Поганка в брюках

  В комнату вошла женщина с огромным револьвером «Магнум». Так рекомендуют начинать детективные рассказы. А если не детективные?   А если все это было на самом деле?
  Да, было, но немного не так. Женщина не вошла, а въехала. И не в дверь, а сквозь нее. И не с пистолетом, а на «БМВ».
  Рука с ложкой гречневой каши застыла у меня на полпути. А то, что проглотил, тоже остановилось. И тоже на полпути.
  Капот машины смялся. Из щелей поднимался веселенький парок.
Снизу текло что-то голубенькое. Дама с трудом открыла дверь.
  Я встал. С ложкой. В одних трусах и валенках.
- Мадам, разрешите представиться. Чумнов. Игорь Олегович. Чем обязан Вашему визиту? Извините, что в неглиже. Не ждал-с…
 Дама, не глядя на меня, обошла машину и подергала искореженный капот.
-Понастроят тут домов, проехать бедной женщине негде!
Ага. Это в мой адрес. Но… Моя заимка - единственное строение на десять километров в округе. И дорога к заимке - единственная.
Не удивительно, что машина попала точно по адресу. Но я понял, что оправдания не прокатят. По шикарному брючному костюму дамы.
От этого, от Кутюр. То ли во Франции он живет, то ли в Англии. Не помню. Швей, говорят, классный. Фамилия странная. Имя не помню.
-Ты ложку то положи, чмо небритое, с дамой разговариваешь!
Очень верное замечание. И главное - вовремя. Я положил. И проглотил. Упало.
   Насчет «небритое». Каюсь. Думал, пронесет. Не ждал я сегодня Нюрку-молочницу. Завтра ее очередь. Поэтому и не брился. Не пронесло.
-И что стоишь? Стул даме предложи.
Я смахнул со стула прошлогодние крошки и снял со спинки не совсем свежие подштанники. А честно - совсем несвежие. С зимы ношу. Постарался пронести их подальше от нежного носика. Но носик все равно сморщился.
-Накинь на себя какие-нибудь штанцы. Только не те, что понес.
И на том спасибо. Я натянул трико, положенное гладиться под  бочку с огурцами. Спортивная модель. Со стрелками. Если не поворачиваться спиной, вполне годное для беседы с дамой.
 Но я, как бывший директор бани, человек интеллигентный со всех сторон, с женщинами приучен говорить только в первой позиции - лицом к лицу. Это сейчас я лесником числюсь, а раньше… Очень был уважаемым человеком. Имел две персональные машины. Газик и грузовик. Да.
Сесть больше было не на что, и я стоял. А что? В валенках тепло и мягко.
Дама достала сотовый.
-Мадам, извините, не знаю вашего отчества, у нас тут сотовые не работают. Вышка в районе. За 120 километров.
Она сплюнула на мой валенок и спрятала телефон. В брюки.
-Не стой. Машину смотри давай. Ремонтируй. Я за тебя замуж не собираюсь! Тем более оставаться здесь на ночь.- Ключи полетели к моим ногам.
Это понятно. Насчет свадьбы. У меня и денег-то нет на нее. Нюрка вон тоже каждое утро трындит: «Женись, а то рожу». Шантажирует, значит.
Я осмотрел мотор.Заделал дыру в радиаторе и долил водички. Завел мотор.
-Разверни машину к дороге передом, к лесу задом.
Что-то знакомое почудилось мне в этих словах. Я передал даме ключи от машины.
-Разрешите узнать причину вашего приезда?
-Скоро все узнаешь! - с угрозой промолвила дама и укатила.
  Вечером, глянув на печь, я вспомнил. Это же слова Бабы Яги из одноименной сказки! Ну и ну! То-то она так плохо с машиной справляется. В ступе-то с метлой сподручней ей будет!
Но красива, ведьма! Этого не отнимешь. За это им все и прощается. За красоту неписанную.
 Поставил котелок с кашей в печь и прилег на лежанку. Никак я не мог понять, что занесло в глушь эту разодетую бабенку? На нашу красоту заповедную приехала полюбоваться? Так она даже из заимки не выходила.
  А полюбоваться здесь было на что. Одни лани чего стоят. Так и просятся на картину. Потому и заповедник. А я здесь стерегу тишину и покой.
  Утром первым делом побрился. Вдруг эта откутюрная с кем-нибудь заявится. Нагладил стрелки на трико. Подштанники спустил в подпол. Пусть там постоят. Отдам потом Нюрке. Постирает к зиме.
 Разогрел в печурке кашку гречневую вчерашнюю. С чайком навернул полкотелка. Вкус какой-то у нее прелый. Перестояла, наверное. Остаток выбросил Лайке. А чаек хорош. Прям бодрит. Я аж приплясывать начал. И так мне стало хорошо.
   Вышел на крыльцо. Что за черт? А березка моя как хлестнет веткой по лицу! Аж упал. Вскакиваю. А дом-то качается. Землетрясение, значит. Отчего бы? А, понятно! От дуба. Вон он на меня надвигается, топочет. Не получится! Я выхватил из-под ступенек топор и начал ему руки-ветви обрубать. И тут появилась она. Огромная, страшная бабища. А в руках тащит белый пенек березовый. Прибить меня хочет! Не удастся! Я ей, как дубу сначала руки обрубил, а потом, чтоб не пугала меня воплями, и голову снес. Все. Я победил.
 Очнулся я в камере. Холодно. В одних трусах и валенках. Как я тут оказался? Голова трещит.
 А вскоре меня и на допрос повели. Следователю я не поверил. Он сказал, что я убил топором Нюрку, когда она принесла мне молоко. Отрубил ей руки и голову.
  Через месяц меня повезли на заимку на следственный эксперимент.
Там-то я все и понял. Когда увидел мадам с ее «БМВ». Рядом стоял пузатый, здоровенный мужик. Стройкой руководил. Муж, значит, ведьмин. По-нашему -ведьмак.
 Заимку мою уже снесли. На ее месте вырыли огромный котлован. Дворец, видимо, строить будут. Явно не на курьих ножках.  И на дорогу уже щебень завезли.
   Все было продумано. Одинокий лесник. Балуется наркогрибочками. Перекушал. И помер. А если не от грибков? Может - колдовство ведьмино?
  Продумано, но не все. Сбился сценарий. Не стал я вечером кашку доедать. Оставил на утро. Но своего они все равно добились. 
Нюрку вот только жалко. Ей-то за что?