Сашенька

Если бы не бюст пятого размера, она была бы похожа на полненькую пятилетнюю девочку, в масштабе два к одному.
Эти любопытные голубые глаза, эти пухленькие губки, курносый носик, плавным изгибом на переносице переходящий в круглый лобик, какой бывает у всех детей сладкого возраста…
И вдруг грудь! Ошеломительная грудь была приоткрыта небольшим декольте, но и этого было достаточно, чтобы задыхаться от настойчивого желания потрогать и почувствовать её опьяняющую тяжесть.
Он увидел её среди зрителей на съёмках одного из множества бездарных ток-шоу для домохозяек. И сразу вспомнил! Да, это она, та самая блондинка с пышными формами, которую он однажды заприметил по телевизору и, в отличие от жены, дальше смотрел передачу уже только ради коротких операторских попаданий в эту прелестную мишень!..

Что его заставило записаться в массовку, чтобы убить как-то свободный день, он и сам не понимал.
И по воле глупого счастливого случая он оказался с Ней рядом.
На расстоянии каких-то четырёх кресел!
И уже не мог больше никого видеть и ни о чём думать. Машинально аплодируя вместе со всеми, он сумасшедшим взглядом скользил то по ее нежным губкам, то по этим полным жизни округлостям…
На небольших перерывах между съёмками он старался держаться на расстоянии, достаточном для обожания и в то же время не столь очевидном.
В один из таких перерывов бригадир массовки устроил перекличку. Выкрикивая фамилии, он делал отметки в своём журнале…
Она тоже подняла свою маленькую пухлую ручку, когда бригадир назвал её фамилию, потом мельком глянув на неё, добавил:
- Саш, ну я же просил приходить в цветной одежде!.. – и, не ожидая ответа, продолжил перекличку дальше.
«Ура!» - пронеслось у него в голове – «Я знаю её имя! Сашенька! Прелесть моя!..»

Не смотря на широкую кость, её ножка была, наверно, едва 35го размера.
Сашенька явно стеснялась своей полноты. Как и многие девушки её комплекции, страдала жутким комплексом неполноценности. Поэтому все её движения были плавными и осторожными, чтобы не выдать некоторую неуклюжесть, которая, как ей казалось, заметна всем.
Он поедал её глазами и не мог понять, как другие мужчины могут не замечать этого ослепительного сексуального излучения!
Он чувствовал, что её тело, такое развитое, невероятно жаждало любви, но страх быть отвергнутой и осмеянной из-за нестандартных форм сковывал её страстную натуру по рукам и ногам…
И эта жалость к ней, такой беззащитной, делала его страсть возвышенной и одновременно плотоядной настолько, что его трясло.
Он всегда испытывал нежность к полненьким женщинам. Но эта девушка буквально взорвала его, до этого дня едва тлеющее, сердце!..

Почти все его ровесники давно уже были лысыми и пузатыми.
А он, хоть и не занимался спортом, его по каким-то причинам конституция держала в форме.
Зачем, если он уже давно махнул на себя рукой?..
Ну не было ничего в его жизни!
От товарищей много раз слышал, как у них бывает в командировках. Сначала верил, завидовал, потом постепенно стал принимать их рассказы за мужские байки, так им необходимые для тонуса.
Жену любил. Любил долго. Пока ей это не надоело. Пока проявления её любви не стали сводиться к редким и выклянченным актам «заботы о здоровье» мужа. Она была прекрасным человеком, никак не заслуживающим измен. А он был воспитан настолько, чтобы быть доблестным солдатом своей совести. И в этом лабиринте моральных устоев смысл жизни для него давно был потерян.

Так было вчера. А сейчас!..
Ещё никогда в жизни борьба чувств и мыслей не порождала в его голове такой бури!
Девушке где-то было лет двадцать. Ему тоже рядом с ней было где-то двадцать. Воистину, вам столько, на сколько вы себя ощущаете... Внутри его тела полного разочарований мужчины средних лет, снова жил юноша, полный надежд…
Съёмки, как обычно, затягивались. Массовка изнывала от скуки. Больше всех возмущались бабушки-пенсионерки, мол, не успеем на метро, заплатИте наши деньги!..

Когда, наконец, далеко за полночь "трудовой" день был закончен, все ринулись в гардеробную.
Саша одевалась не спеша, привычными плавными движениями… Он следил за ней, и ему казалось, что она предоставляет ему последний шанс.
Он улыбнулся и максимально непринуждённо спросил:
- Девушка, вы такая хорошенькая! Как вы не боитесь возвращаться домой одна так поздно?
Похоже, она не сразу поняла, что обращаются к ней, потому что через паузу, осознав, подняла удивлённо брови и виновато улыбнулась:
- А? Я?.. Да я как-то уже привыкла… И вообще-то я рядом живу, пять остановок на автобусе.
(Ах, какой нежный голосок!)
- Нет, нет! Так нельзя. В такое время опасно одной. Давайте я вас провожу.
- А как сами доберётесь? Вам далеко?..

По дороге она рассказала, что это в общем неплохо – и видеть вблизи разных артистов и получать за это деньги, пусть небольшие...
А он признался, что видел её в передачах, что такую красавицу трудно было не запомнить.
Она всё ещё воспринимала его слова, как простые по-отечески утешительные комплименты.

Как же трудно делать вид непринуждённого собеседника и одновременно бороться с невыносимым желанием прильнуть к ней!..
В лифте он с удивлением обнаружил, что она почти одного роста с ним. Из-за ширококостной фигуры она издали производила впечатление малышки.
Когда створки лифта открывались, они услышали пьяную брань. Три парня курили на площадке и, увидев девушку, на миг умолкли, а потом кто-то сказал:
- Зачётные сисяндры! Девочка, а можно к тебе в гости? У нас есть, чем тебя порадовать!
Став между ней и дружками, её спутник, растягивая слова, произнёс:
- Девушку бы очень порадовало ваше исчезновение.
Он понимал, что сейчас будет, но ему так хотелось ей понравиться! И, пока она доставала из сумочки ключ, чтобы как-то потянуть время, продолжал:
- Не поздновато для вечеринки, парни? Людям завтра на работу. Вы что, хотите остаток ночи провести в ближайшем околотке?
- Ты чо, мужик! – сплевывая усмехнулся здоровила, - Да пока твои менты приедут, мы ж тебя тут уроем!
В этот момент он почувствовал, как девушка его рывком втащила в распахнутую дверь, которую тут же захлопнула перед носом гопника.
Снаружи раздался один удар кулаком в дверь, выкрикивали угрозы, но, видимо, дружкам хватило ума понять, что дальше лезть в бутылку им чревато. И они угомонились.

- Ты одна здесь живёшь? – от пережитого он нечаянно перешел на «ты».
- Нет, с мамой. Но она щас в Воронеже у бабушки.
Сознание того, что он оказался с ней наедине в закрытом пространстве, окатило его горячей волной…
Сердце отбивало 120 ударов в минуту.
- Ну, что же вы! Снимайте вашу куртку! Вам все равно пока уходить нельзя. Надо переждать, пока они не свалят… Почему вы на меня так смотрите? – в её голосе появились кокетливые нотки.
Он глубоко вздохнул-выдохнул, потом покачал головой:
- Наверно потому, что сошёл с ума. Я знаю, что не имею права смотреть на тебя, как на женщину, но ничего не могу с собой поделать. Зря ты меня впустила.
Она исподлобья улыбнулась и по-детски чмокнула его в щеку.
Он обнял её, сначала нежно, но руки уже слушались не разума, а какой-то высшей силы. Они стали скользить по её телу, и он почувствовал, как по ним потекла тягучая патока, заполняющая, как сосуд, всё его естество. Ощущение этой потрясающей груди, упирающейся в его тело уже не оставляло сил сопротивляться остаткам разума.
Он уже торопливо раздевал её и, видя недоверие в её глазах, первыми пришедшими на язык словами уговаривал:
- Не бойся меня, миленькая, я в жизни не обидел ни одну женщину! Верь мне, умоляю тебя! Верь мне! Ты так прекрасна!..

Она была уже не девочкой. Да и как могло быть иначе: он же не единственный на земле ценитель выдающихся женских прелестей.
Этот факт был для него падением последней преграды на пути к пропасти, в которую он так стремился. Как хорошо! Значит, он сможет ею обладать целиком!
Она до последнего не могла поверить, что её можно так хотеть!
А он так был ей благодарен за её кротость и безмолвие!
Он боялся слов! Он боялся словами спугнуть осторожную птицу счастья, над которой и без того уже где-то в серых тучах барражировали зоркие коршуны морали. Коршуны, готовые разорвать это чудо, этот дар, открывшийся двоим обречённым! Обречённым только лишь за то, что отрезки их жизней на вселенской шкале времени немного не совпадают.

Не было ничего вокруг... всё исчезло... В них не осталось больше ни комплексов, ни страхов, ни сомнений, ни даже сознания - только это всепоглощающее, уже неотвратимое наслаждение, всё нарастающее и наваливающееся тяжестью черной дыры, засасывающей молекулы и атомы их тел…
Он осыпАл поцелуями её грудь, без остановки шёпотом повторяя:
- Спасибо, спасибо, спасибо… теперь я знаю… в чём смысл…
Она не кричала, как женщины из рассказов друзей, а только дрожала всем телом, жалобно закатывала глаза в потолок, будто бы прислушиваясь к чему-то, часто хлопала ресницами и короткими отрывистыми всхлипами, как от холодного душа, через полуоткрытый ротик глотала воздух.
И только в моменты оргазмов крепко сжимала пухлыми ножками его голову и нежно стонала: «А-а-ах!» всякий раз стыдливо пугаясь своего голоса и в благодарность за ласки пролитой влаги. После каждой сладкой волны делала слабые попытки вырваться из его плена, но он держал ее, как хищник добычу. И она, кончала, кончала…
Он не давал ей опомниться, он исступлённо погружался в неё снова и снова, упиваясь властью раба над Клеопатрой.
Наслаждение обострялось втрое от предчувствия близкой расплаты за непозволительную роскошь её взаимности…
- Как бы я хотел всю жизнь с тобой прожить… где-нибудь на необитаемом острове… а ещё лучше – на необитаемой планете! – это всё, что крутилось у него на языке...

Уже уходя, у дверей он опустился перед ней на колени, прижался губами к её треугольничку, обхватив руками широкий таз и положив ладони на круглые мягкие половинки. Вернувшаяся стеснительность по привычке, было, заставила её отпрянуть, но он властно, с ещё бОльшим отчаяньем её прижал, и она обмякла.
Не выпуская её из объятий, он поднял голову, глазами полными слёз заглянул в её синие озёра и глухо произнёс:
- Если хоть один мужчина в твоей жизни попытается упрекнуть тебя в твоих недостатках – не верь! Вспоминай меня, для кого, ты была самым прекрасным и самым идеальным созданием на Земле!

Уже светало, когда он вошёл в свой гостиничный номер.
Порывшись в чемодане, он достал подарок друга, служившего в Чечне. Подарок, из-за которого предпочитал ездить в командировку только поездом.
Поставил на журнальный столик два бокала, в оба до половины налил коньяку, выпил из одного и, приставив ствол к виску, с улыбкой прошептал:
- Прощай, Сашенька, улетаю на необитаемую планету… но тебе туда ещё рано!..

После похорон ещё долго в его городе ходили толки, что же произошло в этой благополучной семье.
Многие говорили, что это было вовсе не самоубийство…
Но истину так никто и не узнал.
И  хорошо.
Ибо, кто познал истину, тот обречён.


Рецензии
Знаете, я не поняла *почему он не предложил вместе жить*

Виктория Мордовец   24.02.2013 21:10     Заявить о нарушении
Потому, что понимал, что общество их съест.
Он бы может быть и выдержал, но она вряд ли...
Я к какой-то из рецензий писал уже развернутый ответ на примерно такой вопрос, Виктория.
Спасибо.

Кощий Владимир Вячеславович   26.02.2013 07:51   Заявить о нарушении
Это - трусость мужчин.

Виктория Мордовец   26.02.2013 17:52   Заявить о нарушении
На это произведение написано 9 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.