291

***

Если любовь настоящая, то разлюбить нельзя -  нельзя же перестать быть родственниками, родными. Ты можешь ругаться - с родными мы все еще как ругаемся - ты можешь полюбить и другую - родственников, сестер может быть несколько - но разлюбить не можешь, если любовь настоящая….  Без вечных ценностей мы не вечны. После того, как сказал себе «ты мне родная», все мосты сожжены….  Любовь - это чудо превращения чужого в своё, далекого в близкое - не меньшее чудо, чем рождение ребенка «из ничего». И: «да будет так».

                ***

Пишется и печатается так много, что даже перечень названий устаешь читать («В 1997 году журнал... предполагает опубликовать...»( Пожалуй, стоит поднапрячься и осилить хотя бы эти названия – потому как  каждый автор ставит тут некое ключевое для него слово, слово-символ. И  над каждым словом же можно много думать; и, знаете, всегда лучше думать и воображать самому. О малом - многое, а не о многом - малое. Третье же – «о многом – многое» -  дается нам слишком редко - временем и местом, жизнью. Мне хватит Евангелия, Достоевского с Толстым, Баха...

«Стена» (повесть), «Наш старый дом» (повесть), «Аноним» (роман) - готовые клички, можно  писать не фамилию автора, а сразу  то прозвище, которое он сам себе дал...

«Все мы анонимы за стеной...», «стена из анонимов...» - эти мысли - наш старый дом...

«Стены назвались домом - и стали стирать наши имена, раз мы  согласились разойтись по этим домам. Ко времени, когда стены стали зваться «нашим старым домом», все стали полными анонимами».

«Да, аноним – «стена», «наш старый дом» - но напишу нечто такое, с чем, как иезуит пролезу на самый верх - где уже иногда и фамилию могут вспомнить, и физиономию запомнить, и не «стеной» обругать, а обласкать «воротами» - и даже дворцом назвать. Разве же нам, анонимам, не нужны утешения?! Вы думаете, я  такая стена, что уж и пожелать не могу, чтобы меня погладили? Как дворцом назовут,  сразу легче становится, почти человеком себя чувствуешь - при дворце и червяк человек…»

«Анонимы – мимы».

«Без стен, дороги - иллюзия:  можно свернуть куда угодно. Вот со стенами - это дорога. Т.е. дороги только в городе довольно настоящие. А стены без дороги -  конец дороги, ее цель. И мы все время почти у цели. Что делать дальше, не знаем, вот и начинаем кривляний костерок разжигать  своими руками…»

                ***

«Невнимательность к человеку» - но  невозможно же всем внять, никаких сил не хватит, никакой души! Но почему же тогда «угрызения» совести налицо?  ...Всё же бормочу: «они сами к себе невнимательны, не развивают свою уникальность...»

Смотрит человек в пространство, экзистенциирует, «всё» в себя вмещает, а все-таки не умеет…. Потому что есть разрыв между небом и землей  и душой его согреть-заполнить так непросто. Все мы иногда «витаем в облаках» - а потом резко падаем, и из эфира-зефира сразу обращаемся в камни - уже настолько практичные, что в стены всех учреждений вписываются, под все потолки. Минуем, т.е., человека и хлеб его... «Мы - торт из камня с воздушной начинкой...»


***
И пять минут длятся достаточно долго для того, чтобы понять  вечность. Любые пять минут, в которые ты смотришь на то, как длится время...

Жизнь нам дана для того, чтобы мы подготовились и не сошли с ума от небывалого мира, в котором мы окажемся  на том свете. А то физически повалимся, духовно растеряемся - и душевно испугаемся. А каждый испуг на том свете будет вести к сумасшествию…

Как мне  страшен этот незнакомый  город. Он давит, не обращает  внимания, обращает на тебя внимание, как на странного,  странно обращает  внимание. Едешь и огромные дома всё не кончаются - а мимо едут дорогие машины и они тоже без конца. Льет сумеречный дождь. Время льет сумеречным дождем. Дома и машины льют сумеречным огнем. Люди льются туда же, так же, молча. Зажигаются огни: красный видишь долго, а зеленый только мельком. Пытаешься улыбнуться, но никто не улыбается, ни люди, ни машины, ни дома. А дождь лучше вообще не спрашивать. «Терпи, это еще не настолько вода, чтобы нельзя было быстро не задохнуться. И слепые тоже живут, по крайней мере, включают огни...» Скажи хоть слово, город...