284

                ***

«Эдакая национальность и «великий художник»? Не может  быть!» - «Почему?» - «Не знаю, ощущение такое... Базарный, мелкий народ. У них же нет ни одного великого спортсмена, их футбольная команда никогда не становилась чемпионом! Всё же  параллельно протекает, я в этом убежден. Нет у них воли. Вы бы лучше искали великих писателей и художников среди  тех горцев. Их все считают неграмотными, годными только совсем для другого, но они уже что-то царапают - и наверняка сразу что-то великое! Как кинжалом пронзит!» (Мы же все умереть хотим - одни высшей смертью, летая кинжалами вверх, а другие низшей: «добей меня, я всё еще живой, всё еще хочу!» - «Клинок сломался; все сломалось, абсолютно - всю фантазию исчерпал» - горемыки ада.) - «Ты плохо осведомлен: и у них есть икс, игрек и имярек  - вполне великие спортсмены. И их команда занимала почетное 2-ое место в икс и игрековых годах, только в другом, параллельном чемпионате...»

Все не только параллельно, но и одинаково, равноценно: играя духом на белом листе, не заносись перед играющим телом на зеленой лужайке. И бумага - трава. Он прах, а ты дуновение, а вместе вы - прах, разметаемый ветром, ветер, запыленный прахом»  - «Что ж теперь, и поиграть нельзя?» - «Можно, но  нельзя объявлять игру великой. Играйте для жизни - подобной хлебу, а не для величия - подобного камню, дурдому, безумию. Окаменевшее высокомерие под вывеской высшей точки зрения - это так глупо, такая мерзость даже для меня, небрезгливого! Мечта поэта:  смотреть на всех сверху вниз и всем совать под нос свои каменные ноги!  Будь ты проклят, многоликий и разноипостасный истукан - всех детей распугал, в школы на зубрежку загнал!»


                ***

От ее первого «нет» я только моргнул, а от второго только нахмурился, но уже третье заставило меня опустить голову. Четвертое «нет» опустило мне плечи, а пятое поставило на колени. Я коротко помолился, но в ответ услышал шестое «нет» - и подогнулся ствол мой, наклонился, еще я вопросительно полуобернулся, но седьмое «нет» положило-таки меня покоиться.

В нашем городе дровосеки дружат с мясниками, а скотоводы с садоводами…

***


Пустые разговоры - это тундра! 0х, еще один невыносимый баобаб! На сотни метров травинки, на сотни километров баобабы! Джунгли кишмя кишат травой и баобабами! Только вошел, как сразу кто-то, как мочалкой докрасна лицо растер и толстую бабу мужского пола под бок толкнул! Я щас вам уши-то лапшой натру - вся тундра в лапше, олени в гневе копытом по баобабам бьют...

***

Улучшить ничего нельзя, да и зачем, поэтому самое лучшее занятие -  ставить себе плюсы! Но по-честному, за заслуги. И самые большие плюсы поставить себе было бы лучше всего. Осталось выдумать заслуги и поломать голову над тем, честна ли моя выдумка - трудно!


                ***

Врач в тени - работа такая.
Врач в белом халате - как будто он негр.
Врач, умирая, пытается уколоть себя в задницу - черную задницу, что всю жизнь пребывала в тени.

Лодка в тени - чтобы не заметили, а если заметят, чтобы было легче уйти.
В лодке тень водой разлилась и в нее запрыгнула жаба.
Не справились мы, тень оказалась слишком сильна для нас самих, а ждать рассвета там же, где жаба, мы не смогли.
Качается лодка, жаба спит, тихо звучит колыбельная песня…               

Больной из лодки бреда пытается выбраться на свет и ищет под лавкой жабу в белом халате, но ему тоже делают укол…

__


Фильм ужасов: обрезал себе кончики двух пальцев кухонным комбайном! Причем говорил в это время как раз об А. Встал очумелый и стал шинковать капусту… Да вроде бы и нельзя же на нем пальцы обрезать!

__

Авангард ломает, чтобы можно было идти налегке, очень быстро. Чтобы можно было  увидеть многое в пути…

У меня тогда было такое лицо, словно с него содрали кожу: белое-белое, а возле глаз – красные круги.

Рисунки на продажу озаглавливаю: «Цветы «Наполеон»» (Вовка придумал), «Цветы «Желтый Геометр»» (раз уж солнечной геометрия не бывает), «Дерево жизни или Плоды рая»…