Зимняя Сказка

Тринадцатые страницы моей души...


Зимняя Сказка


Зима, зима... Где ваша зима, ну? Снега-то нету.
Нет снега.
Она снова и снова разочаровывается в людях. С ужасающей быстротой...
И что самое страшное, - это перестаёт огорчать, печалить, повергать в уныние... Сердце уже не ёкает...
Потому что привыкла. Просто привыкла.
...Уходить, не прощаясь... провожать, не смотря вслед.
Улыбаться и думать о своём…
Устала всматриваться в дорогу. Очень страшно знать, что твой дом - это дорога. Она готова разделить её, но одной ей не выдержать. Слабенькая…

"...Я благодарна тем, кто поддержал меня в эти трудные для меня дни. Я улыбаюсь тем, кто не заметил моей беды. Мне радостно и легко оттого, что я наконец знаю, что делать. Что я все-таки приняла это решение.
Вот и всё, друзья мои..."


Ну чего, чего? Чего ты куксишься, дитя? Студёный воздух пьёт твоё тепло, тепло твоей крови, твоего тела… ну так что ж! Поделись с ним щедро, напои, согрей, ведь ему тоже так холодно…
Вода еще не замерзла, плавают только в ней худенькие пластинки льда. Может статься, она теплей… Не сразу, - когда привыкнешь, когда станешь засыпать, когда начнут слипаться усталые, выцветшие глаза, глаза цвета пожухлой травы, не помнящие небо. Волны баюкают, ласкают, как надежные отцовские руки. Ты в безопасности теперь, малыш, не бойся. Ты не должна бояться сейчас.       
Пальцы из бледного шелка… волосы, потускневшие без солнца… Остричь? Стянуть капроновыми лентами, задушить, унять… Задушить капроновыми лентами собственную боль. И ведь это ты сама, задыхаясь от слёз, от застилающей глаза ненависти и обиды, кричала им, что жить нельзя вопреки? Ты сама…
Полнолуние… И поздно звать её. Русалка-утопленница… Бывает ли такое? Кому какое дело…
Завтра будет плач.
Но кому какое дело, что ты мертва?
Им, не слушавшим песен, что рвались из горла твоего, Офелия?


Всё это луна.
Всё это полуночный бред. Терпкий, горький, куда как многозначительный, но бред. Нужно проснуться и начать новый день. Нужно найти в себе силы... в себе, ведь их больше неоткуда брать.


«А у меня вчера был удивительный разговор…
…о том, что люди похожи на музыкальные инструменты…

Кто-то на простенькую, но жизнерадостную флейту…
кто-то на благородную итальянскую скрипку…
кто-то на дагестанскую дикарку-зурну…
кто-то на весёлые польские генсле…
кто-то на романтичную греческую кифару…
а кто-то и на тонкострунную магрибскую лютню…

Всего и не перечислишь.

Они не живут в глухих футлярах или на пыльных антресолях, забытые всеми на свете. Они просыпаются, оживают только когда чуткие пальцы касаются струн, опасаясь ненароком порвать или повредить их, - и тогда они поют в наших руках.
Но на них можно играть разные мелодии. Их можно расстроить и даже сломать.

Но волка бояться - в Лес не ходить…

Это большое доверие - позволить кому-то играть на тебе, перебирать сокровенные струнки твоей души, извлекая диковинные и прекрасные звуки.
Играть на скрипке - не значит подчинять её своей воле. Это значит помочь ей зазвучать, дать возможность раскрыться. Чтобы родилась наконец та мелодия, что рвется сама с её струн... Но струны молчат без смычка.

«И тёмные волосы перебирать, как струны, ничьи уже пальцы не станут».
(с) Федерико Гарсиа Лорка

«Меня можно расстроить, меня можно сломать, но играть на мне - нельзя…»
(с) Уильям Шекспир, «Гамлет».
 
А на мне, наверное, можно. Я хочу петь… Возьми смычок».

***

Ну вот. Так не хотела этого, а когда случилось, поняла, что именно это и было ей нужно…
В гости к Городу у Моря пришел белый цвет, в одну-единственную ночь выкрасив и выбелив его весь, - от серой брусчатки всегда многолюдной Набережной до кончиков крестов свежеотстроенных церковок. От моря до неба - снег и молчание, серебряная тишина, сияющая чистота… Тихонько падает снег. Неторопливо, осторожно опускается на землю. И кажется, что живёшь ты в чистенькой, средневековой постройки деревушке, старой-престарой, напоенной духом случившихся в ней загадочных, мистических историй… которой дела нет до всего остального мира, она отгорожена от него непроходимыми лесами, наветренными горными кряжами и - снегом…

«Хочется верить, что всё будет хорошо. Непременно будет. Непременно хорошо! Нет, даже не хорошо – замечательно. Хочется, чтобы у всех вокруг тоже всё было замечательно. Давайте все будем самыми счастливыми людьми на земле… Это, наверное, так здорово…»

Волшебное ощущение, не хочется терять его. Хочется выйти на молчаливые, спящие улочки, побродить под щедро сыплющимся серебром, когда очертания предметов размыты и смазаны, как на картинах любимых импрессионистов. Снова хитрющая память подбрасывает ворох воспоминаний из детства, как ворох снега…
На душе тепло и спокойно. Не хочу, чтобы было по-другому. Наконец-то счастлива.
Мама улыбается, глядя на неё, то носящуюся по квартире, то вдруг застывающую у окна, зачарованную новой сказкой. Легко. Мечтается. Ей хочется творить. И кататься на санках, потому что она еще совсем-совсем дитя. Счастливое дитя.

"Я ухожу в снег..."

 
2004