295
__
Я чувствую, что А. меня не любит сейчас – просто вспоминает свою любовь и потому меня не очень отталкивает.
Если она картинку не возьмет, то на этом я всю наступательную программу закончу. Ведь она жадная (все умники жадные – до познаний жадные только в первую очередь) - не возьмет, если только «положение серьезное»…
Борьба за А2 – это борьба за то, чтобы у меня были мальчики! Род мужской прекратился бы, если бы мужчины не добивались любви, а только себя позволяли любить.
Написал отзыв о художнике, который сейчас висит в библиотеке: «по цвету – очень приятно; по композиции – стандартно; по содержанию – не интересно; по исполнению – небрежно, но и свежо. В общем, смотреть можно, особенно если издали и недолго»! (А теперь Вовка мне говорит, что этот старичок от моего рисования был в восторге. «Вовка, вымарай мой отзыв!» Хотя и классно написано и хочется, чтобы все прочитали.)
В Отарах родители в неплохом духовном состоянии – редкость, поэтому порадовался. А сам просыпаюсь рано, а не встаю – свидетельство надлома. Только творчество и диалог с Богом лечит.
А2 сначала слишком не верила в меня, а теперь слишком верит, что я никуда не денусь…
__
В субботу А. без мамы – шла мрачная, отвечала «нет». Я спросил ее только о возможности встреч. На лице ее явственно читалось благоразумие. Я смотрел на лицо и спокойно молчал вторые полдороги. Пусть разбирается пока с родителями и с «хорошим человеком». Сосредоточусь на творчестве – а то я к нему и вкус потерял в эту неделю удвоения несчастий, их обесценения…
Так что все ее пятничные эмоции, видимо, были вовсе не по моему поводу – и, значит, она действительно влюблена. Повидала его в четверг и с тех пор под впечатлением…
***
«Моя девушка влюбилась в «хорошего человека». Но она же не знает, что такое «хорошо» и что такое «плохо». Не знает, например, сколько скуки в ином «неизъяснимом благородстве», сколько эгоизма и мелочной придирчивости... Ох, как хочется кричать («Миражи значительности! Нули, приписывающие себе единицу!»). Но никто не бывает обманут несправедливо…
Она ослеплена и оглушена, находится в желто-красном мареве, не видит меня и не слышит того, что я ей говорю. Всё сгорело. На таком свету, как в полной темноте - можно найти выход, если только тебе вдруг повезет…
Кто-то достает ведомость и ставит в ней жирную, черную галочку, палочку, крестик… Крест над могилой - мертвый полет… Мертвые полеты «неизъяснимого благородства». Во время похорон такие ведут себя очень прилично. И в гробу лежат хоть куда - хоть на выставку. У них, кстати, много чего на выставках лежит, выставочные люди и в жизни, и в смерти...
Черт, а солнце всё также светит. Говорит, как надо напрягаться и расслабляться. Что строить. Что хоронить. Как любить... Ох, черт бы побрал всех, умело не изъясняющих свое благородство! Под хламидой и чурбан становится принцем. Вера в веру без дел. Халаты из флага. Оберточная бумага из флага - и никому не позволено разворачивать покупку. «Это святое святых». Ох, черт, как больно. Зажжен бензиновый огонь и мотыльки летят, летят - сыграв две-три песни, сочинив два-три стихотворения. А ларчик так просто открывался - как простой фарисея сундук. «Куда подевались вы, аура и резьба?» Не ошибается тот, кто не делает резких движений - сидя на благородно видном месте. Это лом для мотыльков. Что поделаешь, не считайте то несправедливым, мотыльки, что Бог позволил окружить вас ломами - у вас есть шанс, у нас есть шанс; у нас есть шанс сжечь небеса из картона, что уносят наших девушек прочь.
«Милая, я вовсе не хочу сказать, что твой хахаль плохой человек - он скорее никакой, чем плохой». В наши века движущихся средств и каких-то атрибутов нет необходимости быть каким-то. Ты только будь - тебя оденут, обуют и повлекут куда-то. И даже в начальники поставят, как человека без комплексов.
Как легко любовь может быть унылой необходимостью определенного возрастного периода. По сути, всего лишь приложил уже наличную влюбленность к определенному субъекту, который почему-либо внушил наибольшее доверие. И ничего интересного не происходит даже в начале...
Свидетельство о публикации №210110800344