Господин Ветер

Пришло время и облака, как всегда стали собираться над океаном.

Их набралось уже изрядно, но Тот, кто всегда выступал поводырём и погонщиком, не появлялся. Облака лениво парили над водами, поднимаясь всё выше, и болтали:
- Зачем нам нестись куда-то по чужой указке, когда и здесь так хорошо?
- И не говорите!
- Но ведь это – крамола? – испуганно встряло небольшое облачко.
- А если и крамола, - расхрабрилось другое, похожее на льва, большое облако, - то что?
- … испуганное маленькое исчезло, прижавшись к другому – огромному.
Проглотившее его тоже хотело что-то сказать, но, почему-то не решившись, промолчало.

Слышавшие разговор со страхом передавали его дальше. По пути он обрастал фантастическими подробностями, и в результате Похожее на Льва облако уже предстало вождём бунта.

Молодёжи это очень понравилось. Она стала буянить и продвигаться к своему вождю. Правда, она хотела бунтовать и нестись куда-то, а не бороться за то, чтобы оставаться на месте…

Когда известия об этом дошли до Похожего на Льва, он жутко перепугался и попытался слиться с каким-нибудь другим облаком, чтобы не быть узнанным, но весть до его окружения дошла раньше, чем до него, и окружение отпрянуло.

Так и застал его передовой отряд молодых – в гордом одиночестве.
- Ага! Вождя предали!
- Бей их, пузатых!
- Гони!
Расправа с теми, кто не успел скрыться, была короткой.

Теперь, гордые собой, они сгрудились вокруг Похожего на Льва, ожидая его приказаний.

Немного придя в себя, он держал перед ними речь:
- Небо ещё не видело таких героев, как вы!

Молодые радостно зарделись от похвалы (или то было закатное светило?) и закричали в ответ:
- Да здравствует наш вождь! Виват!

Подождав, пока возгласы утихнут, Похожий на Льва продолжил:
- Глядите! Даже солнце вышло полюбоваться на вас!
Шум одобрения.

У самого оратора от такого успеха совсем закружилась голова, и он позволил себе:
- Ветер попросил меня…
и сам испугался своих слов, прикусив язык, что, однако, его слушателями было сочтено намеренно выдержанной паузой, дабы все успели прочувствовать важность произнесённого вождём:
- Он не назвал Ветер Господином!..
- Они в близких отношениях…
- Он – доверенное лицо…
Обменивались в толпе потрясённо.

Деваться было уже некуда и Похожий на Льва продолжил:
- Вы не ослышались… именно Ветер сказал, что вверяет наш путь моему руководству.
- Оо! – выдохнула аудитория.
- Те же, кто не захотят этого знать, нарушат Его завет. И никто им после этого не позавидует!
- Где такие?
- Укажи нам, вождь!
- Мы разберёмся с ними!

Похожий на Льва усмехнулся:
- Их много вокруг. СпросИте их: верят ли они в мои слова? Если нет – вы знаете, что с ними сделать.
- Порвём!
- Уничтожим, Вождь!

Вождь улыбнулся, и каждому показалось, что ему:
- Теперь вы знаете, что делать. Делайте! Множьте дела мои.

И дела стали множиться…

Ужас этих дел заставил облака сбиваться вместе, становясь огромными тучами. Но они, не замечая того, тряслись, про себя повторяя: Только бы не меня!
Но хоть и в кучу сгрудились малые, их это не спасало. Когда такая масса атакует – одно, когда же всего лишь трясётся вместе… Такие времена любят закусывать студнем.

Много туч пролилось солёными слезами. Океаны… Вот отчего они такие солёные.

Все облака давно готовы были по первому приказу совершать и превозносить любую глупость Вождя. Но соратников нужно было чем-то занять, отвлекая от непреложного - того, что облака никуда не двигались. И под львиной гривой родились новые мысли:
- Разоблачены и покараны явные враги. Но тайные-то затаились! А их куда больше. Теперь нужно ждать удара в спину. Думаете, ересь искоренена? Нет, она замаскировалась!

Учение получило своё развитие. Так появились подозрения в ереси разной степени тяжести – от лёгкой – до особо тяжёлой…

Не станем продолжать эту грустную историю. Таких историй немало, они известны.
В эту, как одни считают, вмешалось небо, растворив Вождя. Часть же его сторонников уверена, что просто не все тайные вредители были разоблачены и нанесли ему удар из-за угла. По крайней мере, в официальной версии говорится о кончине… от удара.

Не сразу после этого повеяло ветром… перемен. Старые облака, смотревшиеся свалявшимися горами ваты, и не чаяли их. Много ещё воды из них утекло, новые народились, прежде чем Господин Ветер вспомнил о них.

Но и когда - как показалось молодым - слегка повеяло чем-то свежим, старые облака зашептали:
- Провокация…
- Это – проверка…
- Не высовывайтесь… Нам скажут, что сегодня можно, а за что…

Менялись вожди, вождики и вождята, а воз облаков… оставался на своих позициях.
При этом ему внушалось, что он движется в правильном направлении – курсом, который определяется Наверху.
Облака уже сами втихомолку посмеивались над таким движением… на месте, где не бывает отстающих, но, не изменись состояние атмосферы, «двигались» бы так и дальше, это «движение» прославляя и провозглашая. Тем более, что времена, для не знавших другого, наступили вполне приличные. Если никого не трогал и всё одобрял, то можно было особенно не беспокоиться, а нежиться на солнышке, лишь переворачиваясь.

Но однажды в небе словно открыли шлюз, и их потянуло, потянуло туда, как бы помимо воли.
- Но Ветра же нет! – восклицали испуганно облака, - Нет ясных указаний в каком направлении движемся!
- Да! Творится безумие… - поддерживали их соседи, - во что нас хотят втянуть?
Правда, нашлись и такие, что с радостью устремились навстречу…
- …гибели! – шептали другие.
Но в движение вовлекались всё большие массы независимо от того, хотели они того или нет.
- Мир рушится! Куда мы несёмся?

Их сокрушительная армада, страшная своей численностью и непредсказуемостью, набирала ход. В ней оказались «синоптики», которые с умным видом разъясняли остальным: почему сие происходит и к чему приведёт, хотя ещё день назад сами об этом не подозревали.

Время разрешило выражать свои мнения, но не было объяснено, где их взять, да ещё такие, чтоб за них потом…
- Мнение – от корня «мнить», о себе, конечно же, - изрекало одно облако-философ, и многие с ним соглашались, думая, по… дождём-ка во что это выльется, каким дождём, и кому отольётся.

Но пока одни ждали, другие не теряли времени и занимали в армаде места получше. Одни уже командовали, полагая, что ряд облаков можно использовать вместо парусов и менять курс, притормаживая, вторые пытались свернуть сами, отстав ото всех, а третьи, четвёртые… Впрочем, кого интересует что делали или не делали эти, если они никак даже не пытались влиять на то, что шло. Задним числом их, если и принимают в расчёт метеорологи,  то исключительно под наименованием: «воздушные…  массы».

Облака, не привыкшие к движению, да ещё в таком темпе, задыхались и гибли в этой гонке. Одни тонули в океане, другие прижимались к соседним, надеясь на поддержку, но те поглощали их, превращаясь в огромные тучи. И всё это продолжало нестись, ускоряясь… и только некоторые, с ума сшедшие, облачка кричали с восторгом:
- Мы – летим! Ле-тим!

Стали раздаваться предупреждающие голоса:
- Впереди материк. Он не обрадуется нашему нашествию!
Им отвечали командиры:
- Точно так! Он-то и есть наша цель.
- Но нас будут встречать, и не с объятиями!
- Мы затопим их пашни и города, снесём у них крыши. Они надолго запомнят силу нашего удара! Они виноваты во всём, что у нас творилось и творится!
- Вот оно что…
- Они…
- Конечно, не мы же…
- Поделом им! С нами Ветер! Он дует в наши паруса!
- Да, пусть только сунутся…

Наступление началось одновременно по всему фронту облаков, шедших мстить.
Самолёты в такую погоду было посылать безумием, и материк ответил ракетами, взрывавшимися в самой гуще пришельцев. Но на место каждых ста погибших и стекавших вниз с громом и грохотом - появлялись новые отряды, которые уже огрызались молниями, охватывая с флангов. Светопреставление было ошеломляющим: в полной темноте вспышки взрывов и молний, гул и завывания урагана, катившего себе на подмогу могучие волны. Опьянённые, обезумевшие тучи, хохоча и рыдая, толкая друг друга, шли и шли на стену огня, исчезая в нём, и прорвались таки на континент!

Боезапас у противника кончился, и внизу лежала беззащитная земля. Теперь с ней можно расправиться, надругаться за всё то, что претерпели они, и их предки от её происков…
Напрасно людишки под ними молились в своих храмах… Ветру, чтобы он сменил гнев на милость. У него в тот день были иные планы.

Часть облаков прошла над полями и лачугами на бреющем полёте, поливая из всех орудий. После за дело с рёвом взялись тяжёлые тучи.  Они наносили молниеносные удары и просто обрушивали вниз из своих бомболюков озёра, моря воды, которые сметали своим потоком всё, что встречалось на пути. Рушились дома, мосты, валило деревья, гиб урожай, целыми деревнями тонули люди и животные…

Полуостров был смыт, почти всё живое на нём уничтожено. Но подходили новые и новые силы атаки, им уже ставилась другая задача – развить успех, прорвав вторую линию обороны. И тут оказалось, что куда бы они не направились – везде натыкались на стены горной гряды. Их попытки штурма разбивались о мощные крепостные укрепления до неба. Многие полегли в расщелинах и рвах, скатились со скал в пропасти, замёрзли, став льдом или снегом. Но Господин Ветер настойчиво гнал и гнал вперёд облака. Передавали, что, топая на павших духом генералов, визжа: «Небо за нас!», он подтягивал и вводил в дело резерв за резервом…

И, то ли слабое место было найдено, то ли, скорее, не прорвались, а просочились через перевалы, но потрёпанные остатки, сильно поредевшего войска одолели таки и эту твердыню. И что они увидели? Вместо лесов и цветущих равнин, которые предстояло покарать, их взорам предстала… бесконечная пустыня в барханах песка.
- Нас обманули!
- Заманили сюда!
- Это – ловушка!
- Мы обречены…

Уныние было всеобщим, даже Ветер исчез.

 Но деваться было некуда, оставалось, либо бесплодно проливать здесь слёзы и погибнуть, либо двигаться дальше в надежде, что кому-то из них удастся одолеть и пески. И они стали призывать Ветер на помощь.
Он не заставил себя ждать. Однако теперь он не был уже столь силён, чтобы нести даже оставшихся. Им пришлось разделиться на караваны и лететь в разных направлениях.
В результате, те, что оставили пустыню позади, добрались до мест, где давно молились… Ветру о дожде, и без сил рухнули на эти земли, напоив их, взойдя чужими растениями, после чего были собраны и безжалостно съедены.

Значительно позже, когда стало холодно, подошли отставшие собратья-облака, и небо посыпало их пеплом места успокоения ещё недавно столь грозного и кровожадного воинства…


А Поэт, глядя на идущий снег, сложил такие строки:
Из сиреневой тучи на зелень равнин
Целый день осыпается белый жасмин…*


****************************************************

* Омар Хайям в переводе Германа Плисецкого.