2. Коленька

  Колокольня. Всякий раз с этого места она бросается в глаза. Крест не виден за козырьком навеса, но силуэт человека в пестрой рубахе, свесившегося с перил площадки, хорошо различим. Где они в этой глуши берут такие яркие ткани?... 
  Это местный слабоумный (почему-то в каждой деревне есть свой индивидуум с мозгами «не от мира сего»). Все его зовут по-разному – кто Кольша, кто Николенька, кто по-простецки – Колян. Ко мне он с первой встречи проникся каким-то уважением. Наверное, потому, что я его зову полным именем – Николай. После такого обращения он сразу вытягивается, прибавляя в росте, и смешно выпучивает глаза. В поселке для подвинувшегося умом парня не нашлось другой работы - он целыми днями торчит на площадке среди колоколов и высматривает дым на горизонте – не приближается ли пожар. Всякий раз,  когда я сажусь на перила перекурить, он с ловкостью обезьяны спускается вниз и бежит ко мне. Ни разу не взяв целую сигарету, ждет - пока я докурю до половины, и выпрашивает тлеющий окурок. Курит Николай смешно, постоянно озираясь по сторонам, будто кто-то станет его ругать за пристрастие к табаку. Я лишь дважды затянулся, а он уже рядом – стоит и глупо всматривается в струйку дыма, поднимающуюся к перекрытию навеса. Несколько затяжек и окурок начинает жечь пальцы Николаю, он бросает его на землю и яростно втаптывает в пыль дорожки ведущей от веранды к изгороди. При этом беспорядочно размахивает руками и дико выпучивает глаза.
  Теперь я уже не удивляюсь его поведению. Я  знаю его боязнь открытого огня, знаю – почему он не берет целую сигарету. Двумя годами ранее его семья погибла в огне пожара. Деревянный дом сгорел быстро и практически на глазах парня. Страшный случай имел не менее жуткий финал. На месте сгоревшего дома уже никто не станет строиться, потому и стальной, крашенный алюминиевой пудрой обелиск установлен прямо в центре фундамента. С тех пор и случились нарушения с его рассудком.
   На прошлой неделе он мне ту еще «свинью» подкинул. Из двух старых деревянных бочек я соорудил коптилку. Дюжина соленых окуней недолго висели в дыму. Пока ходил за вторым мешком опилок этот чиканутый сломал коптилку и залил тлеющий огонь водой из кадки. Окуней пришлось коптить в дымоходе домашней печи. Николай понимал, что я из-за его выходки расстроился, но я не стал его ругать. А он видно ждал взбучки. Опасливо поглядывал на меня из-под соломенных бровей, вздрагивал от звука брошенной на настил доски, шарахался от протянутого окурка. Потом отошел, и успокоился, но позже -  когда я позвал его к столу. Пока он уплетал двух окуней с вареным картофелем, я все пытался ему объяснить, что коптилка была мне нужна для приготовления такой вкусной рыбы. Не знаю, понял ли, но покончив с угощением, он облизывая пальцы, снова взобрался на колокольню и не спускался оттуда до темноты.
    Теперь он стоял передо мной и жадно всматривался в уменьшающиеся размеры сигареты. Так, глядишь, я и курить брошу, куря только до половины. Отдав ему окурок, я вновь берусь за работу. Мне как-то неприятно видеть, как он затаптывает окурок. Этот ритуал лишь укрепляет мысль о том, что излечиться парню не суждено. Минуту спустя оглядываюсь на голоса. Женский смех, возгласы за кустами, из которых выныривает тропинка, но  людей еще не видно. Николай вскакивает на штабель досок, всматривается и с довольной улыбкой громко шепчет:
  - Бабы, бабы!
  На тропинке показалось почти все женское население поселка. Набор разнокалиберных бидончиков и бидонов, кошелки, охапки березовых веток. Это они с дойки возвращаются. Собрали попавшиеся по дороге грибы, наломали банных веников. Одного не могу понять – это происходит каждый день, но о чем можно без умолку говорить? До пастбища километра два, а рты не закрываются по дороге туда и обратно.
  Я отворачиваюсь и продолжаю работать. С первых дней  мне дали понять, что мои попытки рассматривать местное женское население может быть воспринято мужиками неоднозначно. Оглядываюсь, лишь услышав: «Бог в помощь!» Зычный голос краснощекой попадьи ни с чьим не спутать.
  Рослая, плотная женщина поставила восьмилитровый алюминиевый бидон на ступеньки веранды, рядом опустила корзинку с грибами.
  - Спасибо!  Как грибы?
  - Белых мало. Все больше подберезовики, да маслят малёхо.
  Николай уже расправился с окурком и сияет улыбкой, высматривая в глазах женщины признаки внимания к себе.
  - Что, Коленька? Давай кружки, молока вам налью.
  Парень исчезает за углом дома.
  - Как вы тут? Все работаете?
  - Да все так же – работаем, - я понемногу привыкаю к ненужной пустой болтовне, хотя рад был бы попросту отмолчаться. И что за смысл задавать вопросы, видя перед собой наглядные ответы на них? Наверное, это от скудности разнообразия в деревенской жизни. А не отвечать – признак неуважения. Вот и приходится отвечать бессмыслицей на бессмыслицу.
  Вместе с Николаем мы пьем еще теплое молоко. Содержимое огромных полулитровых кружек не сразу помещается в наших желудках, частые глотки сбивают дыхание. Оставляю пол кружки на после и вновь бросаю взгляд на корзину с грибами.
  - Себе что ли за грибами сходить?
  - Тоже дело хорошее, вон с Коленькой поутру в ельник за маслятами и сходите. Соленые маслята зимой к столу в самый раз.
  Знаю, в день приезда меня угощали солеными маслятами. Для меня открытием было то, что шкурку с них не снимают, тогда в маринаде или в бочке с  рассолом они скользкие, сопливые.
  Нет уж, пойду без Николая. Хлопотный он, суетный, а мне на природу головой отдохнуть нужно. Одного раза было достаточно. Увязался со мной на рыбалку, так всю дорогу одергивал меня за рукав, все время что-то пытался рассказать, да показать. Да и на реке носился с каждой мной пойманной рыбой. В следующие разы я с удочками выходил  в темноте, когда парень еще спал. К тому же знал я и то, что ходить по лесу ему страшно. Был случай, когда городские копатели ему в лесу встретились. Поиздевались над ним уроды – зачем-то разрезали мочку уха почти на сантиметр.
   Видя, что я вновь занят досками, Николай вновь взбирается на колокольню, теперь уже до ужина. Мне вдруг в голову пришло, что этот парнишка ни разу в жизни не видел ни персиков, ни абрикос, ни винограда…