Улыбка Моны Лизы

Улыбка Моны Лизы

7.11.10г.
    Девять утра. Взгляд, мельком брошенный в окно и…
   Проём чуть запотевшего окна очертил собой миг совершенной красоты. Как неземную песню, кидала на мир осень свой последний взгляд, охватив лазоревой ретиной невероятное мгновение. Солнце, спеша укрыть под маской туч свой прощальный взгляд, словно играло с небом в маскарад.
Косой утренний луч расчертил дом невиданными граффити  и на фоне освещённой стены стали видны мокрые дождевые подтёки, походившие на чёрные разновеликие треугольники. Нарисованные непутёвым баловнем, увлечённым абстрактной живописью они привели в восторг всё, что могло смотреть: и блестящие на солнце окна; и берёзы, внимательно склонившие ветки и даже одинокого прохожего, торопливо бегущего по дорожке. Переросшая же, но ещё во всю зелёная трава, соревнуясь с провалами асфальта, выглядывала из всех щелей, в желании быть замеченной. Напрасно старалась! Хоть и была ещё хороша, но выглядела, не как девица на выданье, а скорее походила на «сорок пять – баба ягодка опять». Освещённая солнцем желтизна засыпавших землю листьев напоминала золотые червонцы, вальяжно рассыпавшиеся на чёрной трапезе земли. Белые стволы берёз, оставшиеся без одеяния, боясь потерять его окончательно, торопились скрыть их от самодура ветра, под свои почти уже голые кроны.   
А небо! лазурное небо! было просто великолепно и ослепляло бирюзой, прорезанной цветами радуги; хрустальное звонце, трепетавшее радостью в небесном теле.
Почему-то у детской горки, раскрашенной в радужные стренги, грустили намокшие: петушок-качалка, белый домик с уже погасшими огнями, забытая скамеечка, карусель и детские следы. Они были такие поникшие, что вызывали жалость. Может, завидовали небу?
Тучи, наползающие от залива со скоростью циклона, словно паломники, пришедшие издалека, заполонили всё пространство. Свет поглотила темнота. И лишь птицы в стайках! Да скользкий ветер в листьях, как снежные бельки мелькали в сгустившейся тьме. 
Замри мгновение – восторг моей души.
   А тучи, всё куда-то спешили, расправляя крылья. Дома сникли. На дорожках ни души. Видны белеющие шапочки погасших фонарей. «Ах, осень! – право, ведьма ты». 
   Один миг и всё исчезло, успев запечатлеть себя для вечности!
   Осеннее мгновение! Снисходительная к этому миру улыбка Моны Лизы, говорящая, что она знает о нём много больше, чем было бы нужно.