Что человеку нужно. другое я

А тебе в твоём дому
Хорошо ли одному?
А. Тарковский

   «Мы созданы для любви. Пока мы одни, жизнь бессмысленна: смысл рождается, когда есть другой. Тайну своей жизни не откроешь, размышляя в одиночестве. Смысл жизни – тайна, и открывается она в любви, через того, кого мы любим».
   Эти слова принадлежат Томасу Мертону, одному из крупнейших христианских писателей ХХ века, монаху-трапписту, проведшему последние годы жизни в уединённом монастырском скиту. И дальше: «Когда любят по-настоящему, хотят не просто быть вместе и утешать друг друга. Общаясь, люди становятся другими, выступают за пределы своего обычного “я”, полнее живут, лучше понимают, больше терпят, проявляют свой дар. Они становятся “новой тварью”. Любовь – преображает их» (эссе «Любовь и жизнь»).
   Возможно, кому-то покажется странным: рассуждать о том, что человек постигает смысл жизни только через другого, – и в то же время бежать от людей. Так бывает, когда земной любовью жертвуют, чтобы безраздельно отдать себя Богу. Это удел избранных. Но путей у любви так много, что вряд ли можно признать какой-то из них высшим.
   «От облачка электронов, которое кружится вокруг атомного ядра, до человеческого общества царит этот закон – гармонии, соединения, притяжения, - говорил о. Александр Мень. - То, что производит изоляцию, распад, отчуждение, – враждебно Богу. И вот самыми разнообразными способами во всём мире, живом и неживом, совершается это соединение»*.
   Само создание Вселенной и человека связано с тайной Божественной любви к Своему творению. «Когда я взираю на небеса Твои, дело перстов Твоих, на луну и звёзды, которые Ты поставил, то что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его? - восклицает Псалмопевец, потрясённый безмерной щедростью Бога к твари. - Не много Ты умалил его пред Ангелами... всё положил под ноги его» (Пс 8. 4-7). Задуманные как «другое Я» Творца, мы наделены высшим духовным даром - способностью любить, и потому, по словам митрополита Сурожского Антония, «должны научиться прозревать в человеке образ Божий, святыню, которой мы призваны служить, которую мы призваны оберегать, которую мы призваны привести к жизни и славе».
   Привести к жизни. Прославить (то есть дать миру свидетельство святости) того, кого любишь... Какая грандиозная, захватывающая своими творческими возможностями и какая дерзновенная задача! Ведь Христос воплотился именно «для того, чтобы имели жизнь» (Ин 10. 10), Он Сам есть Жизнь, непрестанно приносимая в жертву во имя любви. «Потому любит Меня Отец, - читаем у “апостола любви” Иоанна, - что Я отдаю жизнь Мою, чтобы опять принять её» (10. 17). Заповедуя и нам идти «путём зерна» (В. Ходасевич), Господь надеется, что мы сумеем стать богоравными в любви: у нас всё для этого есть.
   «Может быть, самое сильное переживание, чувство “не от мира сего”, которое... поражает светом, красотой, своей пугающей силой, есть первая любовь, - пишет протоиерей Борис Ничипоров. - [Она] лишена эгоизма. Она не ищет выгоды. В ней мы не найдём хитрости и лукавства. В этом чувстве всё драгоценно: абсолютная чистота и жертвенность, страдание от неразделённости и тревожная радость неожиданных встреч... Драгоценно и само чувство - оно больше души!.. через него впервые возникает у человека переживание тайны, которую философ красиво назвал благоговением перед жизнью. Первая любовь - это начальное постижение Бога». И далее о. Борис приводит бессмертные слова из Откровения - обращение Иоанна Богослова к Ангелу Ефесской церкви. Приведём их и мы: «Знаю дела твои, и труд твой, и терпение твоё... Ты много переносил... и для имени Моего трудился, и не изнемогал. Но имею против тебя то, что ты оставил первую любовь твою. Итак, вспомни, откуда ты ниспал, и покайся...» (Откр 2. 2-5).
   О чём это? Об утрате первоначальной остроты переживания Встречи, об угасании того опаляющего душу огня, который рождает в человеке жажду всецело посвятить себя Другому. «Первая любовь, - продолжает о. Борис, - это, может быть, вообще самое главное событие, которое случилось с человеком в жизни. И поэтому нет большего горя, большей утраты, чем потеря способности любить - любить жертвенно, сильно и глубоко. Тогда дело совсем плохо. Душа мертва. Потеряно главное».
   Не потому ли со словом «любовь» неминуемо рифмуется «кровь» и так часто возникает рядом противоестественной и враждебной тенью - «смерть»? «Положи меня, как печать, на сердце твоё, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь», - говорит Невеста из ветхозаветной Песни песней (8. 6), а апостол Нового Завета словно откликается: «Ибо таково благовествование... чтобы мы любили друг друга... Не любящий... пребывает в смерти» (1 Ин 3. 11, 14).
   Из размышлений о. Александра Меня: «Если мы обратимся к встрече двух людей - мужчины и женщины, то увидим, что не напрасно Бог создал их разными... Это есть залог того, что они не могут существовать друг без друга... что они могут стать плотью единой. И в этом раскрывается и сияет Божественный замысел единства. Бог есть Любовь. Ещё в Ветхом Завете любовь между мужчиной и женщиной символизировала отношение Бога к людям. А апостол Павел сравнивает эту любовь с любовью Христа к Своей Церкви».
   А что же мы? Куда уходит, почему покидает нас знакомое каждому головокружительное чувство полёта и несказанной полноты бытия? Почему двое, ещё вчера готовые умереть ради любимого, сегодня заковываются в панцирь эгоизма, не прощают обид, наотмашь хлещут друг друга оскорбительными словами, а завтра, поделив имущество и детей, расходятся, чтобы никогда больше не встречаться?
   Ответ опять нахожу у о. Александра Меня: «Любовь, брак - это творческая задача. Это очень трудное дело... это то, что нужно созидать». И в другом месте: «Первородный грех, который отравил человеческое бытие, отравляет и все проявления человеческой жизни: и разум, и волю, и сердце. Тем не менее в самом своём замысле, в самой своей глубине любовь есть величайшее и прекрасное. И именно поэтому Церковь называет её таинством. Но таинством это становится только тогда, когда полнота соединения двух людей завершается присутствием в этом единстве двоих Третьего - Благословляющего Творца. Если же люди, которые верят Ему, отворачиваются от этого присутствия, не хотят принять это благословение... в их взаимоотношения вкрадывается тьма».
   Чтобы вместить Божью науку любви, иногда нужна целая жизнь - путь ошибок, предательств, одиночества, покаяния. И когда кажется, что всё уже позади и остаётся как-нибудь добрести до конца назначенной тебе дороги, из озябшего сердца вдруг вырвется вздох: «Господи, если это возможно, верни мне жизнь, верни любовь».
   И тогда твоя последняя может стать Первой.


* А. Ерёмин. Отец Александр Мень. Пастырь на рубеже веков. М., 2001.