Дитя Богемы. 5

Расплачивается с таксистом и выходит из машины. Берет Николь за руку, поднимается на свой этаж. Открывает дверь и пропускает парня в квартиру.
От легкого сквозняка добрая сотня свечей отзывается трепетанием огней и отбрасывает причудливые тени по стенам. Дамьен закрывает дверь, целует парня в макушку.
- Чувствуй себя, как дома, Николь.
- Ну ничего себе... - Николь замирает, сделав буквально несколько шагов. - И это всё для...
Он предпочитает не договорить. Просто поворачивается к Дамьену, приполднимаетс на носочках, обвивает его шею руками и целует. Горячо так, эмоционально, страстно, как будто стараясь высказать всё, для чего не находит пока подходящих слов. И благодарность, и восторг, и растроганность всей этой кросотой, и ещё много-много чего.
Обнимает за талию отвечая на поцелуй. Вкладывая в него все то, что пока не хочет говорить словами. Целует пылко, страстно, чувственно.
Николь понимает, насколько это не правильно, но что поделать со своими собственными желаниями? Не раздумывая расстёгивает на Дамьене рубашку, касается груди, с нажимом проводит ладонями до плеч, сжимает так, будто заявляет, что никуда больше от себя мужчину не отпустит.
Дамьен едва ли не жмурится от удовольствия. И вроде бы простое прикосновение, а под кожей уже вспыхивают искорки. Сам уже скользит ладонями по телу Николь, запутывается пальцами в волосах парня, снова целует. Привлекает парня ближе, чтобы четче почувствовать жар его тела.
Николь настолько крепко прижимается к мужчине, что, кажется, мечтает провалитьс в него целиком и там и остаться - в тепле и защищённости. Он целуется так, будто ждал Дамьена целую вечность, со всех войн этого мира - самозабвенно, страстно, и в то же время чувственно.
Стонет в поцелуй, крепко сжимает мальчишку в объятьях, словно решив не отпускать его вовсе. Дамьен, как и любой влюбленный, грезит этим. В этом он неисправим, ничего не поделаешь.
Проходит в комнату, все так же не разрывая ни поцелуя, ни объятий.
Николь чуть не спотыкается обо что-то, благо, Дамьен слишком крепко его держит. Тихо стонет, хаотично гладит, паралельно стараясь стащить с мужчины одежду.
- Только... Только свет... не включай... - шепчет мальчишка, находя в себе остатки благоразумия.
- Не буду... - выдыхает Дамьен, с какой-то немыслимой благодарностью.
Подцепляет водолазку, стягивает ее с Николь. Невообразимо нежно, однако все так же страстно, оглаживает тело любовника. Припадает к коже губами, зацеловывает-зализывает следы ударов, находя их вслепую. Отбрасывает в сторону свою рубашку, желая чувствовать Николь всем телом.
- Спасиб...бо... - сбивчиво выдыхает парень, запутываясь пальцами в волосах мужчины, прижимая его голову к себе, чтобы ещё более остро ощутить каждое прикосновение. Поцелуи отдаются тянущей болью там, где красуются синяки и ссадины, но до чего же сейчас это сладко! Николь тихо и сладко стонет, запрокинув голову, полностью отдаваясь, доверяясь Дамьену.
Стон этот - божественная амброзия на душу Дамьена. Мужчина поднимает мальчишку за бедра, прижимает к себе. Под градом чувственных ласк относит в спальню. Там свечей меньше, меньше яркого света, но отблесков намного больше. В них не заметны травмы Николь. Дамьен опускает свою бесценную ношу на кровать, сам же, ни дать, ни взять поклоняется, остается рядом, на коленях, продолжая ласкать.
Николь, откровенно говоря, даже не представляет, что делать. Моргает несколько растеряно, стараясь уследить за каждым движением Дамьена, за каждым изменением его лица. Полумрак комнаты и тысячи отсветов предают происходщему несколько мистический оттенок, создавая странную атмосферу какого-то ритуала, что ещё больше повергает мальчишку в растеряннось. И тем не менее ему чертовски приятно, хоть он совершенно не представляет, как правильно вести себя в таких случаях. Потому - просто гладит Дамьена везде, где дотянется и стараяется не думать ни о чём, сконцентрировавшись на ощущениях.
Протяжно стонет в ответ на прикосновения. Надо ли говорить насколько они приятны Дамьену? Выгибает спину подставляясь под руки Николь. Расстегивает джинсы парня, скатывая их по бедрам, окончательно раздевая его. Губами по бедрам, вниз к голени, зацеловывая стопы. На лице у мужчины стремительная смена эмоций - страсть, жадность, нежность, восхищение и, как венец всего, то самое чувство в которое не верит Николь.
Некоторое ощущение неправильности холодком пробегается вдоль позвоночника, и тут же тает. Николь прекрасно понимает кто он, а кто Дамьен, какая пропасть между ними. Он понимает и то, что это он должен быть на месте гениального рецензента, это он должен сейчас склонить колени перед мужчиной и ублажать его как только Дамьену заблагорассудится. Но почему всё происходит наоборот? Это совершенно не укладывается в голове мальчишки. Он смущается, краснеет, задыхается от удовольствия и осознания некоторой несправедливости происходящего.
Поднимает на Николь жаркий, полный страсти взгляд, всматривается в красивое, несмотря на синяки, лицо. Пьяняще улыбается, покрывая поцелуями и ласками вторую ножку Николь. Кончиками пальцев оглаживает член парня, щекочет головку. Каждое прикосновение к горячей коже рождает сладкую дрожь во всем теле, которая волнами сходится к низу живота, будоража кровь.
- Дамьен... - мальчишка просто не выдерживает этой сладкой пытки, притягивает к себе за плечи и страстно целует в губы, гладя-царапая спину, пытаясь в своих прикосновениях выместить всю страсть, всё желание кипящее в нём. Так невероятно хочется, чтобы Дамьену было хорошо. Мальчик неподдельно благодарен мужчине, но сейчас даже благодарность не в приоритете. Скорее - неподдельное, ничем не прикрытое почти болезненное желание,
- Как же я хочу тебя, Николь... - горячо шепчет в поцелуй. Стягивает с себя остатки одежды, мягким рывком укладывает любовника на кровать, прижимается всем телом, стонет. Но как стонет! Сколько в нем жара, наслаждения и неприкрытого возбуждения! - Мне безумно...хор-рошо с тобой...
- Не торопись, - тихо смеётся мальчишка, покрывая поцелуями шею и плечи любовника. Ему сейчас неподдельно хорошо, и ему невероятно хочется, чтобы Дамьену было не хуже. Он хочет максимально растянуть всё происходящее, чтобы позволить обоим насладиться сполна. Оплетает мужчину, кажется, всем собой, обхватив шею руками, а бёдра - ногами. Прижимается, трётся, и целует, целует, целует...
- Ммм... Я постараюсь, - смеется, срывая поцелуй за поцелуем с губ Николь.
Трется об любовника, оглаживает его тело, везде где дотянется. Ему приятно ласкать этого хрупкого мальчишку, ему приятно принимать ласки от этого мальчишки. Что еще нужно для полного счастья? Только чтобы любовнику тоже нравилось.
Мальчишка не спешит, не смотря на то, что всё его естество желает слиться с Дамьеном воедино. Вот только тогда все закончится слишком скоро. Непростительно скоро. Николь стонет всё громче, слаще, развратнее, плавясь под ласками мужчины. Жмурится, раскрывается, подставляется его касаниям. Облизывает пересохшие губы, с которых вот-вот готова сорваться мольба. Но мальчик пересиливает себя. Просто перекатывается, подминая любовника под себя, устраивается верхом и принимается зацеловывать, спускаясь всё ниже и ниже.
Выгибается навстречу губам Николь, хрипло выстанывает его имя. Дамьен сейчас на грани взрыва, до того ему хорошо. Вплетает пальцы в волосы любовника, не позволяя отстраниться.
А губы и язычок мальчишки уже ласкают грудь, щекочут соски, но не задерживаются. Всё ниже, ниже, ниже, к низу живота не оставляя без внимания ни миллиметра кожи, не забывая ни об одной чувствительной точке. Отстраняется всего на пару мгновений, чтобы посмотреть ещё раз на поразивший свое время воспетый многими мифами и возведённый в ранг божественного символа орган. А затем осторожно, будто боясь обжечься - кончиком языка принимается чертить круги по раскалённой налитой кровью головке.
- Н-николь!.. - скольких усилий Дамьену стоит удерживать бедра на места. Но мужчина сдерживается, в постели оба любовника на равных. А потому получает колоссальное удовольствие, только тело весьма выразительно просит о продолжении.
Николь чутко отзывается и уже скользит губами по стволу, жадно вбирает его. Неистово ласкает язычком, царапает зубами. Обжигает кожу дыханием и стонами.
Дамьен, кажется, сойдет с ума. Он вплетает пальцы в волосы мальчишки, чуть сжимает у корней, направляет. И стонет, так сладко и страстно!
Мальчишка царапает бедра Дамьена, ласкает мошонку. Он страстен, как никогда. Ему нравится то, что он делает. Ему нравится то, как реагирует мужчина.
- Н-николь! - мужчина выгибается, когда удовольствие острым шпилем пронзает все тело. - Я сейчас... Ох, ч-черт! - всем телом дрожит, пульсируя оргазмом.
Николь облизывает губы, сорвано дышит. Поднимает на мужчину взгляд, улыбается. С неким восхищением смотрит на подрагивающий член любовника.
- Я хочу его в себе...
Притягивает мальчишку к себе, страстно целует. А затем перекатывается, подминая под себя, вжимаясь всем телом. Трется пахом о ягодицы Николь, раздразнивая, распаляя.
- Хочу... Хочу! - страстно, капризно. Острыми ноготками царапает плечи и спину мужчины. Трется об мужчину, стараясь подгадать угол, чтобы мужчина вошел в него.
В какой-то момент подается бедрами вперед, проникая в любовника. Почти сразу Дамьен задает какой-то немыслимый темп, ритм. Подгадывает угол, каждым рывком вглубь задевая простату. Вжимается в любовника, кажется, теперь их никак не разделить. Дамьен покрывает поцелуями шею, плечи Николь, обжигает кожу стонами.
Мужчина не резок, скорее наоборот щемяще нежен, безудержно страстен в порыве вознести любовника на вершину блаженства.
Николь, кажется, каждую секунду умирает и возрождается, и нет этому конца. Он стонет, кричит, жмурится, кусает губы, лепечет что-то несвязно и неразборчиво. Мальчишка вообще плохо отдаёт себе отчёт в том, что делает и как выглядит со стороны. Ему просто невероятно хорошо вопреки боли, переполняющей тело. Или наоборот, вдовесок к ней, потому, что переплетение ощущений - приятных и болезненных - настолько острое и чистое, что, кажется, тело просто не выдержит этого напора.
- Ну же... Дамь...ен... ещё... чуть-чуть... прошу... д-дааах! Немножечко...
- Хор-рошо, малыш... - и не поймешь он согласился или констатировал.
Ласкает член любовника в такт движениям в нем. Выгибается до дрожи, до боли, когда все тело наполняет звенящее, пульсирующее всеми оттенками страсти, удовольствие.
- Дамьен! - Николь выгибается, чуть ли не в мостик становясь, до хруста в позвоночнике. Его звонкий крик-стон отражается от стен, наполняя комнату. Он замирает секунд на десять, а потом без сил падает на кровать и жадно хватает воздух ртом в попытке отдышаться.
Дамьен падает рядом, сгребает мальчишку в объятья и на том силы заканчиваются. Мужчина протяжно стонет, зарывшись лицом в волосы любовника, дрожа всем телом.
- Николь... Ты восхитителен... - выдыхает совершенно искренне и без обиняков.
- Прекрати... я такой же, как и все, - тихо смеётся мальчишка. - В постели существует только два варианта - бревно или не бревно. Я - не бревно, да и всё... - бездумно гладит по плечу.
- Думай как хочешь, - смеется Дамьен, целует в макушку. - А я говорю как есть - ты восхитителен, - трется щекой об висок Николь.
- Главное, не слишком хорошо ко мне приглядываться, и тогда я вообще замечательный, - качает головой Николь и улыбается. - Я несносен. Только тебе этого ещё не доводилось видеть.
- А кто из нас ангел во плоти? - усмехается, качает головой. - Полагаю в несносности мы друг друга стоим, Николь, - кончиками пальцев ненавязчиво гладит низ живота парня.
- Вот скажи, ты бы смог меня ударить? Вот взбеситься и ударить? Со всей силы? По лицу, например? - Николь приподнимается на локте, заглядывает в глаза. - Ну, или придти домой пьяным и требовать от меня секса, грязно домагаться? А если я откажу - пойдёшь по бесчисленным любовницам?
- Нет, - недоумевающе выгнул бровь, - я не сторонник рукоприкладства. У меня масса иных вариантов выплеснуть свои эмоции, - усмехается. - По любовницам едва ли пойду. Заводить их на случай если ты мне откажешь - накладно.
- Ну вот видишь, а говоришь, что несносен. А я вот - могу наброситься на тебя с кулаками в случае чего. Когда напьюсь - могу грязно приставать, а если не получу того, что хочу - могу уйти в загул, - смеётся и качает головой. - Так что ты ещё очень даже хороший. На любую шлюху, выросшую на улицах Парижа можно надеть корону, но от этого она не наберётся благородства королевы.
- Николь, я буду ревновать тебя, - гладит по волосам. - Безумно. До скандалов и хлопков дверью. До беспробудных запоев. Я буду возвращаться домой злой и не обращать ни на что внимания, будто нет никого вокруг. Я частенько уезжаю в командировки и едва ли ты захочешь ездить со мной, - пожимает плечами. - Со мной сложно, малыш.
- Тогда однажды я сбегу. К тому, кто будет меня бить, домагаться и ходить по пятам, - Николь свешивается с кровати, находит свои штаны, достаёт сигареты. - Я буду мучаться и страдать. Но знать, что меня любят и никогда не оставят.
Дамьен на несколько мгновений становится хмурым и мрачным. Его задевают слова Николь. Всерьез так, основательно подбивая крылья влюбленности. Потом пожимает плечами, качает головой и садится.
- Ты любишь глинтвейн? - улыбается и проводит ладонью по спине мальчишки.
- Наверное, - пожимает плечами и свежим взглядом смотрит по сторонам. Почему-то добрая половина блеска просто исчезает. Или это только кажется. Николь обнимает себя за плечи и смотрит в окно. - А за замечательный вечер - спасибо.
- Ты собираешься уходить? - Дамьен пристально смотрит на парня. И в этом взгляде перемешались - желание не отпускать Николь и желание любым способом удержать его, да вот хоть привязать к кровати.
Дамьен едва уловимо напрягается, ему действительно хочется подарить Николь сказку. Быть рядом, поддерживать, любить и не только в плане постели.
- Я не знаю, стоит ли оставаться. Ты хороший парень и рядом с тобой должна быть хорошая мадам. Со мной тебе будет плохо. Я не постоянный, переменчивый, ветреный. Я много пью, у меня много поклонников, я часто ввязываюсь в драки, веду себя вульгарно. Я растопчу твою репутацию в пух и прах, - качает головой, продолжая смотреть в окно. - Со мной ты будешь самым несчастным человеком на свете. Станешь пить - я стану гулять. Станешь уходить - исчезну. Будешь надолго меня оставлять - стану закатывать тебе истерики. Ты не сможешь ни работать, ни дышать спокойно. А потом ты уйдёшь, а я буду всю жизнь жалеть о том, что тебя потерял. Глупо как-то, тебе не кажется?
- А я буду жалеть о том чего не прожил вместе с тобой, как только ты уйдешь, - привлекает Николь к себе, накидывает на его плечи одеяло. Целует в висок. - Буду преследовать тебя, - замолкает, прикрывает глаза и выдыхает. - Потому что, хочешь верь, а хочешь нет... Я влюбился, Николь, - тихо смеется. - Понятия не имею почему это должно тебя волновать... Но я не хочу и не собираюсь тебя отпускать.
- Это так смешно... - мальчишка соскальзывает с кровати, укутавшись в одеяло, кружится по комнате под только ему слышимую музыку и останавливается у окна. Долго смотрит туда, на улицу, где горят рыжие фонари. - Смешно, что всё так получилось. Мы с тобой - невероятная парочка. От тебя открестятся твои ребята, от меня - мои. Нам придётся привыкать жить вместе. Ты часто будешь злиться на меня за то, что вместо яичницы с беконом я буду приносить угольки, а вместо кофе какую-то дрянь. И за то, что я буду поздно возвращаться. Ты растратишь все свои состояния, вытаскивая меня из вытрезвителей... - смеётся. - И когда-нибудь задушишь меня.
- Погоди, Николь, - смеется Дамьен, - мы сошлись на том, что я затрахаю тебя до смерти. Этот вариант мне кажется наиболее подходящим для такой парочки, как мы.
Соскальзывает с кровати, приобнимает Николь со спины.
- Знаешь, еще никто вот так без обиняков не рассказывал о том, что все будет отнюдь не радужно. Ты покорил меня этим, - тихо смеется и целует в шею.
Мальчишка смеётся в ответ, откинув голову на плечо Дамьена.
- Просто все те, кто были до меня - идеалисты. А я видел столько парочек, которые мечтали о красивом и быстро перегорали... - морщит носик. - Поэтому я привык начинать с правды. А на счёт затрахать до смерти... - прикусил губу и зажмурился. - А почему нет? Только в твоих интересах сделать это поскорее. Иначе затрахаю тебя я. В мозг. И ты сопьёшься на радостях и сдохнешь в подворотне от цирроза печени.
- О, наивное дитя, как мало ты знаешь о моих талантах пить! - пробирается ладонями под одеяло, гладит по груди, цепляя соски, по животу, царапая. - Николь, я же сказал, что мы друг друга стоим. И чтобы я успел затрахать тебя до смерти, тебе придется усиленно капать мне на мозги. Потому что я могу умереть не от цирроза, - тихо смеется.
- А от чего? - невинно так, сбрасывая с плечей одеяло, но всё так же не отходя от окна. - По твоему, ты не сможешь столько, скотлько захочешь?
- Нет, меня может доконать одна с... г... женщина, - целует плечи Николь. - Берегись женщин, малыш, - прихватывает зубами загривок парня.
- Я не люблю женщин. Они мне как сёстры. Секс с ними не приности мне удовольствия... С ними я чувствую себя лесбиянкой, - смеётся Николь, прижимаясь спиной к груди мужчины. - А что за женщина? Может быть, я с ней полажу, и она от тебя отстанет? Ведь Кало поладила с бывшей женой своего мужа...
- Моя жена, - фыркает. - Практически бывшая жена, - добавляет немного погодя. - Мне предстоит развод, малыш, - обнимает Николь. - Если до нее все же дойдет, что единственное за чем я приду в тот дом - это мои вещи.
- Не хочет тебя отпускать, да? Я бы тоже не хотел. И если ты уйдёшь от неё ко мне, а потом и от меня вздумаешь уйти, я перережу тебе глотку тупым ножом, - смеётся. - Ну, по крайней мере не придётся мучаться с бюрократией и разводами. Стоп... - Николь замирает, а потом буквально взрывается хрустальным смехом, ещё плотнее вжимаясь в Дамьена. - Это значит, я занимаюсь сексом с женатым мужчиной? Это так... мило! - снова заходится в приступе смеха.
- Я добавлю тебе повод для веселья, - ухмыляется Дамьен. - Мало того, что я женат, так я впервые, по факту, изменил своей жене. Пять браков держался. А тут встретил тебя и пропал, - тихо смеется. Крепче обнимает, склоняется и целует Николь.
- Боже! До чего же красивая история! Надо будет придумать о ней пару песен, - Николь веселится, как ребёнок. При всём при
этом совсем не по детски прижимается, трётся, изгибается в руках Дамьена, откровенно напрашиваясь на ласки. При этом - продолжая увлечённо смтреть в окно. - Смотри, Дамьен... Видишь, там женщина на лавочке. Смотри, как она на нас пялится....
- Я бы тоже пялился на такую красоту, - ладони мужчины куда более настойчиво гладят Николь. - В свете свечей ты очень красивый, - снова целует в плечо.
- Правда? Даже со всеми этими украшениями? - мурлычет мальчишка, подставляясь рукам Дамьена. - Ты извращенец. Но от этого я тебя хочу не меньше.
- Я не извращенец, - улыбается Дамьен, - я просто умею отвлекаться от лишних деталей.
Одна рука скользит по груди Николь вниз, накрывает пах. Этого из окна не видно, зато выражение лица парня замечательно видно. Вторая же рука совершенно беззастенчиво ласкает грудь любовника.
- И вправду очень красивый, - шепчет на ухо парню.
- Как и ты... Ты... мужчина мечты... Всегда жалел, что я не девочка и не могу таким как ты рожать детей... - тихо смеётся, и прикусывает губу, чтобы сдержать слишком уж сладкий стон. Всё равно не получается. Бедная женщина под фонарём, аж сумочку уронила, разглядев красноречивое лицо мальчишки. - Смотри, какая она трогательная, эта мадам... Такая впечатлительная...
- О, да, будет потом ночами вспоминать...
Пальцы на члене парня сжимаются в кольцо, неторопливо, но чувствительно двигаются вниз, чуть усиливая нажим у корня и головки.
- Боже... Дамьен... - облизывает пересохшие губы, трётся ягодицами о бёдра любовника, тихо стонет от удовольствия. - Скажи, откуда такие познания в том, как ласкать мальчиков? Женщины настолько разочаровали твою тонкую натуру? - тихо смеётся, чуть поворачивает голову и чувственно прикусывает кожу на шее мужчины.
- Я люблю женщин на растоянии. Чем дальше от меня, тем сильнее люблю, - мурлычет мужчина. - Так что мой выбор останавливается на мальчиках, - подается бедрами вперед, вжимаясь в ягодицы Николь. Тихо, протяжно стонет. - Можно сказать, что женщины настолько разочаровали мою тонкую натуру, - совсем немного ускоряет движения рукой, подставляет шею ласкам Николь.
- Не хочу даже знать, сколько их было до меня... - тихо рычит, и в каждом прикосновении добовляется страсти столько, что становится невыносимо жерко.- Могу только одно пообещать, что после меня - будет максимум один. А потом я оторву тебе яйца. Веришь? - тихо смеётся, царапает бёдра Дамьена.
- Верю, - смеется, оглаживает ягодицы парня. - Твоим любовникам, которые будут после меня, я их тоже пообрываю, - проникновенно и абсолютно честно. Легко царапает промежность мальчишки.
- Тв-вою....м-мать! - жмурится от удовольствия, чуть прогибается в пояснице. - Я сейчас с ума сойду, если ты не... Дамьен... Пожалуйста... - чуть наклоняется вперёд, упираясь ладонями в подоконник и чуть шире разводя бёдра.
- Такой пылкий, нетерпеливый... - улыбается Дамьен.
Продолжает гладить, целовать любовника. Кончиком языка щекочет анус, бесстыдно проникает внутрь, ласкает страстно, настойчиво. Пальцы то сжимаются на плоти Николь почти до боли, то легко пробегаются по всей длине.
- Господи! - Николь дрожит всем телом, царапает подоконник. Он уже почти не в силах наблюдать за тем, как реагирует мадам на лавочке, потому, что всецело отдаётся ощущениям. Колени едва не подкашиваются, приходится перенести весь вес на и без того дрожащие руки. - Дамьен... ты меня убьёшь... ты меня... - шепчет сбывчиво и едва слышно.
Дамьен весьма содержательно стонет в ответ, царапает бедра любовника, ровно до той степени, когда вместо боли кожа вспыхивает огнем, там где прошлись ногти.
Мужчина прекрасно понимает, что калечит мальчишку, пренебрегая нормальной смазкой, а потому компенсирует хотя бы часть собственной слюной. Стремительно поднимается вверх, прижимаясь грудью к спине Николь, страстно шепчет ему на ушко:
- Да, малыш... Я тебя... - плавным движением входит в любовника, глушит стон впившись поцелуем в основание шеи парня.
Замирает, всего на пару секунд, пытаясь совладать с собой. Ладони Дамьена оглаживают бока, живот Николь, замирают на бедрах. Мужчина задыхается от этого ощущения внутри мальчишки. Пока еще мягко, плавно двигается внутри. Распаляя, раздразнивая и себя, и Николь.
Стонет во весь голос, чуть подаваясь бёдрами назад, стараясь пропустить ещё глубже в себя.
- Дамьен... Дамьен... Я же тебя... Я тебя... никому. Слышишь? Буду... ааа-ахм... таскать за собой, и глаза... выколю, чтобы ты... ни на одну своллочь не загля...дывался... - Николь откровенно сходит с ума. Ему никогда ни с кем так хорошо не было. Наверное, потому, что никогда, в общем, не занимался сексом с тем, кого хотел и когда хотел. А тут... Такой мужчина, прямо принц из детских фантазий. И не просто где-то там, а вот тут, совсем рядом, внутри...
- Оставь хотя бы один... Чтобы... Черррт! - хрипло стонет. - Чтобы я мог... Смотреть на тебя...
Мужчина тягуче двигается в любовнике, вместе с любовником. Сходит с ума от удовольствия. Дамьену и вправду хорошо с Николь. Очень хорошо. Безумно хорошо. И дело не в "заниженных требованиях", как сказал Николь. Дамьена всегда привлекали ощущения возникавшие с человеком. Как по жизни, так и в постели. И вот с Николь эти ощущения зашкаливали своей эйфоричностью.
- Николь... Ты с ума меня сведешь... - глубже, сильнее подаваясь в мальчишку.
- Я стараюсь... когда сойдёшь с ума, никому... кроме меня... нужен не будешь... пускающий слюни... - стонет-смеётся, и ритмичнее, сильнее каждый раз подаётся навстречу, увеличивая амплитуду и темп. - Бог мой... до чего же... с тобой...
Мальчишка даже не знает, как это всё высказать, а потому просто стонет - сладко, громко, красноречиво.
- А тебе... зач-чем... пускающий слюни? - они вместе должно быть замечательно смотрятся. Особенно сейчас на пике страсти. Дамьен практически полностью выходит из податливого жара любовника и снова рывком входит, не в силах остановить эту упоительную пляску тел.
- Ты мне.... любым.... нравишься, - выстанывает Николь. - А ещё говорят... у прид-дурков... повышенная половая... функция...
Мальчишка почти срывает ногти о подоконник, жмурится до слёз. Ему сейчас так, будто бы никогда и ничего не существовало до его встречи с Дамьеном.
- Моей нынешней те...бе... не хватает, малыш? - темп все увеличивается, Дамьен уже не контролирует себя, тело само ведет его и восхитительного его любовника по тропинкам удовольствия. - Николь... Николь... - сладко, страстно, горячо выстанывает мужчина совсем теряя голову.
- Дамьен... Д-даах! Вот так... Боже мой... Ты же меня... убьёшь... - срываясь почти на крик, изгибаясь дугой, чувствуя, как ноги отказываются держать, как дрожь пробирает от макушки до пяток. Ещё немного, совсем немного, и весь мир взорвётся, погребая Николь под тоннами удовольствия.
- Нас ждет очччень приятная смерть, - на одном дыхании, вернее на том, что от него осталось. Дамьен выгибается, он двигается на пределе. Больше удовольствия он, кажется, не вынесет. Мужчина протяжно стонет вжимаясь в любовника настолько глубоко, насколько это вообще возможно. - Да-а-ах!
- Боже мой! - мальчишка вздрагивает всем телом, напрягаясь каждой мышцей, замирает. Он не может ни вдохнуть, ни произнести ни слова. Тело взрывается ярчайшим оргазмом и соершенно отказывается слушаться. Ноги подкашиваются, и Николь медленно оседает на пол, опускает голову на руки, сложенные на подоконнике. Пытается отдышаться. - Где тебя носило все эти годы, принц хренов, когда я тебя искал в портах и переулках?
Дамьена будто вывернули наизнанку, прополоскали и вернули в прежнее состояние. И так несколько десятков раз подряд. Ощущения неповторимо-неизъяснимые. На такие подсаживаются с первого раза и до гробовой доски. Мужчина опускается рядом с любовником, обнимает его, упирается лбом между лопаток и пытается научиться дышать заново.
- Я сражался с гарпиями и драконами... Там обычно прячутся те самые... Прекрасные и единственные...
- Вооот оно что... - тихо смеётся, прикладывает услилие, чтобы чуть приподняться и выглянуть в окно. - А мадам быстренько так убежала. Интересно, мы ей не навредили?
- Едва ли, - притягивает Николь обратно к себе, обнимает. - Максимум мы перевернули ее мир с ног на голову, - тихо смеется.
- Для обычных людей - это очень сложное событие, Дамьен. Я буду молиться о том, что у благородной мадам всё будет хорошо. В конечном итоге, я благодарен ей за её невольное свидетельство... - улыбается и качает головой. - А ещё ты что-то говорил о глинтвейне. И о том, что будешь меня преследовать. Обе идеи мне по вкусу.
- Ты составишь мне компанию или сбежишь в душ? - целует в шею, гладит по бедрам.
- Я привык ходить в душ после... ну... - пожал плечами. - Но если хочешь - я составлю тебе компанию, а в душ пойду потом.
- Можем вместе сходить и в душ, и на кухню, - поднимается, притягивает мальчишку к себе.
- Если пойдём в душ вместе, смысла от этого душа не будет никакого. Зависнем там пока силы будут хоть как-нибудь двигаться, а потом доползём до постели и вырубимся. И никакого тебе глинтвейна, - Николь опять укутывается в одеяло, потому, что снова начинает немного знобить. - Так что найнём с глинтвейна.
- Иди в душ, Николь, - улыбается и отправляется на кухню. - Хотя идея преследовать тебя мне все больше и больше нравится.
Дамьен улыбается, как Чеширский кот, колдуя над глинтвейном. Что-то мурлычет себе под нос и создается впечатление, что он общается с глинтвейном.
Николь некоторое время мокнет в душе (так его учили когда он только начинал "работать". Отец объяснял, что после секса мыться - это так же важно, как и дышать. Гигиена - привыше всего в самом древнем из ремесел.), потом хорошенько вытирается, выглядывает из ванной.
- Дамьен, у тебя фен есть? А то с мокрой головой как-то не комильфо...
- Если не найдешь в тумбочке под умывальником, значит нет. Завернись в полотенце и марш в постель, чтобы не заболел еще больше, - отзывается Дамьен, разливает глинтвейн и покидает поле боя.
Николь откровенно лень искать, потому он заворачивает на голове полотенце, как это обычно делала его мать, и совершает марш-бросок до постели.
- Я уже тут, всеь жду и трепещу, - смеётся мальчишка.
Оставляет кружки с глинтвейном на тумбочке рядом с кроватью.
- Я сейчас вернусь, - склоняется к Николь, целует в уголок губ. - Ты похож на калифа, с этим тюрбаном из полотенца, - тихо смеется. Скрывается в ванной.
- Да ну тебя... - фыркает Николь и улыбается. На самом деле - непростительная роскошь для мальчика - вот так валяться в кровати с нежными простынями. Он откровенно от этого отвык. То есть нет, бывало, конечно, что можно понежится на шёлковых простынях, но процесс этот был лимитирован по времени и случался крайне редко. Сейчас он себя чувствовал действительно каким-то шейхом, вокруг которого будут бегать и обслуживать на всякий манер.
Дамьен возвращается минут через десять. Выглядит он как ёж - влажные пряди-иголки, щетина. Устраивается рядом с Николь, приобнимает за плечи.
- Чего изволит, мсье калиф? - лукаво улыбается мужчина.
- Изволить пить глинтвейн в твоей компании и заниматься всякими неприличными вещами, которые только придут в голову, - улыбается Николь, устраивая голову на плеча мужчины. - А у тебя есть планы?
- Самые что ни на есть гнусные и похабные, - смеется Дамьен. - Напоить тебя и заниматься непристойными, однако приятными вещами, - подмигивает парню. Передает Николь одну из кружек.
Николь делает пару глотков и облизывает губы.
- Вкусно. Горячий, как секс и такой же сладкий, - прикрывает глаза, наслаждаясь послевкусием. - Слушай... А расскажи мне о себе. То, что это ты делаешь как бог - я уже понял. То, что ты рецензент - тоже. А ещё что? Ну, если ты не спецагент и это не военная тайна, после прослушивания которой тебе придётся меня убить.
- Что бы ты хотел услышать? - отпивает глинтвейн, лукаво прищуривается. - Привычки? Постыдные факты биографии?
- Всё, - улыбается и пожимает плечами. - Но про постыдные и пикантные факты и привычки - в первую очередь. Уж ооооочень интересно. Я же тот ещё сплетник и собиратель слухов.
- Я боюсь себе представить, что было бы в случае дружбы с моими бывшими женами, - смеется. - Самый постыдный факт - это браки, - делает еще глоток. - Следом идут, это первые пункты по мнению моего круга общения: бабник, алкоголик, самодур, - загибает пальцы, - импотент, хам... - задумался, прикурил.
- Ну вот касаетльно импотенции это они явно наврали... - смеётся. - Видимо, из зависти. Потому что стоит у тебя... ну... что надо в общем... - мальчишка даже покраснел и отвёл взгляд - до того смутился. - А вот на счёт всего остального я запомню, и при случае подтверждения - буду карать болезненно.
- Вот как? - усмехнулся. - Какой ты воинственный, - ловит губы Николь своими, целует. - Особо постыдных или пикантных фактов сходу не вспомню. Ну, разве что о том, что я рисую.
Дамьен затягивается и отпивает глинтвейн.
- Когда я работаю я пью, не запойно, но все же, - пожимает плечами, - я довольно таки много курю. Умею готовить практически все. Трепетно люблю свою щетину. Расхаживаю по выставкам и вечеринкам. Что еще?..
- А тебе не стыдно будет таскать с собой на выставку такое существо, как я? - Николь трётся щекой о грудь мужчины и тихо мурчит. - У нас же всё серьёзно, да, Дамьен? Вот тебя будут спрашивать, с кем ты сейчас... Ты же не будешь находить красивую девочку, чтобы выдавать её за меня?
- Глупый, - освобождает руки и обнимает Николь, гладит по спине. - Конечно я буду брать тебя с собой. И мне будет совершенно не стыдно за то, что ты всех очаруешь своей непосредственностью и красотой, - целует в макушку. - Николь, я с гордостью буду говорить с кем я и представлять тебя, а не кого-то другого.
- Правда? То есть небя совсем не смущает, что я мальчик, который старательно выдаёт себя за девочку и при этом никак не тянет на леди? Один мой лексикон чего стоит. Твоё высшее общество передохнет от культурного шока, - Николь смеётся и, устроившись поудобнее, делает ещё пару глотков глинтвейна. - Вкусно. Но опьянею я быстро.
- Не смущает. А должно? - тихо смеется. - Вообще, малыш, прекрати говорить глупости. Ты мне нравишься таким, как есть. Ты очень милый, - мурлычет в макушку парня. - Не страшно, что опьянеешь. Это же мой коварный план, помнишь?
- Насколько я помню, пьяным тебя не впечатляю. Так что подумай хорошенько... - тихо смеётся и снова прилипает к чашке, пьёт жадно, залпом. - А ещё... я хочу познакомиться с твоей женой. Она поймёт, что я милый, что связавшись со мной ты сам себе приговор подписываешь, и тогда она спокойно даст тебе развод и будет тихо злорадствовать.
- Может я пересмотрел свои взгляды на твои состояния? - допивает свой глинтвейн в несколько глотков. - Хорошо. Если ты действительно хочешь с ней познакомиться - будет так, - вздыхает, как приговоренный к казни.
- Ну ты чего? Неужели она такая ужасная, Дамьен? - Николь непонимающе хлопает ресницами. - Ты же почему-то на ней женился... Или надоела? - чуть щурится.
- Просто я к ней перестал чувствовать что-то кроме сочувствия, - пожимает плечами Дамьен. - Знаешь, я очень не люблю просыпаться однажды и понимать, что с человеком лежащим рядом связывает только быт и привычка, - отводит взгляд. - А теперь каждый раз наши встречи заканчиваются скандалами, битой посудой и монологом о том, что во всем виноват я. И особенно в том, что за четыре года не заделал ребенка, - еще раз пожимает плечами и закуривает. Невооруженным взглядом видно, что это не та тема, которую Дамьену хотелось бы затрагивать в постели с возлюбленным любовником.
- Понятно, - довольно прохладно отвечает Николь и всецело переключает своё внимание на глинтвейн, а когда допивает залпом - снова улыбается. - Спать собираешься или до утра трепаться будем?
- Можем спать лечь, - качает головой Дамьен. Поднимается с постели, начинает методично гасить свечи. Настроение у него не то чтобы испортилось, но уже не такое радужное. Выходит из спальни, гасит свечи в гостиной.
Николь поудобнее укладывается на кровати. То есть так, как сейчас ему кажется удобно. Скручивается в клубок, прижимая колени к подбородку дде-то на краю кровати, и почти мгновенно засыпает, не дожидаясь пока вернётся Дамьен. Это было одно из любимых умений Николь - засыпать по команде в любых условиях. Команду "спать" он услышал.
Возвращается в спальню, устраивается рядом с Николь. Задумчиво курит глядя в окно. Тушит сигарету не докурив и до середины. Обнимает мальчишку, прижавшись грудью к его спине.
- Невозможное создание... - с улыбкой выдыхает Дамьен засыпая.