335

***

Гребенщиков... Сначала была жизнь, которая выплескивала песни, а потом песен становилось всё больше, а жизни всё меньше - и вот, остались только песни и это уже  «гарсон №2»,  «профессионал». Жизнь всегда любительница - любит.  Каждый привыкает к своему аду, как-то перекантовывается - тем более, что гарсон обслужит. Ведь в самом начале путь в рай почти так же мучителен, как тот же ад. «Светло, но беззащитно». …Он съел все свои  благие намерения - и чем-то надо глушить чувство адского голода. Он долго получал свое близкое к смертельному ранение, но делать нужно то же самое, как если бы получил его внезапно: «ползи на свет, зови на помощь…» (Как бы мне самому не пройти по этому пути)

Прекрасные чувства попали в какую-то армию, стали проходить не нежную, а суровую жизненную школу. На первом же занятии сурово пропитой прапор сказал им: «я из вас выбью дурь, маменькины сыночки». И выбил - с помощью двух сержантов: ходят чувства теперь только по приказу, суетятся, что-то делают, таскают - потрепанные, бледные, беспокойные, желающие только словчить и увильнуть, и другого ущипнуть или под удар подставить. И многие, кстати, к наркотикам, к «дури» пристрастились, чтобы до конца забыться...

***

В каждой квартире стоят устройства, с помощью которых ты мог бы беспрерывно  слушать и  смотреть «общество», если даже у тебя  100 глаз и 100 ушей, но у кого есть возможность  что-то пикнуть в ответ?! «Тебе каждую минуту бесплатно говорят комплименты, советы, премудрости, а ты  не можешь даже поблагодарить!  Телевизору на коленях молиться впору, мол, слава тебе, господи, за дары твои, долготерпение   и благодать  - лягу на диван и смотрю, как некий дух, весь мир в себя вмещаю через этот ящик».

***

Ей очень хочется встать в строй, быть пионеркой с красиво поднятой рукой…

***

Всё-таки вот бедный кочевряжится, а богатый ведет себя просто… Последнее иногда доступно  тем,  кому богатство досталось  по наследству,  счастливому случаю или вследствие таланта. Первое случается, т.к. какому бедному не хочется показать себя генералом в той или иной семейной битве, например...

***

«Словно ножом по сердцу…» - ну не по сердцу,  по груди... Или словно рельсом по животу... Как подумаю кое о чем, так сразу  ощущение, будто верхнюю часть тела можно отделять от нижней; и  согнуться хочется, даже присесть; и чтоб вырвало - с кровью…

Она ходит с другим и  у нее с некоторых пор мертвые глаза.… Лет через пять она, конечно, очухается - с горьким привкусом во рту, на пепелище…

Что-то разрушилось во мне. Пытаюсь снова построиться, нанял рабочих, но проблема в том, что разрушенное живет - клубится болезненно.  Занято место; и у всех, кто на этот клубок посмотрит, сразу начинает душа болеть и кирпич из рук валится. Шум, гам, пыль, споры. «Уходите отсюда все; извините; оставьте его в покое. Да, он хотел, чтобы его погладили, но только совсем нелицемерно…»

Был пьян от любви, но всё же видел, что образ ее двоится: помимо душеньки, рядом шла и хищная стерва. Когда они соединялись, то вроде бы рядом никого и не было - она сразу никакой становилась...

***

Яму нам всем роют другие, но от нас зависит, будем мы в ней  смердеть в открытую, закрывать себя  приличной крышкой или же пытаться выбраться. И крышка - самое худшее. (Я, например, не пью, потому что пьяницы отвратительны - т.е. они меня  хорошему «учат»!)

***

Жил,  наблюдая за своей могилой: «оградку надо поправить; а надгробие вообще заменить - сейчас уже новая модель в ходу; и не так дорого, если съездить на завод-изготовитель; денег, конечно, вечно не хватает. Цветы, опять же. А ворье так и кишит, всё ворует. Якобы на похороны пришли, а сами…. Ни стыда, ни совести у людей нет...» Ещё заботился о составе своей похоронной процессии, о том, чтобы катафалк был приличный, о наследстве наследникам, о жене...; а главный вопрос, можно сказать, мучение всей жизни: с музыкой или без?!

 («Будь твоя воля, ты бы детишек из детского сада на ознакомительную экскурсию к могилам водил» – «Да; например, рисуя, я заведомо ставлю черные кляксы на белую бумагу  и тогда моя жажда жизни цвета становится неистовой: «смерть, вот твоя еще чемпионская победа, но я уже не боюсь тебя! Я – микроб наоборот!»»)