Рождение империи. Глава первая

Глава первая.

                Сын, избравший свой путь.

Пятьдесят весен назад мне было 18-ть, как сейчас моему сыну, и проживал я с отцом на окраине византийской  империи в деревне Лавиан. Отец мой был кузнецом, и работа его ценилась далеко за пределами нашей деревни, и учил он меня ремеслу с самого детства. Только оружия он не делал. Приезжали к нему с самого императорского двора с поручением сделать мечи, но он отказался. И причиной тому была история, когда погибла моя мать Леди Рая. В то время, отец мой был в императорском отряде кузнецом и когда напали турки на деревню, он был далеко и не смог уберечь мою мать от гибели. Узнав о ее кончине, он покинул отряд и вернулся в деревню. Меня совсем малого спас местный торговец и отдал отцу, поведав ему, что из меня вырастет не кузнец, но воин. Ибо  стараясь защитить мать мою, я поднял меч, величиной в мой рост, и ударил одного из турок, сильно ранив его. Отец был удивлен этому, но вскоре все забылось, и  с тех пор он никогда не брал в руки оружие.
В один из вечеров мы сидели у костра рядом с нашей хижиной, и отец спросил меня:
- Сын мой, ты уже достаточно возмужал, чтобы выбрать себе ремесло, а я уже ничему новому тебя научить не смогу.
- А у меня есть выбор, ответил я,  тем самым спросив его.
- Да сынок. Ты можешь остаться в нашей деревне подковывать лошадей, чинить крестьянское снаряжение и быть полезным нашей деревни, да и в город сможешь ездить продавать товары ремесла нашего. Будешь сыт.
- А каков второй путь?
- Можешь, как я пойти на службу императору и заслужить почести и уважения на поле брани.
- Я сын своего отца и негоже мне отсиживаться на шее твоей я хочу пойти твоим путем и избрать сложный путь.
- Я знал, что ты так поступишь. Что ж я был готов к твоему ответу и достал свое старое снаряжение. Оно должно быть тебе в пору. И меч мой возьми хоть он изржавлен и зазубрен, но от лиха или бандита защитить сможет. Да и щит мой деревянный один удар топора еще выдержит.
- Благодарю тебя отец. Я видел, как слеза скользнула по его щеке, но он отвернулся к костру, переворачивая поленья, чтобы я не видел его слабость. Взяв себя в руки, он продолжил:
- Еще я насобирал триста золотых монет. Этого тебе хватит на первое время и конь тебе тоже понадобится. Утром как соберешься в дорогу сходи к Марниду, торговцу нашему его отец обещал коня дать, если ты надумаешь деревню нашу покинуть.
На том и порешили. В ту ночь я долго не мог сомкнуть очей, и ночь показалась мне самой долгой из всех ночей.
Утром я встал, надел старую кольчужную рубашку. Многих колец в ней не хватало, но это меня не остановило. Меч был зазубрен, и время тоже его потрепало, но им можно было еще орудовать. Щит представлял собой жалкое зрелище, и я даже хотел отказаться от него, но в последний момент передумал. Я поклонился дому, где родился и вырос и отправился в путь. Сначала я прошел через центральную часть деревни. У большой хибары стоял староста деревни. Я поклонился. Он проводил меня взглядом, пока я  не скрылся за углом. Дальше был пригорок и роскошный дом торговца Рольфа. Правда, теперь торговыми делами заправлял его сын Марнид. Я поздоровался, и он спросил меня, зачем пожаловал. Я изложил свою просьбу и Марнид вывел мне из конюшни хромого скакуна, сославшись на то, что нет у него сейчас других. Я не поверил ему, но принял дар и, оседлав его, отправился в ближайший город Флавию.
От деревни до города было полдня пути. Поэтому я ехал, рассматривая новые места, где мне ни разу не доводилось бывать. Дорога была не широкая, и то и дело приходилось направлять коня через поле, чтобы обогнать обоз или движущееся стадо скотины. На дорогой возвышался замок Шлемия, он был в жутком состоянии. Стены покосившиеся, за башнями тоже давно не следили. Не было видно и флагов правителя замка. Поговаривали, что он давно умер и его скелет восседает на троне. Но я не верил этим слухам и, пиная клячу в бока, сокращал свое расстояние к городу.  Как и говорили мне встречавшиеся по пути люди, город был не далеко и вскоре я увидел его грандиозный вид из множества башенок, куполов храмов и других строений. Я подъехал. На воротах стояла византийская стража. Они пристально посмотрели на меня, но мой вид вызвал у них только кривую усмешку. И вот город. Я никогда раньше не видел ничего подобного. Отец никогда не брал меня с собой. Множество людей  в разных одеждах и воины и повозки и животные. Разные запахи поразили меня. Я оставил своего коня  у постоялого двора и решил побродить по городу. Город состоял из двух частей. Большая часть для людей и малая для правителя Флавии и прилегающих земель, в том числе и нашей деревни, Константина. Он был в замке, и ворота надежно охраняла гвардия. Сначала я решил утолить голод и отправился на рынок. Чего там только не было. Флавия стояла на реке Узеу, поэтому торговцы прибывали на ладьях и других торговых судах. Откушавши разной пиши я направился в порт поглазеть на невиданные посудины, о которых я знал только из рассказов отца.
Далее был я в оружейной и поглядел на работы мастеров кузнечного ремесла. Мечи за тысячу монет были невиданной красоты.  Держать такой в руке было очень приятно. Не хотелось отдавать хозяину, но денег у меня таких не было и пришлось вернуть. Кони тоже были разные. И белые и гнедые и соловые и бурые, каких там окрасов только не было. Но и стоили они тысячу, две тысячи монет без малого так что мог только смотреть на них. Мастера доспехов тоже поразили меня  разнообразием снаряжения. Обрадовало меня, что моя новая кольчуга стоила почти полторы тысячи монет правда в теперешнем ее виде за нее и тридцати не выручишь. Не заметив как прошел день,  я очутился на постоялом дворе и решил зайти в таверну узнать, чем тут промышляют. Я открыл дверь и замер. В таверне было немного людей, но все кто был, сидели, тихо уставившись в одну точку. Я преступил порог и увидел неприятную картину. Посреди помещения стоял отец Марнида Рольф. За верх одежды его держал здоровенный мужик, с варяжским мечом в ножнах.
- Гони деньги – требовал воинствующий тип.
- Я быстро отстегнул щит со спины взял его в руку и  извлек меч из ножен.
- Кто посмел нападать на друга моего отца? – прорычал я, придав голосу угрожающий оттенок.
-Бандит повернулся в мою сторону и изобразив на лице зловещий оскал:
- Я воинствующий Дранк, а что за отрепье перечит мне.
- Я сын императорского кузнеца Хорьх.
-  Я тебе сейчас покажу кто здесь кто. Он выхватил меч и бросился на меня так быстро, что я не успел отпрыгнуть. Его меч, описав полукруг, ударился об мою кольчугу, но она выдержала и я отскочил на два шага назад. Плечо жутко заныло от удара, но это только разозлило меня. Я покрепче обхватил рукоять своего меча и сделал выпад. Мой меч звонко встретился  с варяжским мечом и мой противник, издав рык, отошел на один шаг назад. Он снова замахнулся на меня, но на этот раз я ловко подставил щит, отразив удар, и сразу же нанес свой. Мой меч успел коснуться плеча противника до того как он отскочил и сквозь прорезанную кожаную рубаху брызнула кровь. Дранк выпустив меч и схватившись за плечо, оттолкнул меня и выбежал вон из таверны. Я стоял пораженный громом. Моя первая победа. На полу валялся блестящий варяжский меч.
- Можешь его взять – сказал Рольф. Он твой. Я поднял оружие, и тут боль в плече, дала о себе знать, и я сел за ближайший стол. Все в таверне одобрительно зашумели. Рольф подошел к тавернщику и произнес.
- Всем выпить за мое спасение и кинул пять золотых на прилавок. Идем Хорьх, наверх есть разговор. Он повел меня по деревянной лестнице в свою комнату. Первым делом он попросил снять кольчугу и осмотрел рану. Кожа на месте удара была синей, но крови не было. Но место жутко болело. Рольф достал какие-то пузырьки и смазал место удара. Он принес мне питье и сказал, что мне нужен отдых, а завтра он  со мной поговорит и расскажет о предложении для меня.
Я попытался заснуть, но это мне не удалось, так как возле стены стоял красивейший варяжский меч и его клинок блестел, отражая свет светильника. Я смотрел на этот меч, как зачарованный и мне грезились большие сражения и битвы и я, размахивая этим мечом рублю головы врагов империи.
Сон пришел только тогда, когда все гости разошлись, и внизу стало тихо. Мои веки под грузом усталости, наконец, закрылись и я уснул.