40. Разговор на поляне

Чеширский Кот лежал, свернувшись калачиком, и, казалось, спал. Или дремал, по крайней мере. Улыбка бродила по его морде, как пьяный матрос по набережной. Алиса пристроила головку у него на животе и смотрела в высокое-превысокое синее-пресинее небо. А рядом, в мягком кресле, уютно устроилась Герцогиня с вязанием.
- А ты знаешь, что единственные млекопитающие, которые умеют летать, - это летучие мыши? - вдруг спросила Кота Алиса.
- Единственное известное мне млекопитающее... ся, которое действительно умело летать, - это Икар, - ответил Чеширский Кот.
- Это неудачный пример, - заметила Герцогиня. - Он плохо кончил. Люди вообще не должны летать.
- А зачем тогда людям небо? – задумчиво спросила Алиса.
- Как зачем? - растерялась Герцогиня. - Не знаю... Там Бог!
- Я был на небе, - вмешался Чеширский Кот. - Там нет Бога.
- Ты просто его не видел, - возразила Герцогиня.
- Он убирался в дальнем чулане?
- Нет, ты просто его не видел: людям не дано видеть Бога.
- А зачем тогда людям небо? – снова спросила девочка.
И беседа угасла…
И только ближе к вечеру, когда закат нарумянил небу бледные щеки, а с востока зачернела на его ресницах ночная тушь, разговор продолжился.
На этот раз начал Чеширский Кот.
- Вы слыхали когда-нибудь, как кашляет дятел? – ни с того, ни с сего вдруг спросил он.
- Лично я – нет, - пожала плечами Герцогиня. – Что за вопрос? Дурацкий вопрос!
- На самом деле у меня больше ответов, чем вопросов, но ответы не имеют смысла, если к ним не придуманы подходящие вопросы.
- Это потому, что когда он кашляет, то головой бьется о дерево - а там у него как раз клюв, - и стук заглушает кашель, - пояснила Алиса. В первую очередь, себе самой.
- Но это же не значит, что он никогда не кашляет! – возразил-таки Кот.
- Да, пожалуй, - согласилась Алиса. – И что с того?
Чеширский Кот был как-то слишком задумчив, а его улыбка – ну уж очень рассеянной.
- Мы не всегда замечаем сущее, - сказал он, - но оно есть, совсем рядом.
- Ну, знаешь, Чеширский, если бы оно, и впрямь, существовало, его нельзя было бы не заметить! -  это снова Герцогиня.
- А может, мы замечаем, просто назвать не можем? – спросила девочка.
- Неназванное не существует: потому-то и нет у него названия, что не существует.
- Получается, у кого нет имени, тот не существует? – поразилась Алиса.
- Да что ты его слушаешь?! Это же Чеширский Кот! Он кого хочешь запутает.
- Значит, и нас нет, пока мы не окликнем друг друга? – продолжала поражаться Алиса.
- Эй, Чеширский! – дернула Кота за хвост Герцогиня. – Да что с тобой сегодня?!
- Умер мой друг демон, - не то пояснил, не то просто подумал тот вслух. – Тот самый… Еще один… Они уходят и уходят. Неужели с нами так скучно? Почему мы не можем их остановить? Нет, не жалко: раз решил, то да, пожалуйста! Но объясни же перед уходом, что тебе там и что здесь не так. Может, мы просто не замечаем, что именно не так. Как кашель дятла...
И после этого беседа окончательно угасла. Да и то: ночь, уже подкралась ночь. И небо переливчатым бархатом. И звезды шляпками новеньких гвоздей. И луна кошачьей улыбкой. В эту ночь, по крайней мере…
Чеширский Кот растаял, по обыкновению, по-английски. Вот ведь всегда так, обиделась на него Алиса: ни тебе здрасьте, ни до свиданья! Свинья, а не кот!

А вот потом, когда она смотрела в ночное небо, задрав голову, вдруг почудилось, что Кот сейчас как раз где-то там, среди звезд. Может, в созвездии Гончих Псов, подумалось Алисе. И, представив его от этих самых Псов улепётывающего, она улыбнулась. Не так, конечно, как Чеширский, но все-таки…