Продолжение

Всю оставшуюся до лагеря дорогу я обдумывал сказанные Мао слова. Кто же предатель? Анищенко? Беляков, Ремизов, Цимерман или может Таня? Или не может. Нет,…может, в таком деле ошибка была недопустима! Жара спала. Солнце, нещадно палившее целый день медленно покатилось за горизонт, предвещая  приближение вечера. На нас так ни кто и не напал, не считая мошкары и желтых муравьев одолевавших нас на коротких стоянках. Мао, окончательно пришедший в норму, шел позади меня, живо беседуя о чем-то с Шуркой. Обрывки долетавших фраз  позволили сделать мне небольшое, но неожиданное открытие. Шура вполне сносно, разговаривал на китайском языке, вполне сносно на мой взгляд. Вот, собственно говоря, так, в нелегких думах и разговорах на китайском языке мы  добрались таки до лагеря, с его уютным костром спальными мешками и затаившимся не исключено что, между прочим, в каком-то из них шпионом. Встречали нас не по уставу, эмоционально и шумно. Мой уставший за сутки непрерывной работы мозг, конечно, все зафиксировал, но вот на то чтобы взыскать с ответственного лица за нарушение, на это его не хватило.
- Вы бы еще фейерверк запустили что ли!
- Николай Иванович, дорогой мой человек, мы же так за вас переживали!
- Ну, ну!
- Так волнова…
- Эдуард Львович, рапортуй! За время нашего отсутствия происшествия были?
- Нет!
- Больные раненые есть?
- Нет! Не совсем…
- Ну, это я и так понял.
- Часовые выставлены?
- Да!
- Ну и замечательно, замечательно, оказывается не все так плохо! Я спать, будить в двух случаях, если на нас нападают, или… утром. Все!
Но пробуждение пришло значительно раньше, вместе с  понимание, почему на мой вопрос «Больные раненые есть?» Эдуард Львович уклончиво ответил «Нет! Не совсем…» и чего уж там частичным осознанием смысла беседы состоявшейся между Шуркой и тов. Мао на тропе. Но это будет чуть позже, а пока я удобно устроился на расстеленном у костра спальном мешке, явно не нашего производства и уснул. Уже засыпая мой слух, уловил фразы доносившиеся уже  откуда-то издалека.

- Академик, а что это с пионером нашим, кажися  захворал малец!
- И в самом деле, Шурочка, вам не хорошо?
Вопрос Академика был весьма уместен. Причиной ему послужило загадочно-пугающее поведение Шурки. А именно, горе, пионер не произнося ни единого слова, по очереди подходил к каждому члену группы, делал страшные глаза и так же в полном молчании шел дальше. Объяснение своим действиям Шура давал уже через минуту не в силах выскользнуть из плотно сжимающегося во круг него кольца доброжелателей вооруженных активированным углем и клизмой. Резко выдохнув и вернув глаза обратно в пределы костной орбиты, мальчик снисходительным тоном принялся объяснять причины своего странного, переполошившего большую часть отряда поведения. 
- Да не тыкайте вы в меня этой штукой, нормально я себя чувствую и таблетки мне ваши не нужны, не разбираются, а только и знают что тыкать, себя лучше ткни. Йога эта, гимнастика восточная, чтоб вы знали «Змеиный глаз» называется.
- Ага тільки ти зараз на змію найменше був схожий, на жабу варену більше.
- Пионер, ты чего надулся, да не слушай ты его, похож был на Егу, вылетая. Скажи Вил так, нет?
- Похож, похож.
Огорчению Шуры не было предела. Отняв у сержанта Анищенко литровую клизму, юный восточный практик насуплено сел в отдалении на бревно, повернувшись спиной к костру и насмешникам.
- Друзья вы совершенно напрасно посмеялись над рвением нашего Шурочки к познанию. Нет ничего удивительного в том что, он стремится овладеть некими…
- Львович мы поняли!
- Я бы попросил не перебивать меня голубчик! Вопросы педагогики, это очень важные, смею вас заверить вопросы! Если бы вы ПОНИМАЛИ, то не стали бы вести себя подобным образом, когда ребенок, доверяя вам, пытается поделиться своими  жизненными открытиями.
К разгоряченному вопиющим непониманием важности ПЕДАГОГИКИ Эдуарду Львовичу присоединилась Татьяна Сергеевна.
- Товарищи, он же ребенок, а методика такая и в самом деле существует, я о ней слышала. Человек владеющий приемами «Змеиного глаза» способен на многое. Посмотрев на врага, он может полностью подчинить его волю своей, может даже заставить его умереть.
- Да вы что? Ай, яй, яй.
Не известно, сколько бы еще могла продолжаться эта лекция на свежем воздухе и во что бы она могла перерости, если бы не сержант Анищенко. С криками…
- Ой товариші вмираю, підкорив волю паразит!
Преодолевая на своем пути овраги и пни поспешивший скрыться за густыми обрамляющими поляну кустами.