Никому не говори, что я - бог

А ведь тот день начался, как самый обычный, ох…
Но, если подумать, в какой же тогда день нужно узнавать, что сосед по парте – бог? После дождичка в четверг? Или, допустим, в последнее воскресение января? 
Но никак не перед контрольной!

Ну зачем ты мне это сказала, Нуми?! Ты хотела мне чем-то помочь? Мне же не нужна никакая помощь. Особенно божественная. Ты хотела возрасти в моих глазах? Блина, ты же мой лучший друг! Куда ж ещё выше?! Или… да, скорей всего я знал ответ даже до того, как ты сказала, что ты – бог.

Эти мысли тогда пронеслись в моей голове со скоростью света. Словно информация в проводах. Она сказала всего одну фразу, а я выдал в своей голове целое сочинение, монолог. Или так всегда происходит? В голове всё настолько быстрее? Да что я всё забиваю себя каким-то мысленным шлаком?!

Да, мы не так уж и давно дружим, чтобы быть прямо вот лучшими друзьями, сказал бы я, если бы пытался рационализировать. Но, ведь, это действительно правда. С того момента, как полгода назад нас усадили за одну парту, она стала моим лучшим другом. Учитывая, что и друзей-то у меня немного из-за того, что я … ну … они называют меня зазнайкой и лобастым, но это не так! Я всего лишь … добросовестно учусь. И я же не могу это скрывать, ведь так?

- Только никому не говори, - мило улыбнувшись, приложила палец она к губам. Ну как я могу это комментировать?! У меня было не так уж и много друзей, не мог же я потерять ещё одного только из-за невменяемости?! К тому же друзья на то и друзья, чтобы помогать…

…Тогда как раз я всё ещё скептически относился к любому живому существу. А когда ко мне подсадили … девочку … я вообще подумал, что мои школьные деньки убиты окончательно. Точнее удовольствие от школьных дней. Я всё так же продолжал поднимать руку и отвечать на вопросы, на которые мне разрешала отвечать учительница, но теперь я ещё и часто получал едкий комментарий сбоку. Совершенно тихий. Словно бы для себя одной. И такой же тихий ехидный смешок. Вот она, решил я, моя немезида. Бог же часто испытывает детей своих. Силу, веру и тому подобные вещи. Вот и она – моё испытание.

Подходила наша очередь убирать классную комнату и эта девчонка рисовала на доске мишень, а потом кидалась в неё мокрой тряпкой. А когда я высказывал своё верное мнение по поводу её отношения к нашему заданию, то получал той же тряпкой.
- Зануда! – бякнула она и обиженно скрестила руки на груди.

И тоже получала тряпкой. Вот только это её не злило, как злило меня. Совсем даже не злило. Наоборот, она улыбалась, и будто бы я не давал ей сдачи, а предлагал поиграть в войнушки. После второго нашего дежурства я только понял, что ей нафиг сдалась всякая войнушка или уборка – она хотела играть. Всегда и везде. И я же думал, что я – мальчик, и я должен буду её гонять, кидать тряпкой так, чтобы ей было неповадно. Но не тут-то было. Она просто выхватывает её из рук и начинает вертеть, словно вертолёт лопастями. Брызги по всему классу. Белые пятна на одежде. Угрюмый я, оправдывающийся перед завучем, и просто переполняемая адреналином она, что сжимает за спиной до белых костяшек эту самую тряпку. Завуч уходит, она облегчённо вздыхает и…
- Стой! Я не собираюсь играть! Хочу домой!

Но у меня просто не было права голоса, видать. Приходилось уворачиваться, отбирать тряпку и бросать её куда-нибудь далеко, чтобы она не мешала некоторое время ставить правильно парты и вытирать доску.

- Всё! Я ухожу, - сказал я, довольно оттряхивая ладони.
Кстати, я всегда-то думал, что за глупость это церемониальное оттряхивание ладоней после трудоёмких заданий? Но тогда-то я и сам почувствовал от этого удовольствие.
А Нуми взяла и сбросила несколько стульев с парт. И с интересом ждала мою реакцию.
- Хватить дурить! – буркнул я недовольно тогда. – Сама уронила – сама ставь обратно!..
И ушёл.

А после обеда тогда она шокировала меня тем, что стояла на пороге моей квартиры. И с таким лицом, будто бы это было приказано правительством.
- Зубришь небось, - выпалила она, пытаясь вернуть дыхание в норму. Сколько же она тогда бежала? Она кивков указала на лестничный пролёт и добавила. – На выход…

Так всё и было. Так всё и до сих пор.
- Что, не выучила всё, что задавали к контрольной? – уже я поинтересовался ехидно у соседа.
- Всё я выучила!
- У тебя определённо вид, будто бы ты что-то не выучила. Да даже не что-то, а скорей всего много чего! Опять допоздна мучила бабушек в парке?
- Нет! – чуть слишком громко бякнула она и вернулась к созерцанию здания за окном.
- Да ладно тебе! Учёба учёбой, а других-то забот…
- Я - бог! – сказала она, плотно прижавшись к моему уху…

А может, она просто хотела, чтобы я заткнулся? Я уже не уверен. Просто я тогда дико разболтался – даже и не знаю, что на меня нашло. На уроках же надо учиться и сосредотачиваться, мне впервые захотелось нарушить закон.

- Ты что, сдурела?! – возмутился я, выхватывая толстую книжку у неё из рук. – Кто тебе позволил издеваться над классикой?!
- Чьё разрешение нужно богу? – недоумённо спросила она.
- Зачем ты рвёшь книгу?!
- Моя книга – что хочу, то и делаю.
- Книга нужна, чтобы её читать!
- А её и будут читать!
Она попыталась отобрать у меня книгу, но я увернулся.
- Отдай!
- Ты её испортишь! Её так никогда никто не прочтёт!
- Ты дурак! – беззаботно хихикнула она и толкнула меня, чтобы я упал на землю. А потом вцепилась в книгу и после небольшой борьбы отобрала её.

Мы стояли на небольшом куске леса, что рвался сквозь границу города. Ровное такое очаровательное зелёное пятнышко, если смотреть с крыш зданий. Когда-нибудь и его срубят, чтобы застроить.
Азартно улыбаясь, Нуми бежала от меня по этому клочку леса и попутно вырывала странницу за странницей из книги. Пока я не понял, что не смогу догнать её, как бы не захотел, и упал, споткнувшись о корень дерева.
- Ну вот! Не ушибся?
- Зачем?
На глаза наворачивались слёзы. Я упёрся кулаками и коленями в слегка влажную мягкую землю и чувствовал, как кожа одновременно дубеет и болит.
- Только не говори, что собрался плакать! Вот ведь плакса!
- За что ты так с книгой?
У неё уже была целая стопка вырванных листочков бумаги.
- Так её никто не прочтёт…
Она с нескрываемой жалостью созерцала меня. И прекратила на время вырывать странницы.
- Встань, дурик! – положила она на мою макушку свободную ладонь.
И что удивительно – боль пропала! Даже грусть постепенно растворялась.
- Надеюсь, ты поймёшь, что я собираюсь сделать.
Когда я встал, то увидел. Неужели это она собиралась сделать?
Некоторые из вырванных листков теперь красовались нанизанные на ветках деревьев.
- Вот, смотри, - она поманила меня ладонью и указала на один из таких листков на ветке.
- Первая странница… - отметил про себя я. Подошёл вместе с ней ко второму дереву. – Вторая странница…
- Теперь видишь? Здесь будет порядок! – махнув руками, очертила весь лес эта девочка.
- Какой порядок?
- Я обогащаю лес знаниями! – с королевской гордостью кивнула Нуми. – Ты сказал, что книги нужны для того, чтобы их читали. Так вот, эту книгу прочтёт весь лес! Деревья достаточно долго читают, поэтому этого романа им хватит намного.
- Каким образом? Каждое дерево прочтёт лишь странницу. Это ещё хуже.
- Ты совсем дурак! – Нуми покачала головой, словно констатировала ожидаемый факт. – Лес – это одно целое!
- Что?
- Под землёй деревья соединяются корнями в сеть и обмениваются знаниями. И у них есть свой единый разум!
- С чего ты это взяла?
- Потому что я так решила, - как само собой разумеющееся, сообщила Нуми. – Я же бог! Я должна заботиться о своём мире!
Ой!

Неожиданно резкий порыв ветра вырвал несколько листочков из цепких пальцев Нуми, и поднял их высоко в небо.
Мы бежали некоторое время за этими странницами. Нуми явно сильно волновалась за их судьбу. Она кричала, просила их вернуться. Ругалась на дурацкий ветер. Пока листочки совсем не слились со светлым ясным небом. И вот тогда уже она упала на колени. Пришёл её черёд плакать. Теперь лес точно не прочтёт книжку. Не прочтёт её полностью. Потому что нескольких странниц не хватало.

Я впервые увидел, как плачет эта девочка. Сколько я её помню, абсолютно ничего, кроме улыбки, не было на её лице. Улыбка энергичная, улыбка мягкая, задумчивая, смятённая, азартная и солёная. Но всегда улыбка. К слову, я тогда вообще впервые увидел, как кто-либо плачет. Потому что плакал всегда я.
- Не вернутся! – сокрушалась девочка. А я стоял чуть в стороне и боялся подойти к неизведанному существу. Думал

разве вот такой он?
Бог
Разве вот такие дела
нужны богу?
Почему бог такой дурак, в таком случае?

Естественно теперь ясно, что она – не бог. Боги умные, зрелые, не плачут из-за нескольких странниц, унесённых ветром. И естественно не учатся в школах, и не кидаются тряпками.

И естественно богам не нужны такие, как я…

Ветер тогда вновь подул особенно резко. Нуми вскрикнула, но больше ни одного листочка не улетело. Потому что я схватил их и прижал к Нуми. Даже она от удивления перестала плакать.
- А смысл-то теперь держать? – спросила она, шмыгнув носом.
- Не неси чепуху! Как будто странницы исчезли из этого мира.
- Но ветер…
- Делов-то! Просто прикажи ветру вернуть их обратно, когда он с ними поиграется. Или ты больше не бог?
- Хорошо, - сказала она, и ещё долго не сводила с меня глаз.

И с каждым разом её идеи были всё более немыслимыми и глупыми. Странными, порой страшными. И совершенно непонятно, как такие вещи могли прийти кому-либо в голову. С совершенно странной глубиной продуманности игр. И с совершенно нелогичными суждениями.

И почему-то с каждым днём мне всё меньше хотелось разубеждать её в этом. Когда-нибудь, она сама поймёт. Станет более зрелой, и медленно этот ужасный факт будет, словно самое отвратительное лекарство, без криков и боли возвращать её к миру. Со временем она станет человеком.
А пока я наслажусь общением с богом.

- Нельзя чтобы кто-либо ещё узнал, что я – бог.
Говорила мне эта девочка.

- И ты всегда это знала, или недавно определила? Про божественность.
- Что за глупости?! Естественно я всегда была богом! Я просто … не знала, можно ли тебе верить? И долго-долго тебя проверяла. Нельзя же каждому встречному говорить такие важные тайны.
- А твои друзья? Сколько вообще людей об этом знает?
- Кроме тебя? Никто, - потупила она взор, словно совершила милую невинную ошибку.
А ведь у неё было много друзей. И только одному мне она открыла эту «тайну».
- Потому что ты совсем один! – сказала она, попытавшись убрать глупость с лица. – Тебе всё равно некому рассказать об этом.
Даже так.

И как-то раз я попал по её вине в больницу.
С переломом.
Ей тогда запретили приходить меня навещать, а она всё равно прокрадывалась. Словно ниндзя. Она говорила, что её приказы пока не исполняются мирозданием моментально, но она будет приходить, как можно чаще, и, как можно чаще, повелевать моим костям быстрей срастаться. Я вышел тогда из больницы на несколько недель раньше предсказанного срока. И я был благодарен Нуми. За её волнения, а не за псевдо-медицину. Просто мама сказала, что в нашей семье кости всегда заживают быстро, вот в чём наверняка была причина.

И ещё долго я буду гадать, почему она решила стать богом? Я знаю, что её родители разведены, и что она очень любит отца, который уехал куда-то далеко. Быть может, она неправильно поняла его последние наставления? А ещё я знаю, что она очень часто до знакомства со мной получала нехилые травмы из-за своей гиперактивности. А при мне она и простудой-то болела незаметно даже для себя. Так как я мало знал, я ещё долго пытался разобрать её возможные моральные травмы, о так и ничего не нашёл. И со временем смирился с её жизнерадостностью. И даже пытался подражать.

Интересно, какими мы станем, когда вырастем? Ну, себя-то я уже видел ещё с самого первого класса врачом. Так мне и мать и отец говорили. Но вот кем станет Нуми? Кем стану я, относительно неё? В общем, кем мы станем, когда вырастем? Будем ли такими же друзьями, или поссоримся?
Но в одном я уверен точно. Я нарушу своё обещание. В тот же момент, когда увижу её серьёзное лицо в толпе взрослых людей. Когда она станет похожей на других. Даже если она меня к тому времени забудет или возненавидит, я подойду к ней и скажу
что она всё ещё является богом.