цена любви глава 17

начало: http://www.proza.ru/2010/09/30/1212
Глава 17
Проводы

   Возвращение к «нормальной жизни» протекало туго и с переменным успехом. Бывали дни, когда Иринка совсем не вспоминала о Мишке, и тогда ей казалось, что она поставила на нем крест. Но чаще ее охватывала такая дикая тоска, что она не знала, куда деться, и ловила себя на том, что с замиранием сердца отпирает почтовый ящик, словно ждет неведомо какого чуда.
   В начале ноября письмо пришло – от матери, длинное расстроенное поучительное письмо. Мать велела ей забыть летние глупости и стать, наконец, серьезнее… Письма Ира не дочитала, но тоска по потерянным «глупостям» отчего-то усилилась.
   Подруги молчали, словно воды в рот набрали, и Ира тоже не писала им. Зачем? Что такого важного они могли бы сообщить ей, того, что она еще не знала? Про операцию, про сроки отправки? Про гульбу и чужих девок?
   Она отвлекалась, чем могла. Много читала, слушала Тамарин магнитофон, ходила на все фильмы и концерты в заводской клуб, даже записалась на курсы гитаристов, осуществив, наконец, свою  давнюю мечту. Бывало, к ней подкатывали местные ребята с предложением знакомства, но Ира отделывалась шутками, а то и откровенным враньем о несуществующем женихе, которого она якобы ждет из армии. Парни смотрели на нее, кто с разочарованием, кто с уважением, а она готова была кричать, или топать ногами, лишь бы заглушить нелепую бестолковую боль по тому единственному, кому не было до нее никакого дела.
   На ноябрьские праздники завод остановили, но лишь для того, чтобы все рабочие могли принять участие в праздничной демонстрации. Мастера лично отвечали перед парторгом за стопроцентную явку своим смен, так что о  поездке домой не могло быть и речи. Ира, уже бывшая «под колпаком у Мюллера», тем более не решилась на новое нарушение дисциплины, и осталась в Кстове – переписывать пришедших на митинг рабочих, маршировать в колонне мимо трибун, размахивать дурацкими бумажными гвоздиками и вместе со всеми орать «ура» на каждый произнесенный с трибуны приветственный лозунг.
   После демонстрации все разошлись по домам, и Ира осталась совсем одна. Не было даже Тамары, которая уехала со своим Олегом к его родителям. Похоже, у них все складывалось, и Ира искренне радовалась за подругу.
   В пустой квартире стояла жуткая звенящая тишина. Ира сидела, смотрела на падающий за окном первый снег, и в голове у нее не было ни одной мысли..
    «Как столетняя бабка… или старая дева, с  которой никто не хочет поделиться праздником…  Даже кошки у меня нет!»
   Нет, надо решительно что-то делать с собственной жизнью! Не хоронить же себя заживо в двадцать два года!...

     В четверг 29го ноября около четырех часов ей позвонила на смену Тамара.
   -Слушай, Ир, тут тебе письмо пришло, из поселка твоего, только что почту вынула. Вот и звоню, может, важное что, я видела, как ты в ящик заглядывала. По штемпелям посмотрела – 8 дней шло.
   -Так долго! – изумилась Ира. – А от кого письмо?
   -Да тут адреса обратного нет. Только область и поселок…
   -Томк, почитай, а? Терпенья нет ждать до вечера.
   -Н-нет, что ты? Как можно чужое письмо читать! Слушай, выйди к проходной, я его тебе сейчас принесу…
   -Неудобно как-то гонять тебя. Ты ж тоже после смены.
   -Да ладно, из здания в здание, невелика ломота. Выходи, через десять минут буду!

   Письмо было от Галки.
   «Ира, - писала она, - решила сообщить тебе, на всякий случай, вдруг пригодится. Погодина, ну и других тоже, кто остался, провожают через неделю, в четверг 29го ноября. Это уже точно.
    Я знаю, что вы разругались, но, знаешь, всякое бывает. На проводах, между прочим, многие мирятся.
   Он тебя не звал, конечно, но переступи через себя, приезжай, не выгонит. Если любишь его, приезжай. У него никого нет, не думай. Ни-ко-го!  Все эти швабры не в счет, и я точно знаю, что их не будет на вечеринке. Ни одной.
   Все, Ирк. Думай сама.
   Если что.. . я тебе ничего не писала, идет?» 

    Последняя фраза несколько насторожила, но уже через минуту Ира и думать забыла о ней. Господи, боже, сегодня проводы! Именно сегодня, а у нее первый вечер! И письмо, словно нарочно, шло восемь дней! Целых восемь дней оно шло от их поселка до Кстова, где-то завалилось, наверно, в какую-нибудь щель, в почтовом вагоне, или на сортировке, а потом кто-то случайно подобрал конверт и вернул на поток, не подозревая, что в нем, в этом клочке бумаге, кричит и мается от бессильного отчаяния ее, Иркина, судьба…
    И что ей теперь делать? Как попасть туда, где еще можно попытаться спасти ее смертельно раненую любовь? Где найти себе замену на две смены, как уломать неприступную Варвару?
    Томка говорила, у нее сын в армии…. Может, рискнуть, вдруг сработает?
   -Варвара Федоровна, мне надо подмениться на сегодня, - сходу начала она, чтоб не растерять решимости, - и на завтра тоже…
   -Чт-то?!! – ошалела от Ириной наглости начальница. – Вы, что, издеваетесь, Ирина Алексеевна? Да как можно быть такой безответственной, чтоб посредине смены заявлять подобное?
   -Варвара Федоровна, мне очень надо! – с еще большим напором сказала Ира, - мне надо успеть на шестичасовую электричку, всенепременно!!
   -Объяснитесь, Ирина Алексеевна! – потребовала начальница. – Что такого срочного произошло, что вы готовы сорваться со смены и бежать куда-то сломя голову?! Вы вообще отдаете себе отчет в собственных действиях?!
   -Отдаю, Варвара Федоровна, - отчаянно глянула Ира в серые глаза женщины. – У меня… у меня жизнь рушится! Я только что узнала, вот … из письма…
   -Что узнала? – растерянно захлопала ресницами Варвара Федоровна. – Почему жизнь рушится?
   -Сегодня проводы. Парень у меня в армию уходит…
   -Парень…. в армию… Но почему ж он так поздно известил вас от этом?
   -Письмо долго шло. Плутало где-то.
   -Ну, не знаю, Ирина … Алексеевна, что с вами делать… Задали вы мне задачу, - в лице начальницы мелькнуло дотоле неведомое Ире сочувствие. – Так это вы из-за него нарушали дисциплину? Из-за этого вашего… Да, молодость, что ж тут скажешь? …Ладно, кто у нас сегодня выходной по графику? Анна Александровна? Сейчас позвоню ей, она дома, не откажет. Приедете, отработаете, в свои выходные.
   -Спасибо вам, Варвара Федоровна! – радостно вскричала Ира. – Отработаю, не сомневайтесь, хоть две смены за одну, отработаю!
   -Ну, беги, беги …. солдатка, - махнула рукой Варвара Федоровна, впервые называя Иру на «ты»… - ишь, разулыбалась…  Девчонка еще совсем… глупенькая…

    …Четыре часа спустя Ира ревела белугой на студеном перроне вокзала областного центра, бессильно провожая безумным взором удаляющийся хвост своего поезда, на который она опоздала буквально на минуты!
    Чертова электричка! Опять поехала с опозданием, да еще и простояла пятнадцать минут на каком-то километре! Вот что значит – невезуха, не судьба, всесильный и всемогущий закон подлости! Называй, как хочешь, только ничего от этого не изменится! Поезд не остановится, не вернется за ней, и всему миру плевать на то, что увез он с собой последнюю Ирину надежду на любовь и счастье!
   «Что бог ни делает – все к лучшему?»  Опять эти дурацкие слова?...
   Проревевшись, Ира зашла в вокзал и начала думать.
   Восемь вечера, и она застряла тут, на полпути к дому. Следующий, свердловский поезд, в два ночи, а это значит, что домой она попадет только в семь утра, когда все проводы давно кончатся, и Мишка будет…
   Так, а где же он будет?! Ну, почему она не удосужилась узнать у Наташки, на чем уезжали в армию призывники прошлых партий, ее брат и Колька? На пригородном поезде, или может, какими-то специальными автобусами от военкомата? И в какое время? Ну, все против нее, все, словно кто нарочно колдует, не желая, чтобы она увиделась и помирилась с Мишкой!
   А, ладно, была не была, она поедет, а там как уж получится! В худшем случае хоть узнает у девчонок, как все прошло…
    Шесть часов на вокзале тянулись словно шесть лет. И поезд тащился черепахой, то и дело вставая и пропуская встречные составы.
   -А мы точно не опаздываем? По графику идем? – надоедала она проводнице.
  -По графику, девушка, не беспокойтесь, - терпеливо отвечала та, - ваша станция в семь ноль четыре. Да вы поспали бы,  я разбужу, не забуду…
   Какой сон! Ира минуты считала, сама не зная того, что ее ждет дома, и удастся ли ей увидеть его хоть на секунду… Вылетев из вагона, она первым делом услышала гитару и звук многих веселых голосов. Кто так шумит в такую рань, по какому поводу?...
   Их поезд прибыл на второй путь, а на первом уже стоял пригородный… Значит? Значит! Значит Мишка уезжает сейчас, с пригородным, а шумит их компания, провожающие!! О, господи, вот невезуха-то!...
   Пока Иринка обегала состав, тепловоз прогудел, подавая сигнал к отправлению. Проводницы уже спустили трапы и стояли в дверях, с желтыми флажками в руках, а она все бежала вдоль состава, к середине, туда, где шумела веселая толпа с гитарами… Все махали руками, что-то кричали, смеялись…
   Ира подбежала к вагону, и в ту же секунду поезд вздрогнул и тронулся. Мишка стоял за спиной проводницы, без шапки, грустно  и как-то напряженно улыбался, чуть помахивая поднятой вверх правой рукой. Взгляд его бесцельно блуждал  поверх голов провожающих, ни на ком конкретно не останавливаясь…
   -Мишка. Мишка. – Ире показалось, что она кричит, но на самом деле из ее мгновенно пересохшего горла вырвался лишь слабый стон. – Мишка, это я, это я… я здесь…
   -Ирка… Не может быть, Ирка, - она не услышала, но угадала эти слова по движению его губ. Он рванулся вперед, потеснив проводницу, и ветер взметнул вверх концы его коротких  волос, - Ирка…Ирка…
   Они смотрели друг другу в глаза, целую бесконечно долгую секунду, пока она шла вровень с составом. Потом поезд набрал ход, и она отстала, так и запомнив его, на трапе рядом с проводницей, с развевающимися на ветру светлыми волосами. Проводница держалась обеими руками за поручни, а Мишка выглядывал из-за ее руки, и желтый флажок чуть покачивался, символом прощания, разлуки и дальней дороги…

    -Ир, как жалко, что ты опоздала, - твердила Наташка по дороге домой. – Так здорово было, никто не напился, и вообще все цивильно. Ир, ты не думай, его никто не провожал, ну, в смысле, никто из девчонок. Знаешь, он повесил на стену твою фотографию, так, чтоб ее было видно ему, с того места, где он сидел… Ир, ну что ты молчишь?
   -А что говорить? – потерянно вздохнув, прошептала Ира. – Так вышло, я не виновата. Не судьба, значит… всю ночь на вокзале просидела, думала, чокнусь… было бы лето, на товарняке бы поехала, а теперь как? В ледышку превратишься, и помрешь, молодой и красивой.
   -Ир, ты напишешь ему?
   -Куда, дурочка? Сначала он должен написать… если захочет. Он мой адрес знает… Ой, а куда это я иду? – словно не узнавая родных улиц, удивленно спросила она.
   -Так домой, куда же еще?
   -Я не хочу домой. Мать не знает, что я приехала. Будет пилить, а мне не вынести сейчас ее нотаций. Слушай, у тебя кто дома? Никого? Можно, я у тебя посижу пару часов, до автобуса?
   -Да мне не жалко, пойдем. Только матери твоей все равно кто-нибудь скажет, тебя ж все видели.
   -Пусть, это когда еще будет! А сейчас не могу, колет все внутри, и плакать хочется… ох, вот и все, Натаха, вот и проводы прошли, и он уехал… Никогда не думала, что этот день будет таким ужасным. Я мечтала сидеть с ним рядом, слушать какие-то особенные слова, говорить, что буду ждать его, скучать, писать нежные письма, часто-часто…
   -А мне Колька написал уже. Пятнадцать писем, и каждое подписывает одинаково: люблю, целую, дождись меня! Вот умора!..
   -Пятнадцать писем? За полтора месяца? Вот это урожай!
   -Ага. Он и пацанам всем пишет, и родителям, и знакомым. Всем, кому не лень. Ну, пришли, заходи давай. Сейчас чайку попьем, да полежим, отдохнем.  Не знаю, как ты, а я с ног валюсь.
   Ира прилегла, но сон не шел. Перед глазами ее все качался и качался зеленый вагон, усталая проводница с желтым флажком, и выглядывающий из-за ее спины Мишка…
далее:http://www.proza.ru/2010/11/13/1311