Наяву

 Бывает, так хочется выпить!  И это не от алкоголизма даже, нет. Чисто эстетически хочется сесть и поглотить вино, тягучее и густое, вливающееся из фужера в явь рта. Потому что и самочувствие, вроде, отличное, и ум ясен в каком-то перевозбуждённом ночном состоянии, и от этого как раз появляется ощущение некоторой незавершённости момента. Когда всё ясно и чисто - тогда, если чуть присмотреться, чего-то всё время не достаёт. Недовкусие, если хотите...
  Вы, наверное, думаете, что я с Вами шучу? Да нет... Вот я вижу, как со стекла скатывается гроздь воды и исчезает в ноябрьской тьме. Я улыбаюсь. Сижу, в комнате темно, а я улыбаюсь. И в жизни, в общей-то её массе, всё так препогано! А я улыбаюсь... У меня хорошее настроение. И то, что радость сидит внутри в такое неспокойное и грустное время, ещё больше веселит меня, и я улыбаюсь ещё слаще.
  А со стекла тем временем скатывается вторая гроздь воды или - предыдущая, последующая - разницы нет - и ветер взвывает снаружи. Он как будто живой, но он, конечно, не живой, Вы не подумайте лишнего. Просто он шумит, как трубадур и дует в печную трубу холодом, против которого возносится вертикально в небо столб искр от дров и угля, пожираемых в котельной пламенем моего котла.
 Я никогда не любил слизывать кровь из раны, как, иной раз, некоторые из нас, но сегодняшним, сейчасошним моментом, я не могу себе в этом отказать. Именно поэтому я набираю эти строки лишь одной, правой рукой, левая же теребит булавку, и пальчик, безымянный мой пальчик уже принимает в себя непреложную тонкость металла, игла входит глубже, быть может это уже косточка, и я нерезко вытягиваю её из плоти, бросаю на пол. Теперь в полумраке видна набухшая капля, эта гроздь крови, которую, за неимением вина, я вытираю о язык и пытаюсь ощутить все нюансы этого собственного внутреннего вкуса. Вы знаете, говорят, что кровь вырабатывает совершенно разнообразные вещества в зависимости от психосоматической реакции человека на тот или иной раздражитель. То есть, при страхе кровь обогащается такими-то соединениями, при любовном экстазе - такими-то. И даже, говорят, потребляя кровь, определённо отреагировавшую на что-либо, можно чувствовать соответствующий эффект. Но извините меня за лирическое отступление, я просто-напросто так заколдован, что пишу всё это автоматически и не останавливаясь, а старинные часы скрипнули четыре раза, а это значит -  четыре часа утра, и мне так не хочется расставаться с Вами, раскрывать этот ссохшийся зонт, натягивать плащ, сапоги и опять зачем-то кидаться в это чёрное мокрое утро с дымным и жухлым привкусом листвы из под ног, брести по аллее пустой и нечаянно задеть носком сапога старый велосипедный звонок в листве, который, должно быть, потерян был здесь ещё летом, но лежал вот так вот долго-долго только чтобы я случайно наткнулся на него, проржавевший, но милый, такой милый, и я вернусь домой, положу его с собой на кровать и закрою ставни и окна, и больше уже никуда не пойду, всё абсолютно, всё сказано, всё восполнено, я лягу спать рядом с моим маленьким велосипедным звоночком, и пусть вся Земля остановится, как земляной шар.