Мария Магдалина

 
***
МАРИЯ МАГДАЛИНА

В семидесятые годы я училась в Университете и жила с бабушкой и дедушкой  рядом с  Моссоветом в центре Москвы. Днем бывала дома только когда готовилась к экзаменам. В остальное время  уходила в восемь – приходила в двенадцать. В восемь утра – яйцо всмятку, в двенадцать ночи – помыть посуду, разложить раскладушку  на кухне, и спать. Плиту включать не разрешалось, так что поесть перед сном, если бабушка уже спала, а в двенадцать ночи она уже давно спала, было невозможно. Весь день практически ничего не есть – лучший рецепт для поддержания  фигуры. 90 – 60 – 90. 170 см.  52 кг. Все в порядке! К бабушке и дедушке у меня претензий нет!

Моей единственной домашней обязанностью было  мыть посуду. Посуда специально копилась «дедами» весь день в раковине для внучки-студентки. Разделение труда: они едят – я мою. Плюнуть на все и рухнуть спать, не помыв посуду, было нельзя. А как можно спать, если твоя голова всего в метре от раковины, а тараканы всю ночь пируют на грязных тарелках, шуршат и чавкают, тревожа твой чуткий сон?

 На дворе стоял социализм, заграничных средств по борьбе с насекомыми не было. Если удавалось временно прекратить нашествие, чужие насекомые наведывались по-соседски, через щели в мусоропроводе, и начиналось все с начала. И теперь содрогаюсь при виде таблички «Дом образцового содержания». В таком доме хочется жить всем! Наши меньшие и мельчайшие братья  не исключение, рвутся именно туда – чем  они-то  хуже нас с вами?

Вернемся к людям. Моя бабушка имела маленький рост, глаза, выражавшие скорбь, и большую любовь к чтению. Дочь переплетчика научилась читать рано, лет в пять, в мастерской отца. Единственная помощница кустаря-одиночки  ставила под пресс книги, клеила переплеты, обрезала края. И читала. Читала книги в виде отдельных листочков. В восемь лет она прочла от корки до корки сочинение графа Толстого «Воскресенье».

 Страсть к чтению сохранилась у бабули на всю жизнь. До девяносто четырех лет, до самого конца своих дней не расставалась с печатной продукцией. Это и было разгадкой тайны – как можно, окончив  всего два класса церковно-приходской школы, иметь острый ум и быть интеллигентной дамой, прекрасно понимающий юмор. Она и сама умела пошутить, и была источником  какого-то такого редкого обаяния, что никто не мог ей отказать, даже если требовалось невозможное.

Кроме того у нее было выраженное чувство собственного достоинства и железная деловая хватка. Бабушка могла дозвониться куда угодно и сделать все дела по телефону. В то время, как другие люди стояли в  длиннейших очередях на улице, чтобы «достать» самое необходимое, все это ей приносили  домой.

Сочетание острого ума и книжной наивности, грустных глаз и железной хватки не поддавалось осмыслению и било наповал. Душевная чистота моей бабушки и неосведомленность в некоторых вопросах близились к абсолюту:

- Ира, ты сегодня такая красивая! Прямо – Мария Магдалина!

Пропев шикарный комплимент, выпускница  церковно-приходской школы удивленно водила головой из стороны в сторону и неотступно следовала за  внучкой, не сводя с нее  восхищенных глаз.

Под ложечкой ёкнуло – неужели так заметно? Попробую проверить!

- Бабуль, ты понимаешь, что сказала? Ты знаешь, кто такая Мария Магдалина?

- Где-то читала. Не помню. Но точно знаю, что она  была такая -  очень красивая девушка.

Ничего не подозревая, бабуля попала  в самую точку. Мария Магдалина. Кающаяся грешница. Именно так себя и ощущала, нарушив какую-то там заповедь.
 
Только что вошла в квартиру и направлялась в ванную комнату, даже не взглянув на свое отражение в антикварном зеркале в прихожей. Встреча с зеркалом не предвещала ничего хорошего. Бабуля ходила за мной по пятам.
 
Умывшись в ванной комнате и  наконец подняв глаза, нашла в зеркале  совершенно незнакомое лицо. Невероятно, но оно мне нравилось! Отражение потрясло меня так же, как и бабулю, которая стояла на полшага позади меня и смотрела через плечо.

Мы обе смотрели на лицо в зеркале. Хотелось получше  разглядеть и понять секрет его абсолютной: спокойной, точной, пронзительной - неземной красоты. Такой красивой как тогда, больше себя не припомню.

Вы знаете, что красит русскую женщину? Русскую женщину красит страдание!

В тот день  я чудом добралась домой. День был так насыщен событиями, что в какой-то момент неожиданно и впервые в жизни мне пришлось испытать острое алкогольное отравление.

После благополучно завершившейся авантюры поехала к однокласснице. Мы должны были встретиться у нее дома, переночевать и рано утром ехать на пикник с ее новой студенческой группой. Неважно стало в полном одиночестве на краю Москвы. Ирочка Мяэ не выполнила  уговора и отсутствовала в  квартире на Ждановской уже два часа после назначенного времени.  Дверь никто не открывал. Записки не было.

Полная безнадега. Порядком надоело наслаждаться пиковой ситуацией, глядя в упор на местных бабушек, сидящих безмолвно против меня на лавочке у Иркиного подъезда. И обсудить  меня им очень хочется, и делать  это под моим наглым изучающим взглядом  никак нельзя. Становилось все хуже.  Надо возвращаться в метро.

В то время на каждой станции метро  рядом со скамьями стояли урны. Их еще не убрали в целях повышения безопасности. Это было до первых  взрывов в метро. Те урны меня хорошо запомнили! Пай-девочка с длинными волосами, в замшевой мини-юбке, идущая  специально ровной, независимой походкой и смотрящая вперед специально бестрепетным взглядом, пересчитала все урны.

Выходить пришлось на каждой станции по пути следования и искать следующую урну, чтобы ближе познакомиться с ней по возможности максимально элегантным  способом. Я была переполнена впечатлениями и  хотела немедленно поделиться. Мутило  страшно. Две станции подряд проехать было нереально. Потом  познакомилась со всеми урнами на Тверской от Пушкинской площади  до Моссовета. Последняя урна была уже в моем подъезде, у лифта.

И вот я стою у зеркала, изможденная, созерцая собственную мученическую иконописную красоту и не веря своему счастью. Больше не мутит! Теперь ноги  отказываются стоять. В кухню, на раскладушку!

Бабушка присела рядом на табуретку и проявляла сочувствие:

- Ира, я вижу, что тебе плохо! Расскажи, что  произошло?
- Бабуля, у меня  абстинентный синдром, - честно созналась я.
- А что это такое?
- Острое алкогольное отравление.
- Не уходи от ответа! Пожалуйста, скажи мне правду! Мне можно сказать все. Я пойму. Обещаю, что никому не расскажу! Поделись со мной, тебе станет легче. Скажи, кто тебя  обидел?
- Никто не обидел, бабуля! У меня. Острое. Алкогольное. Отравление. Чтобы было плохо, этого - вполне достаточно!
- А что это такое, алкогольное отравление?

Я  отчаялась что-нибудь объяснить настойчиво-доброй бабушке:

- Бабуля, у тебя день рождения раз в году бывает?
- Бывает.
- Ты его празднуешь?
- Праздную.
- За столом сидишь?
- Да.
- Тебе коньяк  в рюмку наливают?
- Наливают.
- Ты его пьешь? Свою одну рюмку? - я начала сомневаться; что бабушка принимала коньяк внутрь.
 - Пью.
- Одну рюмку! А если выпить больше - две рюмки,  три рюмки, много рюмок коньяка, будет острое алкогольное отравление. Это очень неприятно!
- Поняла. Теперь мне ясно... Поспи, все пройдет.

Участливая бабушка ласково гладила Марию Магдалину по распущенным по подушке волосам до тех пор, пока та  не уснула. Марии Магдалины тоже должны отдыхать, несмотря на свою неземную красоту!