Изменение личности

Когда тебя предают близкие тебе люди, сначала возникает лютая ненависть за предательство. Просматривается вся прожитая жизнь, ищутся и находятся ответы на вопросы, где, что было сделано «не так», но это не приносит облегчения. Потом ищется оправдание тем, кто предал, и оно находится, но и от этого становится не легче. Воспаленный мозг, несмотря на кажущееся успокоение, продолжает уничтожать память и пережитые в течение жизни чувства, которые уже никогда не станут прежними, потому что тебя «стерли», вычеркнули из своей жизни, не захотели бросить спасательный круг, когда ты тонул. И тогда в душе образуется пустота, теряется смысл жизни. Все, ради чего и ради кого ты жил, оказывается уничтоженным. Вместе с этим, перестает существовать и твое «Я». Но так жить невозможно, и приходится обращаться к своему прошлому, чтобы найти поломку, вернуть то «Я», которое было подавлено и не получило развития, которое могло бы направить по совершенно иному пути развития. Скорей всего, это не правильно, хотя, кто может с полной уверенностью утверждать что «правильно», а что «не правильно». Но образовавшийся вакуум должен быть чем-то заполнен, и в этом случае, надо довериться интуиции. Я вернулся в то время, когда страстно хотел стать вором. Почему? Потому что в школе учителя принижали, одежда, школьные принадлежности были хуже, чем у других, и меня это травмировало изо дня в день. Когда все дети ходили в школу с чернильницами – непроливайками, я ходил с обыкновенным пузырьком для чернил. Когда у всех уже были авторучки, я все еще писал перьевой ручкой. Чтобы как-то сравняться с другими, я начал воровать в раздевалке авторучки и комбинировать из них одну, чтобы не смоги опознать. Воровать меня научил дружок по дому, который в этом деле уже преуспел. До кражи авторучек я додумался сам, а воровать он меня учил на городском пляже. «Трясти» надо было карманы «колорадов» - так называли приезжих отдыхающих. Надо было дождаться, когда под «грибком» (место для переодевания) никого не было, и, под видом переодевания, украсть мелочь из карманов, или солнцезащитные очки, или приличные штиблеты. Другого способа приобрести все это не было. Зато потом можно было почувствовать себя человеком. Дальше – больше. Аппетиты росли. Взрослый мужчина научил меня делать отмычки, и я начал тренироваться на замках соседских сараев. Потом криминальная компания, с которой я связался, пригласила меня на «дело». Обокрали школьный буфет, денег оказалось мало, и мне ничего не перепало. После этого с воровством я решил завязать. Я мечтал, чтобы кто-нибудь из бандюганов взял меня под свое крыло и всему обучил, но желающих не нашлось. Если бы со мной поделились после «дела» и я почувствовал бы вкус шальных денег, то «карьера» на воровской стезе продолжилась бы. Меня тянуло к воровской романтике не потому, что нравилось воровать, а потому что хотелось хоть в чем-то проявить себя, и никто меня в этом не ограничивал. Я хотел завоевать авторитет через свои способности, поэтому старался совершенствоваться. К тому же, мне хотелось почувствовать себя выше тех, перед кем комплексовал. «Вы лучшие - «там», а я – «здесь». Я должен чувствовать себя человеком». Плевать мне было на опасность, на возможность отсидки, перед глазами стояла только воровская «романтика», потому что мысли о ней, спасали от постоянного повседневного травмирования…. И вот теперь, когда душа опустошилась, и от моего прежнего «Я» ничего не осталось, я вернулся к тому «Я», которое оказалось подавленным и не получило развития. Я позволил себе открыть для него дорогу. Возможно, я всю жизнь бы скитался по тюрьмам, возможно, до сих пор бы не дожил, но я прожил бы ту жизнь, которой мне когда-то хотелось, и не получил бы того разочарования, которое досталось сейчас…. Новое «Я» заполнило опустошенное пространство, и я стал совершенно другим. Как если бы я отмотал не один срок за свою воровскую деятельность и стал более мудрым и не столь доверчивым. На все прошлые события стал смотреть совершенно иначе, как бы, со стороны. Ушел самообман, за который я прятался, чтобы не разрушить отношения, все прошлые события начали видеться в их истинном цвете. Неприятно признавать горькую правду, но без этого не осмыслить и не исправить допущенные ошибки. Если бы я осмыслил, а не подавил тягу к воровству, мое «Я» не оказалось бы сломленным, и я сумел бы его сохранить. Тогда все последующие события складывались бы совершенно иным образом. Чтобы исправить поломку, определившую дальнейшие поломки, мне пришлось возродить подавленное «Я», проиграть его, дать возможность разрядиться, и лишь после этого начало приходить осознание себя и всей прожитой жизни. Это не значит, что я решил стать на криминальный путь, а значит, что себя нельзя ломать ни в чем, иначе это негативно отзовется на будущем. Осмысливать – да, но не ломать. Очень часто «воспитатели» (чаще всего родители), стараются ребенка именно сломать, а не убедить, в результате чего он потом проживает не свою жизнь…. Сложно и болезненно перестраивается сознание, но делать это необходимо, иначе последующие события начнут развиваться по еще более худшему сценарию.                6.11.2010 г.