Две женщины морского лейтенанта. 1 часть. 25 глава

Глава 25. «Тайфун «Жаннет»

... Плохие прогнозы имеют устойчивую тенденцию сбываться. И на этот раз,  обещания синоптиков относительно тайфуна не стали исключением. К обеду ветер усилился, а к вечеру перешел в настоящий ураган. Анемометр* показывал двадцать пять метров в секунду, и это на рейде закрытой бухты! Стрелка барометра-анероида** поползла влево и остановилась на такой низкой отметке, которую Микульский еще не видел. Что в данную минуту творилось в открытом море - можно было только представить!

*анемометр - прибор для определения скорости ветра.
**барометр-анероид - прибор для определения атмосферного давления

Якорная цепь натянулась, как струна. Казалось, что еще один хороший порыв ветра, и она не выдержит и лопнет. Для подстраховки пришлось отдать и второй якорь. С грохотом он полетел в темную бурлящую воду. После этого ситуация немного стабилизировалась, и сторожевик перестало таскать из стороны в сторону.

Низкие грозовые тучи мчались по вечернему небу со скоростью хорошего курьерского поезда. Попрятав звезды и луну, они сгустили, и без того, непроглядную тьму. Ахидов поднялся на капитанский мостик, где Владимир, как раз, закончил очередное измерение скорости ветра.

- Ну, что, Владимир Михайлович, сколько там показывает анемометр?
- Двадцать пять метров в секунду! - ответил штурман.
- Да, давненько я не припомню такого шторма ... И угораздило же этот тайфун, как его?..
- "Жаннет", - подсказал Микульский.
- Чертов "Жаннет" свалился  на нашу голову... Хорошо хоть перед выходом в море, а не после.
- Да, товарищ командир, ветер, словно с цепи сорвался, - вставил свое слово вахтенный офицер старший лейтенант Воронов, который по долгу службы тоже находился на мостике.

По стеклам иллюминаторов, поначалу редко, а затем все чаще и громче забарабанили крупные дождевые капли. Вдалеке косо прочертила небосвод вспышка молнии и, через время, до корабля докатилась раскатистая канонада грома.

- Ну, вот вам и гроза в придачу. Полный набор   плохой погоды, - выразил вслух свои мысли капитан третьего ранга и, обращаясь к Воронову, добавил. - Я иду ужинать в кают-компанию. Ветер замеряйте каждые полчаса. Если будет усиление — немедленно докладывайте. Возможно, придется  подрабатывать машиной. Машина у нас в постоянной готовности?
- В постоянной, - ответил вахтенный офицер.
- Да, вот еще что. Каждый час посылайте матроса на бак* смотреть за якорными цепями, - закончил наставление капитан третьего ранга.

*бак - носовая надстройка корабля.

- Ясно, товарищ командир. Все сделаем, - заверил его Воронов. - Можете не волноваться. Тем более что я остаюсь не один, а с Микульским. Он в этих вопросах — стреляный воробей!
- Ну, если с Микульским — тогда я спокоен. - Полу шутя, полу серьезно ответил капитан третьего ранга.

Отдав необходимые распоряжения, и, убедившись в том, что окружающая обстановка стабилизировалась и находится под контролем, Ахидов со спокойной душой спустился в кают-компанию.

Через время следом за командиром на ужин отправился и штурман. Извинившись за опоздание, и, получив от командира "добро", Микульский присоединился к всеобщей трапезе. Пассажиры на ужин явились без опоздания, после того, как они были представлены всем офицерам, таиться им не было никакого смысла.

Ели молча. Мужчины украдкой бросали взгляды на гостью, исподтишка, разглядывая ее. Только один Владимир старался не смотреть в сторону Марины, боясь встретиться с ее взглядом. Он все еще не решил, как вести  себя с девушкой, и это чувство неопределенности весьма его беспокоило.

После ужина старшие офицеры подсели поближе к телевизору в надежде посмотреть футбол. Сегодня вечером должны были транслировать через "Орбиту"* матчи европейских футбольных кубков с участием московского "Спартака" и киевского "Динамо".

Микульский, будучи большим поклонником "Динамо", хоть и знал счет из сообщений по "Маяку", после некоторых колебаний, присоединился к любителям футбола, чтобы воочию понаблюдать за игрой киевлян. Молодежь, включая и очаровательную пассажирку, расположилась в другом краю кают-компании, где стояло пианино. Оно находилось здесь со времен постройки "ЛОСЯ" и было расстроено, но при желании, из него можно было извлечь звуки, очень близко похожие на музыку. Марина подошла к инструменту, подняла крышку и несколько раз ударила пальчиком по клавишам.

- Марина Олеговна, может быть,  вы нам что-нибудь сыграете? - спросил Цыплаков.
- К сожалению, я не умею. Может быть, из вас кто-нибудь играет?

* "Орбита" - программа спутникового телевидения.

- Я умею, - вставил свое слово Здор, - "Собачий вальс".

Все громко засмеялись.

- Эй, молодежь, вы там потише смейтесь, футбол смотреть мешаете, - окликнул их Ахидов. (В бухте, окруженной со всех сторон сопками, телесигнал был крайне слабым, да к тому же грозовые разряды, все это, в совокупности, делало просмотр матча проблематичным, причем в самых интересных местах, изображение было особенно плохим.)

В связи с тем, что игры на пианино не получилось, Здор начал смешить компанию пристойными (поскольку рядом была дама) анекдотами. Это, время от времени, вызывало взрывы хохота у присутствующих.

- Товарищи офицеры, вы бы пригласили девушку к себе в каюту на чашку чая и там хохотали, а тут люди смотрят футбол, - спокойно произнес Ахидов, но в нотках его голоса чувствовалось, что это спокойствие дается ему с трудом, и следующее замечание последует,  куда   в более резкой форме.
- И,  правда, Марина Олеговна, пойдемте, все ко мне в каюту, - у меня индийский чай есть, - предложил Родыгин.
- Предложение принимается, - согласилась девушка. - У меня есть хороший бразильский растворимый кофе.

Веселая компания поднялась и направилась к выходу. В это время зазвонил телефон. Тесленко поднял трубку.

- Вас, товарищ командир.
- Кто?
- Воронов — с мостика.

Ахидов поднялся со своего кресла и взял трубку. Все застыли на своих местах в ожидании каких-либо известий. Микульский подошел к Здору.

- Слышь, Толян, - тихо сказал он. - Ты там никому не рассказывай, о том, что я знаком с Мариной.
- Ладно — не стану, а что так?
- Я тебе потом все объясню.
- А ты с нами пойдешь?
- Не знаю.
- Да что с тобой, Вовчик,  ты на себя не похож? Ты же у нас больше всех анекдотов знаешь. Кто же будет веселить народ?
- Ничего - у тебя тоже неплохо получается.

Капитан третьего ранга повесил трубку и посмотрел на присутствующих.

- Можете продолжать отдыхать, товарищи. Ситуация под контролем.

Все оживленно загудели и продолжили прерванное движение.

- А вы, товарищ лейтенант — не желаете присоединиться к нашей компании? - спросила  у Владимира Марина.

Микульский открыл рот для ответа, но за него сказал командир:

- А товарищ лейтенант поднимется сейчас на мостик и сменит товарища Воронова, так что, придется вам веселиться без него.
- Жаль, - только и произнесла девушка, и, в окружении офицеров, покинула кают-компанию.
- Что-то случилось? - спросил Тесленко, когда молодежь удалилась.
- Пока, ничего страшного — позвонил Воронов, за последние полчаса сила ветра увеличилась. Я принял решение усилить вахту.
- Мне можно идти на мостик, товарищ командир? - Микульский взял с кресла фуражку.
- Да, Владимир Михайлович. Подменишь на пятнадцать минут Воронова — ему нужно спуститься вниз, а затем будете нести вахту вдвоем. Если ветер будет крепчать, то звоните мне — я буду, пока, здесь. В общем, все мои инструкции остаются в силе.
- Понял, товарищ командир.
- Ну,  раз понял, тогда действуй.

Штурман ушел, а оставшиеся вернулись к телевизору. Но помехи стали настолько сильными, что разглядеть что-либо на экране стало невозможно.

- Давай, замполит — лучше сыграем в шахматы.- Внес предложение кап.три. Фархатов, не долго думая, согласился, и соперники начали расставлять на доске фигуры.

Пассажиры вместе со старпомом, какое-то время, со скучающим видом, понаблюдали за игрой, а затем, пошептавшись между собой, решили оставить игроков одних. Хоть Ахидов и не смотрел в сторону заговорщиков, но их шепот его насторожил.

- Сан Саныч, ты о моем предупреждении не забыл? - оторвавшись от фигур, спросил командир.
- Это — на счет яиц?
- Оно самое.
- Помню, товарищ командир... Не извольте беспокоиться, все будет в норме. - Ответил Тесленко с хитроватой усмешкой. (Он прекрасно понимал, что до утра корабль, вряд ли, выйдет в море, а те две бутылки "Столичной", которые пообещали принести пассажиры — им троим будут, как слону дробина!)
- Смотри, Сан Саныч, - пригрозил Ахидов и вернулся к шахматной партии.

... На мостике было темно, только мерцающие подсветки приборов позволяли Микульскому ориентироваться в обстановке. (Для того чтобы видеть, что происходит по ту сторону стекол, свет в помещении должен быть погашен.) Из полумрака показалась фигура Андрея.

- Это ты, Володя?
- Я, Андрюха.
- Ты, как здесь оказался?
- Командир послал для поддержания ваших штанов, - пошутил штурман. - Как тут у вас дела?
- Дела неважные — ветер усиливается с каждой минутой. Сейчас уже  двадцать восемь метров в секунду, и, похоже, что это не предел.
- А давление — падает?
- Падает.
- Тогда ты прав — будет страшная буря, но в такой бухте она нам не опасна, лишь бы якоря держали грунт, а то нас может потащить на берег.
- Я спущусь на пару минут в гальюн?
- Да, да — я совсем и забыл. Иди, - согласился Владимир.

Воронов ушел, а Микульский приблизился к лобовому иллюминатору, и, упершись в него головой, стал смотреть в непроглядную тьму, как будто за стеной проливного дождя и за вспышками молний хотел разглядеть свою дальнейшую судьбу, покрытую таким же мраком неизвестности.

Барабанная дробь дождевых потоков навеяла на штурмана воспоминания о далеком доме, в котором он, совсем еще ребенок, любил сидеть в дождь на веранде и слушать, как капли стучат по железной крыше.

Приход Воронова вернул Владимира к действительности, и его мысли перекинулись на размышления о сестрах Уваровых.

- Ну, как там внизу? - спросил лейтенант Андрея.
- Внизу — хорошо. Бури совсем не ощущается... В каюте у Родыгина веселятся вовсю. Цыплаков играет на гитаре. Все вьются вокруг нашей пассажирки... Да, что ни говори —  она внесла некоторое оживление в наши серые будни!
- Что, правда, то, правда, - согласился Микульский, а сам поймал себя на том, что, невольно, ревнует Марину к другим мужчинам. Он подошел ближе к собеседнику и заметил, что тот болезненно поморщился, - Что с тобой?
- Зубы ноют, прямо беда! Как у стариков кости, так у меня на непогоду — зубы.
- Лечить надо.
- Сам знаю, что надо, но боюсь. Стыдно сказать — взрослый мужик, а стоматологов боюсь до смерти! А у тебя как с этим делом?
- Я свои зубы вылечил еще в Риге. У меня тетя работает стоматологом в санатории для космонавтов. Есть такой в Юрмале, не помню как называется. Вот она мне по-родственному бесплатно все зубы подлечила, даже парочку американских пломб поставила. Там у них в санатории стоит штатовское оборудование со всякими нужными прибамбасами.
- Повезло тебе. - по доброму позавидовал Андрей.

Неторопливую беседу двух товарищей прервал приход командира, обеспокоенного очередным усилением  силы ветра. Опасаясь за якорные цепи, Ахидов приказал подрабатывать машинам на самых малых оборотах.

... Лишь к двум часам ночи Воронову и Микульскому пришла смена  в лице замполита и старпома. Причем, если судить по виду, то на Тесленко недавнее застолье с пассажирами никак не отразилось.

Владимир, едва добравшись до своей теперешней каюты, где мирно посапывал Дмитрий, забрался на койку и мгновенно заснул.

На завтрак штурман не пошел, а, проснувшись только к обеду, обнаружил, что тайфун пронесся мимо.
 
Хоть корабль еще основательно покачивало, но в иллюминатор каюты уже пробивалось солнце, обещая перемену погоды. "Жаннет", натворив много бед на самом северном японском острове Хоккайдо, захватил своим разрушительным крылом часть Южных Курил и Сахалина. Нагнав большую волну в Татарском проливе и Охотском море, буря умчалась к Аляске.