Каннибал поневоле до сих пор на воле

       Начало 90-х, Москва. Наша фирма ООО «Выбор» располагалась в здании какого-то НИИ в районе метро «Свиблово». Еще точнее, под зданием, в бывшем бомбоубежище. Массивные, герметично закрывающиеся  металлические двери, доступ свежего воздуха через сложную систему очистки, при этом заунывный вой компрессора, засасывающего воздух извне. Фирма занималась оптовой торговлей спиртными напитками. В бомбоубежище и офис, и склад, и место проживания. Я и коммерческий директор, и грузчик, и экспедитор.
      В соседнем здании НИИ, в подвальном помещении другая фирма, занимающаяся розничной торговлей. Фирму возглавляет Эдуард Пай - тридцатилетний кореец советского разлива из Ташкента, закончивший аспирантуру в Москве и вовремя понявший, что в это смутное время  ученая степень кандидата педагогических наук его не прокормит и не будет востребована в суверенном Узбекистане. Фиктивный брак, московская прописка, ментовская крыша - позволяли жить более, менее сносно и даже развиваться.
      С Эдуардом меня связывали и коммерческие отношения и просто человеческие. В Москве мы чужие и это сближало. Общались.
      Как-то раз вечером я зашел к нему в гости и решил, что  не вовремя. К Эдуарду как раз в гости приехали его родственники с Ташкента. Стол был уже накрыт: разнообразные закуски, запотевшая из холодильника  водка завода «Кристалл». Я извинился и хотел уйти, но Пай настоял, чтобы я разделил с ним радость встречи с родными, он представил меня остальным участникам застолья.
      Сидели, разговаривали, процесс затягивался. Никто не наливал, не притрагивался к закускам. Это меня несколько шокировало. И вот в помещение занесли и водрузили в центр стола большое блюдо с кусочками дымящегося мяса. Присутствующие воодушевились, стали разливать спиртное. Рядом со мной сидел упитанный  широколицый кореец, имя которого уже успело вылететь из моей головы. Он наполнил мою стопку. Эдик встал, из-за уважения к моей персоне на русском языке провозгласил тост за приезд своих родственников, лишь в конце сказав несколько слов по-корейски. Выпили, потянулись к закускам, прежде всего к блюду с мясом. Я тоже не остался в стороне, нанизал на вилку кусочек. Мясо было острым и жестковатым, поэтому я стал  подцеплять на вилку кусочки печени, которые не требовали чрезмерных усилий при разжевывании. После третьей стопки раскрасневшийся сосед, наполняя мою рюмку, по непонятной причине решил испортить мне аппетит.
- Ты такого блюда, наверное, ни разу не ел?- со своеобразным акцентом задал вопрос.
- Ну, если раз пятьдесят- шестьдесят не считать, то ни разу.
- Это- собака,- шепотом сообщил провокатор.
- Ну и я тебе про тоже… - ответствовал я, и меня понесло:
-Ты, наверное, думаешь, что только у вас корейцев это национальное блюдо. В принципе, я  согласен. Но у нас в Сибири собачатина - жизненная необходимость. Если не есть собак, то туберкулез неизбежен. Сорок процентов населения прошли через лагеря, у десяти процентов «тубик» в открытой форме. Вот для профилактики и питаемся «бобиками». Кроме того - медвежатиной. Ел медведя?
      Ошеломленный кореец лишь помотал головой в знак отрицания.
- Кстати, - продолжил я,- мясо медведя очень похоже на человечину.
- Ты, откуда знаешь?
- Да была возможность сравнить.  Меня сосед соседом угостил.
Округлившиеся глаза корейца уже не являлись атрибутом его принадлежности к монголоидной расе.
-Врешь?!
- Хочешь - верь, хочешь - не верь, а дело так было...  Возвращаюсь я осенним вечером домой с какого-то мероприятия  в изрядном подпитии. По мозжечку спиртное мне не бьет, поэтому  не штормит, свой организм контролирую. При входе в подъезд меня окликает сосед с первого этажа - Серега Бахтин, высунувшийся по пояс с кухонного открытого окна.
- Толян, а что мы с тобой все время ругаемся? Давай мировую выпьем.
      У Сереги две ходки за плечами, в квартире жил с отцом, который свою криминальную жизнь начал еще со сталинских лагерей. У них в квартире часто собирались либо Серегины дружки, либо кенты его старших братьев, которые в настоящее время отбывали свои очередные сроки. Ну а где пьянка, там и гвалт, и ругань и драки. Меня это порядком доставало, особенно по ночам, поэтому Сереге неоднократно высказывал претензии и даже пообещал набить ему морду лица. В этот раз в его квартире было тихо.   
- А у тебя есть?- спросил его.
- Да полпузыря водяры еще имеется.
Настроение у меня было благодушным, дополнительные сто грамм мне бы не повредили и я принял Серегино предложение.
-Дверь открыта, заходи.
       В прихожей света не было, в квартире было неуютно, не прибрано. Из зала доносился чей-то храп. Серега с кухни приглащающе махнул рукой, и я прошел туда. На столе уже стояли два наполовину налитых стакана.
- Ну, давай, Толян… Мы же соседи, что нам делить…
- Хорошо, Серега, выпьем. Но я без закуски не могу…
- Мясо есть.
Серега встал, пошатываясь. Достал из кастрюли на плите кусок отваренного мяса, порезал. Я попросил луковицу, уже сам очистил, порезал, отрезал кусок хлеба. Чокнулись, выпили, я закусил мясом с луком и хлебом. Поговорили не о чем, допили остатки, и я ушел домой спать.
       Утром, около  восьми часов, меня разбудила мать.
- Там у Бахтиных… Труп в квартире… 
- С чего, ты взяла?
- Да вот, старший Бахтин всех соседей поднял, труп у него в ванной  Я-то заглянула в их квартиру,  и точно в ванной все в крови и труп на полу. Сходи, глянь…
- Да, что я трупов не насмотрелся в своей жизни…
       Я оделся, вышел на лестничную площадку, дядя Саня Бахтин- Серегин отец стоял тут же с всклоченными волосами, помятой небритой физиономией, с обезумевшими глазами. Исторгая выхлопы сильнейшего перегара, заикаясь, рассказывал:
- З-з-зашел в-в-в в-ванну морду оп-п-полоснуть, а там к-к-ровь… и т-т-труп…
Соседка тетя Валя, у которой был единственный в подъезде городской телефон, вышла из своей квартиры и сказала, что пыталась позвонить в милицию, но номер постоянно занят.
Я, отработавший ранее в милиции четыре  года и уволившийся по собственному желанию в связи с переходом в сферу нарождающегося бизнеса, встрепенулся, подтверждая своими действиями, что бывших ментов не бывает,  и взял инициативу в свои руки. Вышел из подъезда, увидел, что один из жителей нашего дома прогревает легковой автомобиль, спросил,  куда он едет. Узнав, что будет проезжать мимо поста ГАИ, попросил его сообщить на посту, что по адресу: улица Кирова 2-16 криминальный труп. Потом поднялся к соседке с телефоном, позвонил в ОВО*, куда я сдавал под охрану магазин нашего коммерческого предприятия, попросил дежурного сообщить в отдел милиции о случившемся. После этого сел у подъезда, закурив сигарету и приняв решение никого не выпускать из криминальной квартиры.
       Минут через пятнадцать приехала следственно-оперативная группа. Следователь прокуратуры, энергичный мужчина средних лет, быстро  сориентировался. Узнав, что я в квартиру не заходил, сказал:
- Понятым будешь.
  Потом нашел еще одну женщину, но та отказалась, сказав, что не выносит вида крови. Согласился быть понятым любопытствующий мужчина из другого подъезда. Зашли в квартиру.  В зале поперек дивана, с присвистом похрапывая,  спал Серега. Заглянули в ванну, там, в луже загустевшей крови лежал труп жителя первого подъезда  Степанова Игоря с перерезанным горлом и глубокими разрезами в плечевых и тазобедренных суставах. Кухонный нож лежал рядом с трупом. 
      Игорь- инвалид третьей группы, двадцать восемь лет, жил на иждивении матери- пенсионерки. Не работал, после смерти матери распродавал и пропивал все более или менее ценное из квартиры.
      Следователь прокуратуры стал составлять протокол осмотра места происшествия. Узнав от меня, что я ранее работал в милиции, поручил  сделать план квартиры, с чем я быстро справился.  Подъехал судмедэксперт и я получил новое задание: заполнить протокол осмотра трупа с его слов. Эксперт надел перчатки, прошел в ванну. Я сел на табуретку напротив и стал заполнять протокол. Когда эксперт сообщил, что у трупа вырезана часть икроножной мышцы, я вспомнил, что Сергей вечером доставал мне на закуску мясо. …А откуда у них, алкашей, могло быть мясо?! Я почувствовал позывы рвоты, но тут-же успокоил себя тем, что все, что я вчера ел, переварилось и уже в кишечнике. Проносились сумбурные мысли: « Вот и стал я каннибалом поневоле… Говорить следователю или нет о том, что я заходил в квартиру вечером и закусывал Игорем?»  Решил промолчать…
        Следователем остатки вчерашней закуски, а именно «мясо», были изъяты и приобщены как вещественное доказательства. Разбудили Сергея, тот отпираться не стал, сказал, что именно он и зарезал Степанова за то, что тот во время совместного распития «за жалом не следил»** и обозвал его плохим словом - педерастом, если по научному. Потом  в ванной  хотел труп расчленить, топора не нашлось, пытался кухонным ножом, но не смог. На вопрос: «Зачем отрезал и сварил часть ноги?», ответил, что со зла, да и водка еще оставалась, а закусить было нечем. Про меня он не обмолвился и словом.
        Я был на суде, Серегу признали вменяемым, в совершенном преступлении он не раскаивался, ему дали двенадцать лет строгого режима. Когда конвой проводил его мимо меня, мы встретились глазами, он подмигнул мне и ухмыльнулся. Меня аж передернуло. Больше я с ним не встречался и, в общем-то, судьба его, меня не интересовала. Вот так, брат, бывает в жизни…
         Кореец смотрел на меня по-прежнему широко раскрытыми глазами.Спросил:
- И что, понравилось тебе человеческое мясо?
- Знаешь, толком не распробовал, Игорь худой был и болезный... Вот ты мне больше нравишься, - сказал я и плотоядно облизнулся.
         Вышли покурить, вернулись за стол. Сев на прежнее место, соседа рядом собой я не обнаружил, он сидел в другом конце стола, что-то шепотом взволнованно рассказывал сидящим рядом и периодически кивком головы указывал в мою сторону. Я решил, что излишнее внимание мне не к чему, сослался на необходимость поработать с документами и покинул общество.


ОВО*- отдел вневедомственной охраны.
за жалом не следить**- не следить за своей речью, не отдавать отчета своим словам.