307

***


Чувствую, что  как человек в эти дни не силен, но вот творческую жилу разрабатываю интересную, мощную: «Потерплю, время ждет; кричит пламя в печи, чтобы ковал, пока горячо. Но на всякий случай буду осторожней в общении, чтобы не проиграл что-нибудь кто-то из близких людей на меня, малодушного, бессмысленного и  про них забывшего глядючи...»

«Чем занимался?» - смотрит на меня подозрительно. «Ничем. Ни в чем не видел смысла. Смысл жизни искал» - «Нашел?» – «Да» - «Где он?» - «Догадайся!» (смотрит на меня бессмысленным взорам) «Рядом сидит!» ...«И что теперь делать будешь?» - «Буду обеспечивать смысл жизни теплом, питанием и всяческим душевным уютом»…

***


«Сильным становиться опасно» -  это нелепо. «Добрым становиться неприятно» - это тоже нелепо. А больше я ничего не утверждаю. И пусть меня распнут - если только сначала захотят (я же добр), а потом смогут (я же силен) -  снова повторю, что сильный не останется без средств, потому что всё может (даже думать), причем быстро и хорошо, а добрый не останется без друзей, потому что тепло и кошке приятно…

Могучий Обух обернулся, наконец, на слова мои, но по глазам моим увидел, что я понимаю, что лаю как Моська на Слона и потому снисходительно не стал снисходить на меня Топором своим…

Пустозвоны расселись по своим колокольням, пустобрехи – по лавочкам своим под забором. Тема сего дня - буддизм; все монахи-собаки изучают сию религию восседающих, ее главный постулат, трезвоняще лающий, что  мы не можем понять друг друга, потому что у каждого на личной колокольне своя конура...

Моя писанина - это такие  обширные дебри, что каждый, кто не начал их изучать с шести лет, с 1-го класса уже, скорее всего, опоздал и никогда не дойдет до конца! Рассылай тогда по этому славному лесу зондеркоманды -  санитаров не хватит! «Обмотал себя, гад, вокруг восьми дерев, что упоминаются на 308 странице 38-го тома и кричит, что он ежик в тумане!»

***


«Ударила его под дых и так расстроилась, что согнулась. И он, конечно, согнулся, послушный. И в разных местах согнулись - успели разойтись, прежде чем согнулись; даже убитый, говорят, не сразу понимает, что он мертв... И вот, оба думают: «мог (могла) бы и пожалеть теперь, небось и в ус не дует» - не знает, что он (она) согнулся (согнулась)» (так согнуло, что даже нужное правило русского языка не вспомнил. Или вспомнил? «Извините...»)

***

Маленькая загородка, а за ней рай. Тоже, конечно, маленький, но ведь рай. И загородка такая маленькая-маленькая - ее и нет почти. А рай все-таки есть, я в это верю прочно. «Как, переступив через загородку огромною ногой, не раздавить весь рай?» - «Не переступай ногой, это рано, рано, пусть пока только глаза бабочками и стрекозами летают...»

***

Голова всё время неясная. Все слова в ней неясны и вся музыка неясна, все образы, наверное, тоже неясны, но я пока не вижу ни одного, настолько неясны. В данный момент ясно вижу лишь слово «неясно». Надо быть богом, рабом Господа Бога, чтобы суметь всё прояснить…