15. Волчье озеро

  Шли другой дорогой и дольше чем в первый мой раз. Если бы не луна…
  - Остаешься здесь, - Петр говорит тихо и постоянно оглядывается, хотя видны только силуэты верхушек деревьев на фоне ультрамаринового неба, - можешь жечь костер, как рассветет, лови. Закидывай под стену камышей. Вот это обожжешь в костре и закинешь на метр ближе поплавка.
  Он протягивает говяжье копыто обвязанное проволокой.
  - Я знаю эту примочку. Потом нужно вытащить из воды.
  - Правильно, а то завоняется, - Петр оглядывается на шум – это Толик срубывает ножом мелкие ветви, острагивает шест.
  - Шест зачем?
  - Воткнешь рядом с собой, повесь на него тряпку или носовой платок – вроде просушиваешь. Если к тебе кто подойдет или людей каких увидишь, тряпку сними и больше не цепляй.
  - Каких людей?
  - Да хоть каких…
  - Только не засыпай, - Толик, чавкая сапогами, прошел к камышам, долго всматривался в темноту, затем воткнул шест, - Здесь ловить будешь. Место не меняй. Если к девяти не вернемся – собирайся и уходи домой.
  Они исчезли во тьме. За плечами тяжелые рюкзаки, третий, который принес я, несут вдвоем. В свободных руках ружья.
  Сколько выкурил до рассвета, уже и не помню. Перед тем, как отойти от костра, намазал руки и лицо своей адской смесью. «Москитол» с ванилью и вьетнамским бальзамом. Часа на три о комарах можно забыть. С нетерпением дождался, когда будет различим поплавок. Первый же заброс чуть дальше затопленного копыта и через секунд пять поклевка. Вытащить сразу не получилось, прозевал и рыба нырнула в камыши. Карась, крупный, грамм на триста. Желтый, еще их называю золотистыми. Круглая дикая особь. Разрезаю брюхо – посмотреть содержимое желудка. Нужно определить чем питается. Желудок пустой, значит рыба голодная, а по толщине брюха не скажешь – сантиметр не меньше. Нагулял жира на зиму.
  Через час с небольшим останавливаюсь перекурить. Это не рыбалка – это работа. Рука уже болит, левая рука не просыхает и вытереть некогда. Курю, глядя на садок, меньше двухсот граммовых ни одного. Пару штук весом до пол кило. 
  Еще через час прервался снова. Высыпал улов на траву, отобрал тех, что помельче и  отпустил. Если так дальше пойдет, то придется кукан соорудить. А может просто не жадничать?
  Еще немного и устало отбросив удочку, встаю. Начали доставать комары. Оборачиваюсь и челюсть готова упасть к ногам от удивления. У моего еле дымящегося костра стоят двое в камуфляже, с автоматами на изготовку. Рации, армейские нагрудники-разгрузки. Оторопь неприятной волной пробежала от копчика к затылку. А ведь удалось им – испугали. Медленно прихожу в себя. Подкрались черти совершенно бесшумно. Здоровые. Чем их только кормят?
  Документы – вот. Есть регистрация. Рыбачу. Пришел еще затемно. В гостях. У знакомых остановился. Далеко забрался? Так улов того стоит. Часок порыбачу и домой пойду. Нет, никого не видел. Здесь что, рыбачить нельзя? Не знал. Спасибо,  что рожей в землю не положили…
  Один присел и осматривает мой армейский вещмешок. Краем глаза следит за мной. Секундами позже из лесу выходят еще двое и собака. Овчарка тянется обнюхать. Интересно, как ей понравится запах моей антикомариной смеси?
  Ушли. Я сбросил тряпку на примятые камыши у ног.
  Через час перекладываю рыбу в вещмешок и опускаю в воду. Садок снова пустой.
  Двумя часами позже новая волна адреналина, позвоночник готов в узел завязаться.
  - Что тут? – приглушенный голос прямо возле уха.
  От неожиданности вскакиваю. Толик в двух шагах от меня. Вылинявшую ветровку почти не видно в камышах. Это сколько времени он ко мне подкрадывался?
  Рассказываю о визитерах.
  - Минут двадцать рыбачь еще и не торопясь собирайся. Костер затуши. Иди на северо-запад, у ручья подожди, там и встретимся.

  От ручья идем молча, Толик впереди, Петр сзади и все время оглядывается. Минут сорок и мы вновь проверяем верши. Мой мокрый вещмешок тяжелым блином прилип к ветровке. Рыба меня мало интересует, но я хожу с пустым рюкзаком за Толиком и принимаю рыбу. В этот раз вьюнов еще больше. У костра сидим недолго. Один из рюкзаков спрятан в камышах. Его забираем, после того, как загасили костер. Толик вновь рассыпает порошок, сбивающий собак со следа.
  Следующий привал перед ельником. Здесь пьем чай, теперь у каждого кружка. По глотку коньяка, закусываем балыком и огурцом – как в анекдоте.
  - А почему озеро назвали волчьим?
  - Как-то нужно было назвать, вот и назвали, - Толик курит папиросы одну за другой.
  - Говорят, давно, когда оно еще не таким заросшим было и в нем окунь и щука были, приехал по тонкому льду мужик рыбачить, - Петр неотрывно смотрит на угли костра, держит кружку перед лицом и говорит в нее, как в рупор, - Вот значит, провалился тот мужик в полынью и выбраться не может. Долго барахтался, а потом к нему на лед волк вышел. Говорят, что смотрели они друг другу в глаза долго, а потом зверь ухватил мужика за рукав и вытащил на лед. Пока мужик отогревался в машине, волк сидел и смотрел. Когда машина тронулась, зверь ушел по льду. Его вроде видят иногда…
  - Ага, а кто его увидит – тому счастье будет несказанное. Бабы, увидевшие его тут же беременеют, а больные исцеляются, - губы Толика растянуты в ухмылке.
  В ответ на ехидную каверзу Толика его напарник лишь коротко хмыкнул.