Двойняшки

               
               


Розе и Маргарите не исполнилось и восемнадцати, когда умерла мать. Отца они почти не помнили. Он ушел от них, когда сестры были совсем малышками. Где-то мотал свой первый срок старший брат, которого после развода отец забрал с собой. Так что помощи двойняшкам ждать ни от кого не приходилось.

Роза и Рита девушки симпатичные, но друг на друга совсем не похожи, хоть и родились с разницей в минуту. Зато голоса их по телефону не различишь. Обе одинакового роста – высокие, стройные, да и все другие размеры совпадают до миллиметра. Можно обзавестись только одним выходным платьем и туфлями, и надевать их той из сестер, кому на сегодня важнее нарядно выглядеть. 
А их матушка - настоящая красавица. С темными блестящими волосами, уложенными короной, черными мерцающими глазами, но тихая и молчаливая, потому красоту ее надо еще уметь рассмотреть. Это она дала двойняшкам имена цветов, проведя среди них всю свою короткую жизнь
Из чего только она их не мастерила, но разноцветные кусочки шелка служили ей главным и основным материалом. А еще газ, тюль, шифон и всякие другие нежные и прозрачные материи.

Мать рассказывала двойняшкам, что отец обладал большим талантом и очень неплохо начал карьеру в известном столичном театре. Но неожиданно быстро стал спиваться. В доме зашумели скандалы, после которых батюшка исчезал иногда на несколько дней, а то и на  неделю, а потом и вовсе испарился с концами.
Тут-то и расцвел пышным цветом материнский любительский дар, позволивший содержать семью. Создавать искусственные цветы мать умела и любила с детства, а теперь вышла от него и практическая польза. Получались у нее эти цветы просто удивительными – нежными, изысканными, нереально прекрасными.
Появилась и клиентура. Модные по тем временам и небедные дамочки заказывали их для нарядных платьев и шляпок.
Чем дальше, тем чаще звонили в дверь красивые элегантные женщины: артистки, желающие украсить цветами гастрольные туалеты, чьи-то высокопоставленные жены и любовницы, капризно ломающиеся и манерничающие перед матерью и двойняшками. Но все, как одна, оставались довольны материнским искусством, рекомендуя его своим знакомым.

Мать работала увлеченно и неторопливо, часто засиживаясь над цветочными композициями до утра. С клиентками держалась достойно: не угодничала, внимательно выслушивала пожелания, и почти всегда результат ее трудов превосходил их самые фантастические требования.
Так они и жили, вполне прилично и безбедно, пока в один прекрасный день по протекции клиентки, пожелавшей остаться неизвестной, не поступил большой заказ из театра, где когда-то служил муж.
Мать старалась, как никогда. Заказ был выполнен в срок и доставлен в театр. Но как-то утром ей позвонили оттуда, попросив приехать на репетицию.  Требовалось помочь прикрепить цветы к бальным туалетам актрис. Этот злополучный день и стал роковым в ее жизни.
Высокая красивая брюнетка, сидящая в первом ряду партера, не могла оторвать темных сверкающих глаз от исполнителя главной роли, тоже не оставшегося равнодушным к восторгу прекрасной незнакомки.

После репетиции он проводил мать до дома. Выяснилось, что актер хорошо помнил ее мужа и отзывался о нем тепло и сочувственно, искренне сожалея о гибели не успевшего развернуться дарования и крахе так блистательно начавшейся карьеры.

Уже через неделю Вадим переселился к ним, и понравился сестрам. Веселый и добрый, в меру пьющий сорокалетний мужчина был внимателен и ласков с двойняшками и их матерью, вдруг неожиданно расцветшей, как один из ее дивных цветов.
Она нетерпеливо ждала его каждый вечер, подогревая остывший ужин и беспокойно всматриваясь в темные окна…
Мать светилась необыкновенным и доселе неведомым дочерям светом, когда, вернувшийся с репетиции или спектакля уставший, оживленный Вадим рассказывал ей о театральных новостях: добродушно ругал режиссера, хвалил коллег актеров или беззлобно подтрунивал над ними.
По воспоминаниям матери, отец был совсем другим. Он ревновал товарищей к славе и  успеху, часто злился и раздражался, был резок и невоздержан на язык.

Сестры учились в школе, но вскоре мать перевела их в интернат, забирая домой только на выходные. Двойняшки скучали по дому, по матери и Вадиму, Но мать нервно объясняла, как непросто ей было устроить их именно в этот экспериментальный интернат, после которого они смогут легко найти место в жизни и всегда заработают на кусок хлеба.
 
Интернат действительно был неплохим – с историческим и литературным уклоном. По вечерам там работали кружки, где дети самостоятельно готовили доклады, писали сочинения и рефераты по интересным литературным произведениям или историческим темам.
Роза и Рита участвовали во всех без исключения кружках. Так время до выходных пролетало быстрее. Еще имелся в интернате свой театр, и сестры были заняты во всех его постановках.

Именно в те времена чувства одинокости и сиротства поселились в двойняшках...

По выходным мать и Вадим выслушивали сестер, взахлеб повествующих о своих увлечениях, о друзьях и подругах. Актер интересовался интернатской жизнью, добродушно расспрашивал о детском театре, беззлобно посмеиваясь над самодеятельными режиссерами и их спектаклями.
Мать тоже с улыбкой слушала дочерей, но в глазах ее мелькала порой непонятная тоска, а красивое лицо выглядело усталым, а иногда измученным. Свет, когда-то поразивший сестер, сиять перестал.
К последним классам школы двойняшки пришли к выводу, что актрисы из них не получатся, а история и литература тоже не совсем годятся для приемлемого куска хлеба насущного, не говоря уж о масле к нему. Сестры записались в кружок машинописи и стенографии и усердно принялись осваивать делопроизводство.

Мать быстро и как-то вдруг начала седеть, и ее великолепные волосы потускнели, потеряв блеск полированного агата. В редкие совместные вечера она все больше молчала, слушая, как двойняшки болтают с Вадимом, и не сводила с него печального, тяжелого взгляда.
Вопросы матери сестры задавать опасались, зная, какой резкой, а порой грубоватой  становилась она, если кто-то непрошенный лез в душу за ее женскими секретами. И никогда не забывали, что  она сама отстранила их от себя, целиком погрузившись в отношения с Вадимом.
 
Если в тот период их жизни сестры и обижались на мать, то старались не осуждать ее, еще сильнее привязываясь друг к другу. Уже тогда они научились не слишком рассчитывать на нее, продолжая любить и тосковать о ней.

Однажды в субботу, когда школьные занятия закончились и сестры собрались домой, их вызвал к себе директор интерната. Он сделал им неожиданное предложение – провести наступающие выходные на его даче в кругу директорской семьи, объяснив это тем, что мать двойняшек попала в больницу и дома их никто не ждет.
Сестры расстроились и встревожились, но ехать на директорскую дачу отказались, предпочтя остаться в опустевшем интернате.
Так продолжалось с месяц, и, наконец, классная руководительница повезла их в больницу, оказавшуюся психиатрической клиникой.
 Санитары привели бледную, худую женщину в помещение для свиданий. Двойняшки с трудом узнали ее. Мать выглядела страшно постаревшей и осунувшейся. Ее усадили перед дочерьми.
Она сидела на стуле в синем байковом халате, повернув голову в сторону зарешеченного окна, уставившись на раскачивающуюся ветку с желтеющими листьями.
 
Свидание получилось кратким. Мать все время молчала, равнодушно переведя взгляд с окна на двойняшек и их старую учительницу. Когда перед уходом сестры обняли ее с обеих сторон и поцеловали во впалые щеки, в глазах ее блеснули слезы. Но они так и не пролились, застыв в ее тусклых, помутневших глазах. Лицо оставалось невыразительным и неподвижным.
Санитары увели ее, а учительница, обняв сестер, бодро заверила их, что мама обязательно поправится…

Только в новогодние каникулы Роза и Рита вновь оказались дома. Мать выглядела гораздо лучше. Она встретила их ласково, вкусно накормила, но по всему ощущалось, что прежний достаток из дома исчез. Клиентки больше не заходили и не звонили ей.
Работать мать не могла.
Вадим отсутствовал и за все каникулы ни разу не появился, а спрашивать, почему и куда он исчез, сестры не решались, боясь разволновать и расстроить ее. Они рассказывали ей о своей жизни, как можно беззаботней и веселей, стараясь развлечь и рассмешить.
Она улыбалась им тихой слабой улыбкой, гладила по головам, иногда нервно вздрагивая и тревожно вглядываясь в темные окна.

Незаметно подошло время выпускных экзаменов. За окнами сияло весеннее солнце, и молодая зелень звала на улицу.
В самом конце мая сестер опять вызвал к себе директор. В кабинете собрался весь педагогический коллектив. Учителя озабоченно смотрели на сестер, застывших в торце длинного стола, сцепив руки.
Директор поднялся и, устремив взгляд на портрет Некрасова, пространно заговорил о сложной, подчас непредсказуемой жизни, полной превратностей и испытаний, и о неприятных сюрпризах, которые она горазда преподносить всем без исключения, а не только сестрам…
- Сегодня в одиннадцать утра, - сказал он изменившимся голосом, - ваша мама, переходя железнодорожные пути, попала под поезд и умерла, не приходя в сознание…
О том, что могло понадобиться матери майским солнечным утром на железнодорожном полотне за их домом, он не сказал ничего. Там не располагались ни жилые кварталы, ни магазины, а до самого горизонта простирались поля передового подмосковного совхоза «Красная гвоздика».

Похороны прошли тихо и быстро. Немногочисленная родня, разбросанная по отдаленным городам, приехать не успевала, зато объявился отец. Дорогой костюм болтался на нем, как на вешалке, а красное опухшее лицо не оставляло сомнений, что битва с зеленым змием давно и бесславно проиграна.
Брат не приехал и на телеграмму не ответил. Тогда двойняшки еще не знали, что он отбывает срок за первую крупную кражу…

Единственным богатством, оставшимся от матери, была небольшая двухкомнатная квартира на окраине Москвы и три обувные картонные коробки с искусственными цветами…
Отец прожил с дочерьми лето, всеми силами пытаясь прописаться в квартиру бывшей супруги. Но органы опеки оказались на высоте и сумели защитить интересы сирот. Да и возраст их совершеннолетия подоспел вовремя…

Мебель в квартире разваливалась. Сестры спали почти на полу, на старых матрасах, брошенных на низкие, на скорую руку сколоченные сердобольным соседом топчаны.
Не сговариваясь, к кровати матери двойняшки не приближались.  Она стояла в маленькой комнате, белоснежная и аккуратно застеленная еще тем майским утром, когда мать в последний раз вышла из дома…

Как они жили? Как выжили, пока не встали на ноги окончательно?
Иногда сестры голодали в самом буквальном смысле. Они научились бесцеремонно навязываться в гости к друзьям и соседям, а порой и к малознакомым людям, чтобы хоть что-то закинуть в урчащий желудок, пустующий со вчерашнего дня. А иной раз и подворовывали, сунув руку в чужой карман в темной прихожей или студенческой раздевалке. Они овладели искусством занимать где и у кого угодно и не возвращать долги. Освоили цыганские приемы обаятельного выклянчивания, не вызывая приторной жалости и сохраняя своеобразное достоинство. 
Устроиться на хорошую работу, не имея протекции и толковой специальности, тоже оказалось нелегко.
 
Рита, родившаяся минутой раньше, чувствовала себя старшей сестрой. Она приняла решение, что «младшая» Роза должна получить высшее образование, и взяла на себя все хозяйственные и финансовые проблемы. К тому времени одна из бывших клиенток матери помогла Розе устроиться машинисткой на кафедру в университете, и шансы на ее поступление туда резко возросли.

Сама Рита поступила в медицинское училище и работала санитаркой в две смены, а в редкие свободные вечера училась на курсах английского.
Она приобрела одно добротное пальто и одни сапоги на выход. Та из сестер, для которой необходимость прилично выглядеть была актуальней, надевала их, оставляя другой обноски и старую стоптанную обувь.
Но денег двум молодым девушкам все равно не хватало. Университетские подруги Розы одевались модно и дорого, и на их фоне она смотрелась замухрышкой, особенно в те дни, когда сносная одежда требовалась сестре…
Иногда двойняшки ссорились по этой причине, но быстро мирились .
 
Однажды вечером Рита выложила на стол довольно крупную сумму денег, предложив Розе потратить ее на новое платье для новогодней вечеринки в студенческой компании …
- Откуда, Ритка? – удивленно спросила «младшая».
- Оттуда… – неопределенно ответила сестра. И добавила: - Будут теперь у нас с тобой денежки, Роза. Хватит! Надоело!
- Ты, случаем, не на панель пошла, сестра? – улыбнулась Роза.
- А почему бы и нет? – усмехнулась Рита. – Чем не работа? Во всяком случае, платят деньгами, а не туалетной бумагой…

Деньги в доме стали появляться. Сначала изредка, потом чаще и регулярней.
Роза больше не спрашивала сестру, откуда они берутся, а Рита помалкивала. Эту тему двойняшки не поднимали по обоюдному умолчанию…

О матери они говорили часто. Им так не хватало ее тихой любви и заботливой нежности. Сестры вспоминали ее болезнь, от которой она так и не оправилась окончательно, став похожей на кроткую побитую собачонку. Возможно, ее причина была как-то связана с исчезновением Вадима, но, не зная подробностей, остерегались строить догадки. Они простили матери интернатское детство. С какой радостью они согласились бы теперь видеть ее раз в неделю или даже в месяц, только бы знать, что она жива…
Иногда они плакали, обнявшись, о том, как рано, как трагично и нелепо погибла она под колесами товарняка. 
После таких вечеров двойняшки видели одинаковые сны. В них мать представала перед ними изящной темноволосой красавицей с таинственно мерцающим взором в окружении прелестных  цветов из разноцветного шелка и газа…

Когда материальные обстоятельства поправились основательно, сестры решили обзавестись новой мебелью, выбросив из дома  развалившееся старье. С кроватью матери тоже решили расстаться, предложив ее старушке, жившей этажом ниже.
Теперь двойняшки планировали занять по отдельной комнате, разместив там свои, уже по-настоящему личные вещи. В обновленном интерьере старая высокая кровать не смотрелась и на антиквариат не тянула.
Роза сняла подушку с материнской постели. Под ней неуверенно белел, сливаясь с покрывалом, узкий запечатанный конверт. Она отступила в испуге и позвала Риту, чем-то занятую на кухне.
Сестра решительно разорвала хрустящую бумагу и вынула листок со знакомым почерком.
Это было письмо матери к двойняшкам.

«Дорогие мои девочки, - прочла Рита севшим голосом, - если вы нашли это письмо, значит, в живых меня уже нет. Я больше не хочу жить и не буду!
 Сегодня я покончу с этим, и моим мучениям придет конец. Я – одна на всем белом свете и никому здесь не нужна»… - А мы?! – вскрикнула Роза, опускаясь на пол.
«А вы выживете. Вас двое, и вы всегда поможете и поддержите друг друга. Но все же простите меня, что я оставляю вас одних. Уверена, что все у вас будет хорошо, и вы справитесь».
 
Рита тоже опустилась рядом с сестрой и читала, сидя на полу.

 Дальше мать писала о Вадиме, который явился причиной ее решения. Оказывается, уже через месяц после его переезда к ним, у него началась интрижка с молоденькой костюмершей. Девушка забеременела и родила сына. Мать знала о его новом увлечении с самого начала и все эти годы терпела его измену и бесконечно страдала. Вадим продолжал встречаться с соперницей и помогал ей растить сына. Все закончилось тем, что он бросил обеих женщин и переехал в другой город с еще одной молодой актрисой из их театра. Ему предложили хороший репертуар и ведущие роли...
 
Рита отложила письмо, не дочитав до конца. Ее плечи тряслись в беззвучном плаче. Роза уткнулась ей в колени и тоже плакала, повторяя: - Прости меня, Ритка. Прости, сестренка…

О письме двойняшки никому не сказали. Порвали его на мелкие кусочки и сожгли в раковине.
Больше о матери они не говорили никогда.
 




 


Рецензии
Очень хорошо написано.
Но, честно говоря, судьбы девушек интересуют гораздо больше судьбы их матери. Увы, Вы не завязали интригу. С первых фраз о Вадиме и, особенно, после помещения девочек в интернат, финал забрезжил.
С уважением,

Владимир Крылов   22.04.2011 17:59     Заявить о нарушении
Спасибо за отклик и замечание. Наверное, Вы правы.
А о матери я и не хотела писать много. Рассказик-то называется "Двойняшки".
О них он))))))

Алина Гром   23.04.2011 02:45   Заявить о нарушении
Простите, я нечётко выразил мысль. По-моему, о матери здесь гораздо больше, чем о двойняшках.

Владимир Крылов   24.04.2011 00:02   Заявить о нарушении
На это произведение написано 10 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.