319

***

Болезнь: раздутое имущество.  Хорошие, почти новые вещи, но все приходится носить на себе. А моль жрет,  воры на экскаваторах подкапывают... «На трех машинах навещаю свои две дачи и четыре дома - моль убил,  огромную, как собака. Вещь экскаватор задавил...»

Стрела летит, пока худая, пока по сторонам не рыщет. "Не выродись, стрела моя, не превратись в мишень, ни к чему не прикасайся, через убитых пролетая..." (Где уж мне «не рыскать»…)

Доктор всех лечил, но и сам от всех микробами заражался. В итоге, у всех его пациентов по полному букету, правда, лекарствами изрядно покромсанному… А сам? Сам как будто и не человек вовсе, а бочка, куда всё можно безболезненно складывать…  (Он их описывает, микробы, и тем живьем замораживает…)

***

«Просвещенная элита» - по-моему, дело сводится к тому, что освещается, освещением обнаруживается - но отнюдь не просвечивается - некий темный лес, некий новый мир, который девствен и покрыт, как полагается, дремучими лесами….  "Просвещенная насчет наличия темного леса элита". Это мир духа, конечно. И нелепо задирать нос в бабушкином "роскошном" кресле на опушке его. Надо жить в нем! Работать! (весь длинный световой день...) А они, похоже, по рабски учатся подражать его темноте. "Шикарно, просвещенно натемнил" - сеятели темноты в  блуждающих бабушкиных креслах. Мол, каждый из них знает свою темноту, раз сам ее создал…

 ...Конечно, не было бы понятия "дня", если бы не было понятия "ночи", но это не повод устраивать для последней заповедники - она и так мелькает, даже в самый длинный световой день...

__

Ну вот, сходил я на баптистское собрание – комедия и рутина, но беда в том, что я влюбился в 5-ый раз. Ее зовут И2, несчастная такая. Замечая мои взгляды, делала безразлично-каменное лицо, подчеркивала свою некрасивость, но иногда улыбалась-таки соседкам. Жалко мне ее – так хочется приласкать и снять хандру. Вообще, я поразился: основной контингент – прибабахнутые мертвецы, но есть несколько несчастных лиц…. Но как с ней заниматься художеством? Как-то иначе жизнь развернется – скучнее, безрадостнее?

Сначала был весел, но к концу пал духом, погрустнел, устал – как на «Корове»!

Одно упражнение в риторике сменяется другим; круг тем и даже фраз в темах задан и очень ограничен.

А вообще, много случайного, аутсайдерского народа – вроде бы раньше был интересней состав.

***


Всё продолжаю усложняться. Я уже перестал удивляться и храбриться - мол, люблю трудности: засучу рукава и за работой нагуляю аппетит - и  молча, в изумлении смотрю на новоприбывшие проблемы (а они по-хозяйски располагаются, распаковывают чемоданы). Возмущаться? Тосковать? Порвать бы всё и начать делать нечто небывалое, яркое, фантастическое... – и, может быть, это будет не топтанием проблем, а их решением…

"Всё будет нормально, но напряги, под нагрузку поставь еще одну систему" - и так много раз. Чем дальше в лес, тем больше нужно таких систем, чтобы не заблудиться и не замотаться. "Это в кого же я превращусь - в монстра, в космический корабль?! Уже со счета сбился, сколько их гудит, систем, во мне включенных. Не дай Бог, ломаться начнут. Или драться друг с другом! Я уже всё забыл в этом лесу и потому пропаду, если хотя бы одно дерево со своего места сойдет…"

"Нельзя! так жить нельзя! ничего не выйдет! завтра же развалится" - но нет, жизнь длится пока за счет спокойствия, ума и солнечного света. Но все-таки кольцо сжимается... И вот, наконец, со всех сторон рядом эти "нельзя", эти плакаты с "Да здравствует "нельзя"!" - но ведь мне уже за 80, всё равно помирать пора...

***

А живую человечность в глазах ни упражнением в риторике, ни деловитостью не заменишь. Одно и то же говориться или делается в миллионный раз…. У многих глаза горят, но всего лишь как лампочки на приборной панели. Эдакие слепые, болезненные искры...
 
Вот в ее глазах  тоже зажглась слепая искра - залезла в танк, села за штурвал, смотрит в амбразуру - мол,  надо же  стать сильным. Но жизнь важнее; не понимают, отчего  несчастны и злобно раздражительны - в душе пересохло, вся жизнь высохла, испарилась...

Вот проповедь отца-иезуита - он теперь иначе называется, иные времена - иные языки - его неизменное в веках точеное лицо. Понятно, почему ему не надо пить - и так с ползавода в экстаз впадает. Страстно, со слезами умоляет Бога стать великим, перестать пропадать и  бродягой шататься. "Такое здание тебе отгрохали"...