки.

    Мужчина  растерялся.
-гляньк, там за ведро пятак  закатился ,- робко обратился он  к Зине. Зина окатила мужика холодным , неприступным взглядом,
-гдей-то? Нет ничего,- она кокетливо оттопырила мизинец и , держа остальными пальцами носовой платочек, осторожно прикладывала к уголкам глаз.
 - мужчина, платите за проезд,- ледяным тоном потребовала кондуктор.
-да, вот закатилась, счас, поискать надоть,-
-платите или щас выласьте из автобуса,- не унималась кондуктор.

     Мужчина , все сильнее заливался краской, он трогал вывернутый подклад карманов,  и что-то тихо бормотал  оправдываясь.
-вылазьте, мужчина, ишь без билета, платить не хотим, хотим так ехать, што ли? Все платют  , а он стоит. Вылазьте!- громко требовала кондуктор на следующей остановке.
-да мне б еще только одну остановку проехать,- робко попросил он.
-я кому говорю , вылазьте!
 
     Автобус тряхнуло на кочке, запахло пылью, поднявшейся с пола автобуса . Водитель притормозил у остановки и двери натужно открылись. Утирая рукавом пот со лба ,мужчина  вышел.
                ****
  Ноющая  боль моих разбитых колен еще не утихла ,и мне очень хотелось сесть . Я стояла рядом с Зиной и с тоской смотрела на пустующее место у окна, к  которому никто не решался протиснуться  мимо нее. Да она бы никого не пустила , под сиденьем стояли ведра с яйцами. Чуть поодаль от меня  стоял Юра, уткнувшись взглядом в окно.
 
     Автобус утопал в солнечном свете, который ласково пригревал плечи. И я увидела, как  серебристые пылинки , освещенные солнцем , то поднимались вверх, то опускались вниз  словно в танце. Пылинки плавно скользили по невидимой спирали, застывали на мгновение и вновь продолжали движения. Их танец был похож на тот, который показывал Жора своими веточками.
 
    Вдруг я почувствовала что-то неладное, повернула голову и взгляд мой уткнулся в  напряженный затылок Зины . Она  внимательно вглядывалась в свои колени . По ее яркому , туго обтягивающему  колени платью, весело прыгал  маленький лягушонок. Зина замерла, видимо парализованная такой неожиданностью.

     И вдруг из  моего кулька  посыпались лягушата, они прыгали Зине  на плечи, на грудь  на колени. Лягушата   резво и весело скакали по Зине. Мгновение, даже доля мгновения, стояла  угрожающая тишина, потом она взорвалась визгом. Зина визжала ,она  пыталась хаотичными  движениями   сбросить лягушат , но они успевали  увернуться от ее рук ,  с азартом   прыгая высоко.
 
   Все остальное происходило как во сне. Я хватала лягушат левой рукой, отдирая их от Зининого платья, я ловила их на лету и бросала назад в кулек, но все мои усилия были бесполезны. Они сыпались из кулька  и не было возможности остановить их  . В какой-то момент я увидела напряженное Юрино лицо, увидела его руки , так же хватающие лягушат. Лягушата  мертвой хваткой  цеплялись за Зинино платье , оставляя  на нем букле после того, как мы их отрывали от него .
 
      В автобусе  происходило что-то невероятное. Сквозь Зинин визг прорывались удивленные возгласы, хриплый смех, люди поднимались со своих мест , вытягивая шею , смотрели на происходящее.
-што ето, што ето? - растерянно повторяла кондуктор. Она приподнялась над своим сиденьем и  усиленно моргала глазами , совершенно сбитая с толку происходящим .
 
   Зина, словно пьяный мужик на льду, махая руками, изворачивалась всем корпусом, ее визг сменялся  ревом разбуженного медведя, оглушая всех.
 Только водитель оставался   невозмутимым  , он свернул с дороги , остановил автобус , открыл двери и неторопливо вошел в салон автобуса.
-да не ори ты, стой спокойно, сейчас всё соберем,- успокаивал он Зину.
          
                ****               
   Собрали мы не всех лягушат, а только половину кулька. Остальных я высматривала под сиденьями ,в проходе, но не находила.
- в милицию надо, в милицию их ,- талдычила  кондукторша из-за спины водителя.
-че ты несешь, Матвеевна? Дети же,- успокаивал ее  он.
- может у них какая-то змея еще? Откель нам знать?-
-да нет у них никакой змеи, успокойся.

   Дальше мы шли пешком. Юра молчал. С замиранием сердца я исподтишка  поглядывала на него. Мне так хотелось, что бы он заговорил со мной, только бы не молчал.
-Юр, а остальные лягушата погибнут? Да?- наконец не выдержала я.
-какие остальные?-
-которых мы не нашли,-
- может выживут, они может потихоньку из автобуса спрыгнут  и найдут еду,-
   Я облегченно вздохнула.
-ты только дома никому не говори, а то попадет нам,-
-ладно.

     Я умела хранить секреты после того раза, когда проговорилась насчет плота. Юра с соседом Серегой нашли старый плот и плавали на нем по озеру , а я стояла на берегу и завидовала им. Когда они скрылись из виду , я, всхлипывая, рассказала деду  , что Юра не взял меня на плот покататься. Дед на лодке  проплыл пол-озера, нашел в камышах  мальчишек и уже в сумерках привез домой. Дома Юру отругали. А он еще долго обижался на меня и называл  ябедой.  Но со временем мы все-таки помирились, и я больше ни разу не выдала наших секретов.
 
    Мы высадили  часть наших лягушат у магазина под дерево, оставшихся -  у почты в траву вдоль забора. Оставили им еду, покрошив хлеб.
           ****
  Первый раз в жизни я рыдала под одеялом в тайне от всех. Если бы меня спросили, почему я плачу, я не смогла бы объяснить. Я не знала, почему слезы душили меня, необъяснимая тоска разрывала мне сердце. Перед моими глазами вставали картины сегодняшнего дня , и слезы с новой силой лились из моих глаз.
 
    Да, я  смешная в старых Юриных шортах и старой рубашке , с этой стрижкой под мальчика . У меня было только одно платье, которое  я надевала, когда отмечали  день моего рождения. Сначала оно было велико мне , теперь я из него выросла и еле натягивала на себя. Мы  вместе с Юрой бегали в ближайшую парикмахерскую и меня стригли за одно с ним. Я  с завистью смотрела на  девочек в белых носочках , с огромными  бантами на голове и платьях с оборочками. Я представила, как  Вовчик  смотрит на этих красивых  девочек ,и они ему нравятся.  Мое сердце разрывалось от обиды, и слезы градом лились из  глаз.
 
   Мне жалко было лягушат , которых я потеряла в автобусе.  Если бы Зина  спокойно сидела, то все  лягушата были бы целы. Они совсем не  страшные ,  они очень веселые.
 
    Первый раз в своей жизни я почувствовала одиночество от того ,  что  не всегда можно  объяснить , как много интересного  в этом мире , и как о многом хочется рассказать. Я рассказала  бы Вовчику про горизонт , про  то, что я хочу увидеть все , что там за горизонтом. И что нет ничего долгожданнее, чем проснуться утром и увидеть за окном первый снег, упавший пушистым , белоснежным покрывалом на землю, на  крыльцо , на крышу. Я  позвала бы Вовчика с собой на крышу  старенького сарая ,и мы бы прыгали с ним  в пушистый снег. Всего одно мгновение летишь , раскинув  руки , как крылья. И вот  этот ласковый снег и снежинки , такие невесомые и такие разные, не похожие друг на друга. Или уткнувшись лицом в замершее озеро долго рассматривать белые узоры  в зеленой загадочной глубине…
   
 - вставай, вставай,- расталкивал меня утром брат, - идем, я покажу тебе ,что я придумал.