Две женщины морского лейтенанта. 1 часть. 22 глава

Глава 22. «Бухта Светлая»

... Микульский  находился в штурманской рубке и возился с навигационными картами, делая последние приготовления к переходу, когда дверь в рубку открылась, и на пороге появился старший офицер.

- Здоров, Михалыч, как дела?
- Дела у прокурора, а у нас так — делишки.- отшутился Владимир, услыхав что каплей обратился к нему не по уставу.
- Все веселишься, бисов сын... У тебя все готово? Карты на переход подобрал? - спросил Тесленко,  подходя к штурманскому столу.

Всю последнюю неделю капитан-лейтенант держал себя в руках, вот и сейчас он был гладко выбрит, благоухал одеколоном, и на вид был совершенно трезв.

- Подобрал, Сан Саныч — не извольте беспокоиться. Все будет, как в лучших домах Лондона и Парижа, - заверил старпома Микульский: - Вот как раз занимаюсь прокладкой курса.

Каплей глянул штурману через плечо.

- По-моему, голубь ты мой, одной карты у тебя не хватает.
- Откуда вы взяли, Сан Саныч? Ведь вы же не видели всех карт? Все нужные карты лежат у меня в ящиках штурманского стола.
- Мне смотреть не надо — я и так знаю. Ясновидящий я, потому что. Одной карты у тебя нет, - твердил старпом, хитро улыбаясь: - Достань карту подходов к бухте Светлая и карту самой бухты.
- Бухта Светлая? Что мы там забыли? - спросил лейтенант.
- Вот чего не знаю — того не знаю.
- А что — так далеко ваше ясновидение не распространяется?
- Представь себе, Михалыч, что нет... Вот только одни догадки.
- И какие?
- Командир, в последнее время, мне что-то не очень доверяет — все больше с Фархатовым шушукается... Короче, Ахидов приказал мне подготовить две каюты. А зачем, спрашивается, нужны свободные каюты?
- Может, кто из штаба флота пойдет на учения вместе с нами?
- Если бы кто из штаба флота, то поверь мне, Михалыч — сели бы тут, в Заветах и не стали бы нас гонять в эту чертову бухту. Я еще с самого начала подозревал, что с этими учениями дело неладное. Помнишь наш недавний разговор?
- У меня, конечно, нет полной информации, может быть,  вы еще что-то недоговариваете, но мне кажется, что дело с таинственными пассажирами — не такое уж и подозрительное, - попытался успокоить старпома Микульский.
- Ты прав, штурман, есть еще один нюанс... Наш татарин приказал установить в "секретной" каюте дополнительную сигнализацию.
- Да, я видел, как там возились матросы с береговой базы, но не придал этому значения.
- Я бы тоже ничему не предавал значения, если бы целыми днями думал о той бабе, от которой  только что вернулся, - подковырнул Микульского Сан Саныч.
- Может вы и правда ясновидящий?
- Не о том сейчас речь, Михалыч, - лицо капитан-лейтенанта сделалось озабоченным. (Ему очень хотелось с кем-нибудь поделиться своими догадками, и для этой цели он выбрал  штурмана): - Ты думаешь эта вся усиленная сигнализация — для нашего спирта?
- А то для чего же?
- Спирт, голубь ты мой, еще вчерашнего дня, по распоряжению Ахидова, перенесли к нему в каюту.
- Стало быть, секретную каюту готовили для какого-нибудь важного груза, - догадался Владимир.
- Ну, наконец-то до тебя дошло. А я тебе, о чем говорю?
- Да, бог с ними — с этими пассажирами и с грузом. Доставим их куда следует, - сказал лейтенант.
- Молод ты еще, Михалыч, вот, что я тебе скажу.
- А это, что — плохо?
- С одной стороны вроде хорошо, а с другой... Жизни ты еще не знаешь!.. Мне уже скоро сорок шесть лет, я тебе, почти что, в отцы гожусь, и кое-что в этой жизни повидал... Лучше всего — подальше  держаться от всех этих секретных грузов. От них не приходится ждать ничего хорошего!
- Может вы и правы, Сан Саныч, - согласился Владимир.
- Да, вот еще, что — нужно как-то решить с каютами для этих самых пассажиров.
- Где же их взять, каюты — ведь у нас полное штатное расписание?
- Вот это, Михалыч, и есть второй вопрос, по которому я к тебе зашел... Одну каюту я уже нашел — переселю Толю Здора. Будут жить вместе с Вороновым. Они командуют одной БЧ... А вот, что касается второй... - Тесленко, в раздумье, почесал  затылок: - Я думаю  тебя попросить опять перебраться к Дмитрию. Конечно, можно было бы и Родыгина к нему переселить, но, по-моему, с Цыплаковым вы успели сдружиться. Или я ошибаюсь?
- Ох, Сан Саныч... Вы, прямо, как дипломат — все с подходами издалека. Приказали бы переселиться — и все... Когда мне переходить к Диме?
- Да хоть сейчас. Закончишь тут свои дела и действуй, а то, чует мое сердце — сегодня вечером уйдем в море.
- Понял, Сан Саныч — все сделаю.
- Спасибо, Михалыч, я знал, что ты не откажешь в моей просьбе, - каплей похлопал штурмана по плечу и ушел восвояси.

Закончив свои дела в штурманской рубке, Микульский зашел к Цыплакову, который находился рядом в радиорубке, и поведал ему о своем возвращении в его апартаменты. Командир БЧ-4 только обрадовался такому известию.

...Около восемнадцати часов из штаба флота прибыл посыльный с пакетом к Ахидову. Время выхода в море было определено, час "Х" пробил!

В 19.00 к "ЛОСЮ" подошел военный буксир, с которого подали на сторожевик толстый канат. Натужно работая винтами, буксирное судно развернуло СКР в гавани и вывело военный корабль в открытое море. Еще через полтора часа, следуя малым ходом, "ЛОСЬ" вошел в  бухту Светлая. Этот небольшой переход явился своеобразным ходовыми испытаниями кораблю. Надо сказать, что выдержал он их неплохо — все корабельные механизмы работали без сбоев, как часы.

Пока сторожевик маневрировал и швартовался к  одиноко стоящему пирсу, сумерки сгустились. Микульский вышел на крыло мостика и окинул взглядом пустынную бухту. Она представляла собой небольшую, потаенную  гавань всего с одним пирсом, где могли одновременно находиться только два корабля. Только узкий проход служил выходом в открытое море. Это место часто использовали для бункеровки* подводные лодки.

*бункеровка - заправка кораблей топливом или водой.