Таверна

 Дубовая дверь с тихим скрипом распахнулась, впуская в таверну пригоршню маленьких холодных снежинок. На деревянный порог шумного помещения неспешно ступила нога в лёгком сапоге, лицо обладателя которой скрывалось под иссиня-тёмным капюшоном. По плащу стекали поблёскивающие капельки воды, растопленные теплом помещения, но кое-где всё ещё виднелись холодные кристаллики  снега. Отряхнув одежду, чтобы та не намокла, пришелец направился к одному из немногих свободных округлых столиков. Он располагался у окна, едкая темнота за последним никак не могла пересечь ту границу, которая отделяла помещение от улицы. Спустя несколько секунд пришедший расположился на стуле, так и не удосужившись скинуть капюшон.
 В зимний пятничный вечер было по-городскому шумно. И не мудрено, что это было именно так,- будние дни, наконец, завершились, и поэтому, можно было собрать весёлую компанию, завалиться в трактир, чтобы выпить несколько кружек (если не десятков их самых) пива, да перебросится с друзьями в картишки. Одним словом, атмосфера царила чудесная, порой даже почти спокойная.
 Отдых такого образа любили в деревне почти все, да что в деревне – и горожане зачастую посещали трактир, особенно те, кто занимались не умственной работой, хотя и умников тоже здесь хватало. В этих вёсёлых, вселенски значимых местах не бывали разве что короли и королевы,правда, и это тоже было не доказанным фактом. А в песенном жанре и вовсе была в ходу история про короля, который любил по пятницам надеть драную одежду и пуститься в пляс на трактирном столе. Песни-песнями, а истории откуда-то берутся.
 В этот тёплый вечерок, а тёплым он был только внутри помещения, на деревянной сцене брали звук бродячие артисты, в разнобой поддерживаемые голосами разных посетителей. Впрочем, разность их заключалась лишь в выпитых и не выпитых кружках пива. Этакое состязание на крепость духа. Артисты бывали здесь часто, их знали и любили. Порой даже приглашали на выступление в город. Таверны и трактиры там считались престижнее, хотя особой разницы не наблюдалось. Несколькими секундами назад закончилась весёлая песня – хит ранней зимы «Леший не в лесу» и началась новая, до селе не известная никому «Лепрекон и Купец». После недолго проигрыша один из выступающих забасил низким голосом первый куплет.

Давным-давно, в одном краю,
Купец гнал людям ерунду.
Товары в банках продавал,
За каждый серебро он брал…

 К гладко отполированной стойке подошёл бородатый гном (собственно, все они являлись таковыми, борода-главный атрибут гнома). На его руках виднелись мозоли то ли от инструментов, то ли от оружия – сразу не разберёшь. Впрочем, оружие тоже было инструментом. Гном широко улыбался, будто бы во рту держал банан.
- Три, - столько же пустых кружек и по медяку за каждую перешли в руки парнишки за стойкой.
- Держи! – После того как трижды наклонил кувшин над пивными кружками. Конечно, не стоило задумываться, чего просит посетитель.
 Человек вернул гному кружки, полные чёрного ядрёного пива. Гном  в ответ довольно хмыкнул, ухватившись за железные ручки, буркнул дежурную фразу значившую благодарность и попёрся к своему столу.
 Проводив его безразличным взглядом, парнишка потёр одну из монет. Монета оказалась настоящей. Два медяка присоединились к негустому урожаю таверны в сундучке, а один тихо лёг в карман.
 Парень тут же погрузился в мысли. Хорошо бы никто этого не видел, ни то устроят такую взбучку  – век не сядешь потом, впрочем, сначала придётся разогнуть спину, которую “исправят” те же умельцы по костям. От одной мысли о наказании становилось зябко и трясло, отбивая дрожью, как барабанная дробь. Отведя глаза вверх, так чтобы видимое ими не мешало думать, парнишка занялся этим не всегда оцениваемым на первый взгляд занятием - мыслить. Затем он нащупал в кармане медный кругляш. Он, казалось, был воплощением зла и точно, так точно, что парнишка мог поставить недельное жалование, притягивал нагоняи. Третья монета воссоединилась с двумя другими в сундучке.
 Справа от этой ментальной сцены честности или страха за свою шкуру продолжалась другая сцена – материальная, а то есть звуковая. Сейчас как раз вступали скрипачи.
 
Народ хотел он обмануть,
Так, что правитель мог курнуть.
А в банки воду наливал,
И их, как зелья продавал…

 Два других гнома в то время весело о чём-то разговаривали, размашисто жестикулируя при каждом слове. Одетые по-простому они не притягивали к себе внимания.
Троица была частыми постояльцами и заработала уже какую–никакую, а репутацию среди желающих выпить и подраться. Допив остатки пива на донышке, один из гномов продолжил разговор.
- И тут он стал учить меня законам иллюзии, одновременно приплетая философию, и ещё фиг знает что! – Вервиль ударил кулаком по столу так, что с него посыпалась труха.
 Его собеседник пытался скрыть улыбку, предательски намеривающуюся захватить его лицо. У гнома получалось это неважно, но всё-таки он старался не обидеть друга. Гномы по природе своей обидчивы и сами об этом тоже отлично осведомлены.
- Говорит, мол, видишь палец? – Вервиль прижал палец к своему глазу. – Вот он, говорит, больше наковальни! Представляешь?
- И что же? – С наигранной заинтересованностью прошептал Вильдер, распахнув глаза подобно радостному крокодилу.
- А вот! – Руки Вервиля легли на не ожидающие того глаза Вильдера. – Я говорю, видал? Что мне твоя наковальня, у меня ладони больше всего сущего!
 Затем за столом возникла непонятная тишина. Спустя несколько секунд первым сдался Вильдер, схватившись за живот. Его тут же поддержал товарищ. И вот уже гномы катались по столу и другим плоскостям, заливаясь диким хохотом,  над не такой уж и смешной по человеческим, но забавной по гномьим мерам юмора, шуткой.
 Тем временем артисты продолжали:

Прекрасный был ассортимент,
Давно утерянный рецепт
Лечил, сильнейшей силы лжи
Что хочешь - лишь скажи…

 - Чего-нибудь желаете? – Официантка с улыбающимся личиком подошла к недавно пришедшему в чёрно-синем капюшоне.
- Вина. – Бросил тот, не отрывая взгляда от тлеющей свечи в подсвечнике, аккурат примостившейся посреди стола. – Бренского.
 Девушка не слышала о таком сорте, но всё же нацарапала в записной книжке что-то похожее. Вряд ли такое найдётся в погребе, но стоит попробовать.
 На миг Лиси показалось, что глаза постояльца пред ней засветились синевой. Они пугающе скосились немного в сторону, уставившись на девушку. Та изобразила заинтересованность в быстром обслуживании и что-то наподобие вежливости. Тут её осенило - быстрое обслуживание точно заслуживало своего особого названия…
 «Быстро-еда! Да, так я назову это» - Подумала Лиси.
- Какие-нибудь закуски будете брать?
- Нет. – Взгляд вновь вернулся к свече.
 Пока ещё не знающая чем, но взволнованная официантка удалилась.
  Глаза снова разгорелась синевой. Язычок огня резво заплясал над расплавленным воском, будто под действием дуновения ветра. Ах, свеча. На ней свою маленькую, короткую жизнь отживает пламя. Оно никогда не горит вечно, никогда! Могущество огня, вселённое в пламенную стихию, будь оно маленьким огоньком или палящим солнцем, имеет огромную природную силу. Но всякая сила требует расплаты. Всегда. Жизнь огонька не долга, но одна свеча может зажечь другую, та следующую, четвёртую, десятую…
 И вот уже весь мир пылает, и всё это от одной маленькой нелепой свечки…
 Какая ирония, не правда ли?
 Никогда не знаешь, что принесёт тебе огонь: Тепло в холодную февральскую ночь или пожар. Так что, с ним стоит быть по осторожнее, конечно, если тебе есть что терять.
 
 Тем временем артисты продолжали:
 
И тут возник из неоткуда,
Зловещий парень в башмачках.
И предложил он все из банок
Златыми деньгами менять…

- Эй, Лиси, что это за угрюмый тип там за столом? – поинтересовался хозяин таверны. – Он портит общий фон!
- А? – Лиси оторвалась от книжки заказов, в которой на самом деле рисовала вывеску первой таверны с названием «Быстро-еда» и подняла взгляд. - Да какой-то, - На миг она задумалась о том, как описать клиента. - Пришёл, сидит тут, хмурится. Даже причёску новую не оценил! – Она недовольно сжала губки. - Вина просил какого-то. Кажется… - она снова обратилась к книге заказов, где на неё так маняще смотрели два слова в не до конца заштрихованном прямоугольнике. – Бренского, вот! А чего он так уставился на свечу, а?
- А мне по чём знать? Поди, спроси!
- А это… Он, чай, не чародей  какой, а? Ещё наведёт свои чары! – В последнем слове она выделила букву “а”. - Эй, я боюсь! – Наконец заявила девушка.
- Боится она… - Хозяин таверны задорно рассмеялся. – А ну марш, клиенты ждут!
 Напоследок, кинув взгляд полный страха и недоверия на работодателя, официантка, недовольная сегодняшним днём, отправилась разносить заказы.
 А песня всё набирала обороты:
 
Опухший со счастья гражданин,
Не помнил дедушки советов,
О башмачках и тех приметах,
Что леприкон может иметь…

 Лиси разгрузила поднос, сняв с него почти прозрачный стеклянный бокал, наполненный тем самым, Бренским (или же, обычным вином, выдаваемым за Бренское).
 Всё неустойчивое, красивое и хрупкое обычно ценится очень высоко, каким бы бездушным оно не было. Стекло было довольно красивым материалом, и старый его изготовитель, чья мастерская располагалась неподалёку, очень гордился своей продукцией. Ходили слухи. Что у старика ум зашёл за разум и тот стал ярым поклонником стеклянных изделий. Товары такого вида редко бывали в этих краях и ценились дорого, так что изготовитель стекла даже подумывал о расширении бизнеса, планируя захватить в оборот ещё и соседние деревушки, а потом и город, а дальше…
 Планы стрика были столь грандиозны, что врятли с ним могли поспорить даже такие личности как Завоеватели или Первооткрыватели…
- Спасибо.
- Пожалуйста, - улыбнулась официантка. – Любите свечи?
- Огонь…
 Девушку передёрнуло.
 Что-то было не так в этом голосе. Лиси чувствовала это, изнутри подрагивая. Вдруг её взяло чувство, будто она находилась посреди яростной метели острых узорчатых снежинок, не надеясь отыскать хотя бы малейший тёплый огонёк. Затем её взял озноб.
- А... – протянула она и, резко схватив поднос, чуть ли не бегом поспешила прочь от стола.
 Прочь от незнакомца!
 Прочь от пронизывающего льдом голоса!
 Прочь! Прочь! Прочь!
 Много разных людей бывало в здешних краях, но речи их были теплы к ней, что бы они не говорили. А этот субъект лишь парой-тройкой вежливых слов развёл у неё в душе ледовую бурю. Кто он? Как ему это удалось? За что он так с ней поступил?! С превеликим сомнением можно было сказать, что официантка хотела знать ответы на эти вопросы.
 Единственное, что она истинно желала сейчас, это бежать.
 Прочь.
 
Ненавязчивая музыка продолжала литься под слова:

Кидал он в сумку по монете,
По банке лепрекону отдавая,
И распрощался он “Приветом”,
Ещё подвох не ожидая…

 Гном подошёл к столу, где его ожидали уже порядком опьяневшие товарищи. Впрочем, его компания была куда приличнее любой из здешних.
 В неё входили: мудрый чародей Вервиль, искусный кузнец Вильдер и могучий рунный воин…
- О, - заметил Вильдер. – Магер вернулся!
 Воин чуть сморщил лицо в улыбке.
- Да не с пустыми руками! – Продолжил его мысль Чародей.
 Две из трёх кружек переменили владельцев на гномов, сидящих за столом. Магер сдул с пивка пенку и начал пить, держась одной рукой за ручку кружки, а второй придерживая её за каркас.
 Несущаяся по таверне Лиси старалась вежливо предупредительно пихнуть пьяных зевак, на что те недоумённо таращились на неё, иногда покручивая пальцем у виска - не каждый день увидишь девушек, на скорости расталкивающих посетителей приличного заведения подносом, будто ростовым щитом. Впрочем, до выхода ей оставалось всего ничего:  лишь только пересечь пространство между двумя рядом стоящими столами.  За одним из которых выпивали бородатые представители народа гномов, а за другим расположилась какая-то банда местных. «И это, скорее всего какой-то “Выпьем! клуб”» - отметило во вьюге мыслей почти полностью потерявшееся сознание Лиси.
 До спасительной двери оставалось не более пяти ярдов пешком или столько же на лету, если угодно.
 И тут официантка зацепилась за гнилую половицу, довольно сильно задела гнома плечом, из-за чего тот опрокинул содержимое кружки на одного из высоких детин из банды, вновь обрела равновесие и понеслась дальше.
 Лиси вырвалась на мороз, направляясь по пути к дому.
 Из распахнутой двери было ясно, что музыканты продолжают:

Схватив суму, купец ликуя,
Покинул братьев по уму.
И долго выл он, слёзы горькие глотая,
Когда нашёл за место золота – труху!
 
 С головы до пят облитый пивом и очень злой посетитель таверны повернулся к гному.
- Эй, ты, кругломордый! – Обратился он к Магеру. – На рудниках по башке киркой отхватил? Ни одна свинья не смеет обливать пивом Сума Варижка!
 Сума тут же поддержали сзади.
- Ха, он перепил! – Тупо заржал помощник.
- Ха-ха, ребята, вы слышали? Гном перепил! – Эта реплика принадлежала невысокому блондинистому мальчугану, всем видом напоминающему весёлого хряка.
- Закрой рот, тупая свинья, или я покажу тебе, как из крепкой породы добывают металлы на примере твой ослиной башки! – Магер не желал уступать.
- О, - протянула компания бандитов,  они уж никак не ожидали такого многословного, сложного ответа. Сначала в голове у каждого из них родилась мысль просто вежливо попросить гнома повторить, как учила мама, но, решив, что это будет выглядеть как-то не солидно загудели. - Гном нарывается!
 Магер был воином. Нет, Воином с большой буквы - хорошим воином. У многих народов описание этой профессии скрывалось в чём-то близком с человеческой поговоркой «Есть кулак – мозгов не надо». У гномов всё было наоборот. Воинская школа их включала в себя разные науки, среди них была анатомия различных существ, для поиска слабых мест, астрология, рунная арифметика, уроки по стратегии и прочие очень важные, даже порой не заменимые вещи.
 Работы не было давно, и потому Магеру пришло в голову размяться, заодно удовлетворив кое-какие подозрения.
- Ну, держись! – Он начал драку.
 Тяжёлый гномий кулак врезался бандиту в скулу, при этом удар сопровождался жутким звериным рыком, точь-в-точь, как прыжок тигра. Огромный полоумный детина чуть качнулся, пытаясь вновь обрести равновесие, а затем не найдя достойной для себя опоры упал под ноги товарищам, чьи лица исказились в весёлых ухмылках.
 «Похоже, они действительно перепили» - Подумал воин.
 Где-то в углу зала крепкий мужик с густыми чёрными бровями опрокинул стол, за которым сидел и дико зарычал, будто пытался всех вокруг вывести из запора. – По тому, что товарищи отступали перед ним, было понятно – он главарь банды. Хоть и выглядело это довольно смешно, но никто даже и не улыбнулся. Парнишка возраста не более семнадцати осень опрокинул в себя очередную кружку пива и тоже направился в сторону гномов, выкрикивая при том не понятно как относящиеся к происходящему рифмовки из «Леший не в лесу».
 Гномы не спали. Заняв круговую оборону, они прижались спинами друг к другу, явно рассчитывая задать хорошую трёпку грубиянам. Со стороны это было больше похоже на весёлый танец, который обычно танцуют девушки в летний праздник, чем на боевое построение.
 Короткое стратегическое затишье сменилось бурной потасовкой.
 Бандиты пытались взять гномов числом, нападая все вместе, от того мешая друг другу. Вальдер успешно превратил железную кружку в нечто подобное огромному шарообразному кастету, одаривая каждого, кто смел подойти, тяжёлым ударом. Магер, отказавшись от вооружения, молотил кулаками атакующих, кружась словно волчок. По его расчётам, каждому из нападающих хватало с трёх ударов, чтобы отвалить. Вервиль же отбивался маленьким гномьим посохом, длина его была не велика, но в качестве сильно-порёбрам-давалки он сгодился как нельзя лучше. Врятли кто-нибудь заметил, что деревянная палка то и дело удлинялась, доставая при этом цель, находящуюся в двух-трёх дюймах дальше от его настоящей длины.
 Смышлёные музыканты, ещё более воодушевлённые сценой боя продолжали выступление и, когда музыка, вкупе со словами кончилась, бросили инструменты, прыгнув в общую массу желающих дать и получить по зуботычине.
 Там и тут в таверне находились люди и не совсем, поддерживающие гномов. Они собирались в маленькие группки, давая достойный отпор наступающим. Вскоре силы банды начали проигрывать драку.

- Получай баран горный, - кричал Вальдер, добивая кружкой главаря, - так тебе, козлина!
 На теле постепенно уставшего Магера, уже красовалось несчетное число разномастных царапин, ушибов и синяков. Их отправители, вне всякого сомнения, явно получили от адресата по заслугам.
 Некогда напугавший официантку синеглазый субъект быстрыми шагами направился к двери, огибая затухающую пламень драки. Дорогой стеклянный стакан с бренским вином так и остался стоять на простой деревенской столешницы в компании догорающей свечки. Вскоре он уже летел вниз, разбитый очередным бедолагой, думающим, что силой можно достичь всего чего угодно.
 Тем временем, перепуганные товарки Лиси ползком пробирались под ногами дерущихся в подсобное помещение, куда ещё не дошла драка. Оно было пока безопасно, тем более в нём находился второй выход, установленный хозяином таверны. Последний пытался успокоить толпу, обещая всем по пинте бесплатного пива, но предложение хозяина таверны лишь мотивировало люд на новые подвиги. К несчастью все они вспомнят о предложении трактирщика завтра.

 Три фигуры, укутанные в тёмные плащи, сидели на лавочке, раскуривая старинные резные трубки.
- Да Вервиль, я его тоже заметил, – странный субъект. – Магер пустил в чистое утреннее зимнее небо пару колечек. – Вот и решил проверить.
- А я сразу и не понял чего это ты вдруг, - улыбнулся кузнец.- Но было славно, мне понравилось.
- Эй, Вервиль, хватит там бурчать. Синяки пройдут. – Рука воина дружески легла на плечо чародея. – Главное мы теперь знаем, что ему что-то надо.
- Или ей…
 Три дымных колечка почти одновременно устремились в небо навстречу тёплому зимнему солнцу.