Голоса

                Глава 1. Голоса
В последнее время Люда слышала голоса особенно часто.   Вот и  сегодня они  убеждали, что муж  изменяет, и мало того, приводит разлучницу  домой. Не препятствие даже то, что Люда с дочкой четырех и сыном восьми лет была  постоянно дома.

- Приводит!
- Приводит! Когда ты спишь, он впускает ее.
- И милуются.
- И смеются над тобой.

«Бесстыжий!» –   било в голову.  Она  закрывала уши ладонями и старалась не думать, но все  напрасно. Каждое слово камнем падало  на душу и не давало жить. Хотелось уехать, не думать о разлучнице, о Сергее, и тогда она  защищалась словами. Сначала про себя, а потом и в лицо мужу  кричала, сжав маленькие кулаки, из глаз лились слезы, обида захлестывала, душа  трепетала и рвалась.

- Завез меня к черту на кулички!  Я же не хотела ехать!  Можно было  остаться в городе, дал бы завод общежитие, а потом и лучше чего. Меня, городскую, заставил  в земле копаться. Ты неделями лес рубишь, а я  одна.  Дети и хозяйство на мне! Все на мне! Легко разве!  Так еще и изменяешь.  Кобель! Кобель! –  Сергей  с  опаской  смотрел   на эту, кажется, совсем незнакомую женщину:  на когда-то ласковые  острые черные глаза; на  выбившиеся из-под платка, волосы с сединой; на   маленькую, юркую фигуру, вызывающую теперь неприязнь.  Он не мог доказать обратное, его слова не принимались,  Люда не слышала их.

Все чаще  злобное и темное поднималось с глубины  нутра и прорывалось в  словах. Все чаще  шершавой ладонью, пропахшей машинным маслом, накрывал   ненавистное   лицо жены и с силой  стокилограммового тела  отпихивал. Она летела перышком, спиной сшибая все на своем пути, добавляя  новые синяки. Люду это не останавливало.  Не обращая внимания на ушибы, она бежала к нему, царапая взглядом и словами, в которых звучала непоколебимая убежденность в  правоте.  Хуже всего, что это видели дети. Оба это понимали и лучшего ничего не могли придумать, как отправить сына к матери Сергея  в соседнее село.

Мысль - вернуться в город, единожды зародившись, уже не уходила никуда. Постоянное чувство обиды невозможно было терпеть.  Как будто кто-то толкал в спину:
- Уезжай!
- Беги! Променял тебя! 
- Пусть без тебя будет.
- Пожалеет еще, пожалеет!

Как только она сказала мужу о своем желании, в глубине души ожидая возражений, Сергей сразу же согласился:
- Мотай! Сил уже никаких так жить. Сына  не отдам,  двух  не вытянешь.  На помощь слепой матери и  сестры, у которой самой двое, не рассчитывай! Дура ты, Людка! Дура! Дура! – уперся он невидящим взглядом в окно.

- Как! – захлебнулась Люда. -  Как!  Мой ребенок!  Мой сын! Как ты смеешь разлучать нас!
- Это и мой сын, - отрезал Сергей. Я и Наташу не хочу отпускать. Ты же дура! Дура! Кому ты  нужна там?! Как  будешь жить там?! На что?! Да ты себя не прокормишь!
- Прокормлю! Пойду на завод! Прокормлю! – зарыдала Люда, понимая, что муж будет стоять до конца. -  Через суд  заберу. Я мать. Ребенок  с матерью должен быть. Заберу!

-  Там видно будет. Не хочу с тобой, дурой, разговаривать, - безнадежно махнул рукой  Сергей, поворачиваясь  к ней спиной.
Всю ночь проплакала Люда, прижимая к себе спящую дочку. Остаться было невозможно.  Всю жизнь она будет чувствовать вину перед сыном, но тогда  было что-то большее, что заставляло ее бежать.

  Продолжение: http://www.proza.ru/2010/11/15/542