Спасибо Андрею, Дмитрию, Наташке, Олегу,
Свете, Тане, а посвящается, конечно же, тебе
Все поменялось местами
Почему? Зачем? Когда?
Будьте живы навсегда.
Знает он? Да или нет.
В небе скрыт его ответ.
Есть вопрос, по-русски просто,
Есть answer, слепленный из воска.
Небо, тучи, облака,
Ветер, буря, ерунда.
Звезды, звезды, все тоскливо.
Он подумал: «Мне бы пива».
Все меняется местами,
Пересядьте, я не с вами.
Слишком жарко для этого времени было в апреле, стояла летняя погода. Впервые за долгие зимние месяцы захотелось зайти в тень, прячась от солнца. Над городом необъятное небо нежилось в его лучах, с улыбкой поглядывая на людей, жавшихся к земле. Любимые небу птицы носились в голубом просторе, выискивая себе пропитание.
- У, черт,! – вырвалось у Первого, птичий помет попал на его новые ботинки.
- Отойдем отсюда, хотя снаряд не падает в одну воронку два раза, - усмехнувшись сказал Второй.
- Это не снаряд, - проговорил Первый, пытаясь почистить ботинок.
Первый был явно расстроен приключившимся неприятным событием, но так как стояла прекрасная погода, в руке была открытая бутылка пива, девушки были в коротких юбках, голова была свободна от мыслей, он быстро забыл об этой неприятности и шел с улыбкой, болтая о всякой ерунде с приятелем.
Погода портилась, но незаметно. Солнце светило и даже немного пригревало бездельников, шатающихся по городскому парку, напротив кафе. Небо хмурилось облаками, которые обещали довести его до слез. Не было ему дела до людей, жавшихся к земле около кафе напротив городского парка, его больше волновал ветер, который все крепчал и приносил все больше и больше надоедавших небу облака. Настроение у неба было хорошее, но сильный ветер на душе, да облака печальных мыслей предсказывали дождь в этот день.
- Интересный сегодня день, - начал первый.
- Извините, зажигалки не будет? – спросила у Первого подошедшая девушка.
Первый достал зажигалку и протянул ее девушке.
- Сегодня день зажигалок, - констатировал Второй, потому что это был второй случай за десять минут, когда у них спросили зажигалку.
- Точно, - сказал Первый, забирая свою зажигалку обратно, она была цвета неба, которое хмурилось все больше, обещая скорый дождь.
Первый ушел домой, ему должна была позвонить Маша. Второй домой не пошел, он редко так рано приходил домой. Не знал Второй зачем он остался в парке, хотя в мыслях он видел это – его волновал один вопрос, вообще его все время что-то волновало, его настроение было похоже на погоду, которая потихоньку портилась. Настроение можно было поднять двумя способами: первый он уже вовсю применял (он любил ходить один по парку, наблюдая за природой), второй он собирался притворить в жизнь, для этого он и шел к памятнику на углу. Он чувствовал ее появление, она была где-то рядом. Его тянуло к ней с самого первого момента, как он ее увидел. Шнурки его ботинок развязывались – она была рядом, присев он стал завязывать шнурки, раздался смех – она. Как всегда в ее присутствии, он забыл о тревоживших его мыслях. Позже он вспоминал события дня, о ней он вспоминал с улыбкой сквозь слезы, на улице был конец апреля, ярко светило солнце, шел снег.
Это было позже, а сейчас он попрощался с ней и пошел навестить друзей. От друзей он ушел через полтора часа, на остановке он опять встретил ее, небо плакало спокойно, тихо, по-домашнему, что-то волшебное носилось в воздухе, молнии пытались написать ему об этом, но небо не давало им этого сделать, искривляя ломанные линии. Она улыбнулась: «Езжай домой, троллейбус приехал». Он хотел пройтись под дождем, все-таки он пропустил его начало, а так мечтал об этом целый день, но ее ослушаться он был не в силах. Второй поехал на троллейбусе и вышел на следующей остановке. Счастливый он шел под дождем домой. Небо ложилось спать и укрывалось своим любимым звездным одеялом. Вторая звезда в созвездии Ориона смотрела на Второго, она уже сделала свой выбор, это был он.
Первый позвонил Второму, они вышли на улицу, достав зажигалку, Первый попытался зажечь ее, кремний вспыхнул снопом искр.
- Смотри, что-то здесь не так, - обратился Первый ко Второму, искры складывались в затейливый узор. Второй хотел что-то сказать, но не успел.
Простор, необъятный простор. Он открыл глаза, как странно видеть Землю сразу со всех сторон, но, нет, через пару минут он понял, что глаз у него один.
Первый тупо уставился в точку, где только что стоял Второй, тот исчез. Зажигалка выпала у него из рук, миг, казалось, превратился в вечность, зажигалка медленно падала, крутясь в воздухе, она упала на его новый ботинок. «Снаряд не падает в одну воронку два раза», - пронеслось у него в голове, что-то знакомое было в этих словах, додумать он не успел. Небо на миг исчезло. Это было странное ощущение: земля, дома, деревья, люди – все было на месте, не хватало только неба. Это ощущение пропало так же быстро, как и появилось. Сверкнула молния, в раскатах грома Первому послышался громкий издевательский смех.
Кто он или что он? Обрывки мыслей проносились в голове. Откуда это слово голова? Что это такое? Когда-то у него была голова, это он помнил. Как он ни пытался, но больше ничего вспомнить не смог.
Она смотрела на небо, вечернее небо. Загорались звезды, одна из них, казалось, смотрела на нее, было что-то знакомое в ее свете.
Небо уснуло, следующий день обещал быть таким же трудным. Начинался май, на улице мела метель, люди поздравляли друг друга с Новым Годом.
- Все поменялось местами, - сказал Первый и выпил стакан водки, звезды тоскливо смотрели на Землю.
Никогда – это было недавно
Profani procul ite,
his amoris locus sacer est.
(лат). Идите прочь непосвященные,
здесь свято место любви.
Ригель (вторая звезда в созвездии Ориона) смогла найти мыслящее существо и сейчас развлекалась, подключая его к своим зрительным рецепторам, которые были направлены на родную планету этого существа. С существом было что-то не так, оно пыталось вспомнить. Ригель смеялся (честно говоря, он или она этот Ригель до сих пор не выяснили, я же думаю, что характеристики подобного рода по отношению к Ригелю не подходят), он помнил, как стирал воспоминания этому существу. Структура мозга существа была очень интересна: в ней совмещались и логические цепочки, и полностью бессмысленные с точки зрения логики ходы, интуиция, опыт, рефлексы, воспоминания, зрительные образы перемешались в любопытную кашу, которую и поедал в данный момент Ригель, но он чувствовал, что сюрпризы его еще ждут. Первым сюрпризом для него стало то, что он так и не смог полностью уничтожить воспоминания, пришлось просто порвать связь между сознанием существа и памятью, но воспоминания у него остались. Это немного волновало Ригель.
Небо дышало холодом, оно думало, что давно не собирало звезды, этой ночью должен быть туман и дождь, чтобы люди не заметили отсутствие звезд. Разные были у него звезды: красный сверхгигант Бетельгейзе, спокойный, уравновешенный он источал тихий уверенный красный свет; рядом с ним был взбалмошный подлец Ригель, сверкающий белизной. В этом же созвездии были и три брата, которых по имени никто не называл, просто никто и не знал их имен, разве что Небо и старик Бетельгейзе. На собраниях они сидели рядом со своим старшим другом Бетельгейзе и всегда поддерживали его мнение. Изредка с ними приходила их сестра – Туманность Ориона. Небо помнило те времена, когда ни у кого из них не было имен, это было недавно.
В последнее время у него появилась привычка смотреть на звезды, откуда она у него взялась? Он никогда не любил смотреть на звезды, но сейчас каждый вечер в нем появлялось чувство смутного беспокойства, и успокоить это чувство можно было только смотря на звезды, хотя не в его натуре было заглядываться на эти холодные огоньки в темном небе. Временами ему казалось, что еще секунда, еще одно мгновение, и он поймет, найдет ответ на вопрос, тревоживший его. Вот и в данный момент он чувствовал, что близок к ответу. В его голове стали рождаться странные картины: то ему чудилось, что молнии пишут на небе ему послания; то он видел, как исчезает небо – это была картина, которая чаще всего его преследовала; а вот сквозь туман проглядывает ночное небо (какое-то странное, как будто нарисованное), а звезд вообще нет. Он видел ответ, вот он был перед ним, понимание откуда-то издалека накатывалось бесшумной волной, ему казалось, что оно гигантским валом приближалось к нему, когда оно нависло над его головой, из вне вмешался посторонний звук. Несколько мгновений он мотал головой, пока до него не дошло, что это звонит телефон.
- Привет, - послышалось в трубке.
- Привет, - ответил он и забыл обо всем на свете, кроме этого милого голоса.
- Ты мне давно не звонил, - полувопросительно, полу утвердительно сказал милый голос.
- Нет, я тебе звонил, это было недавно…
Она смотрела на небо, вечернее небо. Звезды загорались, одна из них, казалось, смотрела на нее, было что-то знакомое в ее свете. Холодный блеск звезд отражался в ее глазах, рождая загадочные огоньки, волны звездного света струились в ее волосах, отдавая свою волнующую волшебную силу.
- Никогда – это было недавно, - сказала она, запустив волшебные механизмы мироздания, все начало меняться местами. Начинался май, на улицах мела метель, люди поздравляли друг друга с Новым Годом.
- Все поменялось местами, - сказал Первый и выпил стакан водки, звезды тоскливо смотрели на Землю, милый голос Первый все еще слышал у себя в голове. Он начал понимать, что это только начало.
- Все только начинается, - сказал ведущий по телевизору, Первый согласился с ним, все только начинается, но как же это было недавно.
Альдебаран появился в зале Собраний в своих традиционных оранжевых одеяниях. Многие уже заняли свои места, пустовали места враждовавших Сириуса и Канопуса, также как и их флаги (значки на небе Земли, которые были первый и второй по яркости соответственно) появление их должно быть ярким и живописным. Хоть и не позволялось в зал Совета входить со слугами, и слуги не нужны были в замке Неба, но Канопус с Сириусом всегда приезжали с целыми армиями прислужников, которых, естественно, в замок не пускали, и они должны были ютиться на просторных пустошах Небесной страны. Регул и Денебол по привычке продолжали свой спор о том кто такой Небо, или кто такое, или что такое? Поначалу все задавались этими вопросами, но потом бросали это дело, так как вопрос был безответным, Небо на него отвечать не собиралось, и все признавали за должное, что Небо есть Небо, но бароны Регул и Денебол из баронств Льва были молоды, любили поговорить и поспорить.
В дверях появился Денеб, как всегда крайне осторожный он оглядел зал, взглянул на потолок, как будто думал, что тот может обвалиться, и только после этого вошел в зал. Как всегда за ним появилась красавица Вега в бело-голубом охотничьем костюме, рядом с ней возвышался высокий Альтаир. Его профиль чем-то напоминал хищную птицу, впрочем графу Бёрд, сюзерену Орлиных гор, с детства приходилось сталкиваться с птицами, они, говорят, даже служили ему. Треугольник, так называли Денеба, Вегу и Альтаира, расселся по своим местам, было заметно, что Альтаир не доволен тем, что у него забрали оружие, его пальцы безрезультатно пытались нащупать эфес шпаги.
К моменту, когда появилось Небо, все находились на своих местах, которые в точности повторяли рисунок земного неба, флаги их также были с ними. Это было бессмысленно, но таков уж обычай, именно поэтому Небо и нагнало туман, чтобы люди не пугались отсутствия звезд, боже мой, как это было недавно.
Крейсер «Ментоза» на максимальной скорости шел к столице, на его борту красовалась эмблема королевства – только что взорвавшаяся сверхновая. Он нес важные сведения, на окраине королевства при патрулировании они обнаружили древнюю колонию людей, которые деградировали и сейчас начинали выходить в космос, но больше всего их поразило то, что на этой планете существовало множество народов, которые до сих пор не объединились. На капитанском мостике царило напряжение – крейсер еще находился в приграничных районах с Мнемосом. Самое странное было в войнах, идущих в галактике, это то, что все они велись между людьми, все остальные цивилизации поддерживали отличные отношения со всеми государствами человечества.
- Капитан, что это?! – это кричал первый офицер мостика Драндзер.
- Бог ты мой, - не сказал, скорее прошептал капитан крейсера I ранга королевских космических сил Палтерс. На обзорных экранах пересекая их курс неслась некая субстанция.
- Командир, компьютеры рассчитали траекторию этого объекта, он вышел из фотосферы Ригеля, - переливающаяся всеми цветами радуги, постоянно меняющаяся, выбрасывая перед собой во все стороны щупальца, субстанция неслась, быстро приближаясь к кораблю, - через 5 секунд она пересечет наш курс, - произнес главный штурман, глядя в корабельный компьютер, истошно завыла сирена, люди кинулись на свои боевые посты.
Ригель почувствовал всплеск разумной деятельности, но он слишком спешил и поглотил его не задумываясь.
Бетти Палтерс готовила любимые мужем блины с красной икрой, на следующий день блины были в мусорном ящике, ее муж не вернулся из патруля ни через неделю, ни через месяц, ни через год. Так Земля в очередной раз посчастливилось не попасть в космическую мясорубку.
А Ригель успел как раз вовремя, только он уселся на свое место, как появилось Небо. Никто не видел Небо, но каждый из собравшихся в зале чувствовал его присутствие.
- Приветствую и слушаю, - раздался мысленный голос Неба.
Слово взяли самые уважаемые и самые старые, такие как Бетельгейзе. Много слов было сказано, разобрали несколько мелких ссор, осудили Канопуса с Сириусом, затеявших кровавую потасовку в пустошах Небесной страны. Они были лишены права голоса на два заседания. И долго бы тянулась эта обычная тягомотина судебных разбирательств, если бы тут в Собрание не вмешалось Небо.
- Эй, Ригель, зачем ты забрал существо с планеты Земля?
Ригель вздрогнул, как будто его поймали на воровстве.
- Э… я хотел…
- Молчи и слушай, - произнесло Небо. – Ступай домой, поговори с существом, покажи ему нашу страну, расскажи ему обо мне и пошли его в Небесную страну или верни его лучше на Землю. А теперь отправляйся.
Ригель поднялся, подхватил свой флаг и вышел из зала Собраний, идя по переходам, он с такой силой открывал и закрывал двери, что лакеи в голубых ливреях разбегались от одного его взгляда, ярость читалась в каждом его движении. Выйдя из здания, Ригель выхватил свой меч у подбежавшего пажа, схватил своего небесного коня под уздцы и вышел из замка Неба с высоко поднятой головой. Повинуясь его знакам, свита, состоящая из десятка рыцарей и двух его молодых оруженосцев, вскочила на коней и вслед за ним помчалась в замок, над котором парило полностью белое знамя, знамя рода Ригелей. Небо с улыбкой смотрело на поведение Ригеля, оно знало, он подчинится его приказанию. Как все это было недавно.
Ригель взглянул на существо и сказал:
- Тебе повезло, что за тебя заступилось Небо, в ином случае тебя уже не было бы.
- Кто ты? Кто это Небо? Кто я?
- Сейчас я верну твои воспоминания, хотя скоро ты и сам все вспомнишь.
- Меня зовут… Я родился на Земле, вот она у меня перед глазами… А где ты Ригель? – знание имени хозяина места, где он находился пришло вместе с воспоминаниями.
- Я все что ты здесь видишь, если хочешь, я могу принять физическую оболочку, - не дожидаясь ответа в комнате, в которой очутился Второй, появился высокий человек с длинными волосами, цепким жестким взглядом абсолютно черных глаз, в костюме, поражающем своей чернотой, там, где у людей было сердце, у Ригеля сияла эмблема – изображение созвездия Ориона, выложенное бриллиантами, заключенное в два прямоугольника, пространство между которыми ослепляло своей белизной.
- Ты выглядишь так, как…
- Ты правильно сказал – выглядишь, я только выгляжу как человек, а на самом деле я – Ригель, - не без гордости произнес Ригель.
- Я хочу познакомиться с вашей страной, - ответил ему Второй.
- Нет, Небо сказало, чтобы я отправил тебя на Землю, я так и поступлю, причем, прямо сейчас – у меня мало времени, - сказал Ригель с плохо скрываемым раздражением.
Второй не успел ничего сказать, как Ригель исчез, исчезли и стены комнаты. Второй мчался через огромные расстояния к Земле, вскоре какая-то звезда появилась впереди и начала расти, проносясь мимо нее он заметил небольшую планету, в планете Второй узнал Меркурий – он был в Солнечной системе. Вскоре появилась и Земля, впервые Второй видел свою планету из космоса, только на фотографиях он видел ее такую, но зрелище было несравнимо с фотографией, у него перехватило дыхание. Сделав один круг над Землей, Второй оказался над освещенной стороной планеты и начал приближаться к ее поверхности, внизу был океан.
Он летал! Как это было прекрасно! Вот что это такое – полет, никто до него не испытывал этого чувства (из людей Земли, конечно) абсолютной свободы, а главное не было страха перед высотой, потому что он летел сам и ничто, ничто не могло его уронить на землю, ничто и никогда!
- Не говори этого слова, человек.
По привычке он замотал головой, пытаясь увидеть собеседника.
- Никогда не говори никогда, - этот голос раздался него в голове.
- Кто ты? – спросил он, ответа не было, тогда он решился на другой вопрос. – Где ты?
У него в голове раздался смех, не злой смех, не издевательский и даже не добрый, смех этот выражал чувство добродушной иронии, такой легкий ироничный смех.
- Ты меня видишь, - Небо соблаговолило ответить на вопрос.
- Где ты? – еще раз спросил он, оглядываясь, вокруг было синее небо, вдалеке где-то на грани видимости плыли облака, ярко улыбалось солнце, внизу был океан, земли видно не было. – Ты…
- Нет, я не в океане и даже не океан.
- Ты в небе?
- Нет.
- Где же ты? Ты не в небе, ты…
- Я вижу ты начинаешь понимать.
- Так ты и есть Небо, о котором мне говорил Ригель?
- Да.
В голове у него родился рой вопросов: и про то, есть ли инопланетная жизнь; и про будущее Земли; про великие открытия; про звездную участь человечества; даже про результат следующего матча «Спартака» появился вопрос…
- Ты хочешь спросить не об этом, - сказало Небо, и опять раздался этот тихий ироничный смех.
Да, я не этого хочу, понял он, я же хочу всего-навсего узнать, как она?
- Никогда, никогда я не встречал таких существ, в чем-то вы сильнее меня, судьбы, жизни и смерти, - проговорило Небо и, ему показалось, вздохнуло, - а никогда – это было недавно.
В один миг пронеслась перед ним вся история мира, до него были люди, такие же люди, как и он, и каждый приносил с собой понимание, понимание движущей силы мира, некоторые уходили ни с чем. Много, ужасно много лет приходили к Небу люди. Что же заставляет Небо делать это снова и снова. Раздался ироничный смех Неба, ну, конечно же, это она – движущая сила мира, что заставляет его думать о ней? Так все это игра его воображения? Все эти звезды, Небо?..
- Каждый любит по своему и приходит к этому тоже, я рад, что на Земле есть еще одна любящая пара. А все это… все это не столь уж важно, главное ваши чувства, ваше ощущение мира, ведь он таков, как вы его видите, чувствуете.
Второй стоял и смотрел на звезды: «Черт, как холодно, - пробормотал он, легкое дуновение ветра потрепало его по голове, в шелесте листьев он услышал такой знакомый смех. – Спасибо, Небо», - подумал он с благодарностью. Второй набрал нужный ему номер телефона:
- Здравствуй, я хотел тебя увидеть, я так давно не видел тебя. Так давно, что, мне кажется, этого не было никогда.
- Никогда – это было недавно, - она рассмеялась весело, задорно, только она так умела смеяться, но с этим, я думаю, ты можешь поспорить, читатель. Ничего, я не обижусь, у каждого есть она – самая любимая.
Все совпадения общества звезд с обществом феодальной эпохи считать художественными приемами автора для упрощения понимания взаимоотношений этих существ.
Finita la comedia
Увижу я, как будет погибать
Вселенная, моя отчизна.
Я буду одиноко ликовать
Над бытия ужасной тризной.
Пусть одинок, но радостен мой век,
В уничтожение влюбленный.
Да, я, как ни один великий человек,
Свидетель гибели вселенной.
А. Блок
Эскадра королевских космических сил патрулировала окраины королевства Возрождения. На каждом корабле была эмблема королевства – сверхновая звезда, от которой исходили девять белых лучей, она была заключена в три круга, каждый из которых был определенного цвета. Первый круг, считая от центра, был красного цвета, что вместе со сверхновой символизировал мощь королевства равную всеуничтожающему взрыву сверхновой. Второй – синий отражал чистоту замыслов правителей королевства, направленных на возрождение Великой Империи, объединяющей в прошлом все человечество, впрочем, достигали эту цель правители королевства любыми способами. Совсем недавно успешной операцией сверхдальней тактической группой королевских космических сил было уничтожено пять планет с населением в сто миллионов человек, зато прекратился подвоз продовольствия на промышленные планеты пятого сектора. Третий круг был белого цвета – цвет печали о потерях и надежда на скорое возрождение Великой Империи.
Возглавлял эскадру капитан тяжелого крейсера «Ментоза» Ричард Палтерс. Кроме этого корабля в эскадру входили пять легких охотника, вооруженных четырьмя ракетами большой мощности и одним тяжелым лазером. Эти охотники были маленькими кораблями с небольшой массой, но с мощными двигателями. Их задачей было догонять вражеские корабли и выводить из строя их двигатели, мелкие корабли охотники уничтожали. В эскадру также входило два корабля сопровождения, которые прикрывали «Ментозу» от нападения вражеских охотников и один научный корабль. На научном корабле все ходили в штатских комбинезонах, однако, у всех были нашивки, которые выглядели, как военные. «Ментоза» был намного меньше линкоров, но обладал большей скоростью. Три плазменные пушки были на его вооружении и двенадцать пусковых шахт, в которых, по желанию, вместо ракет можно было разместить десантные шлюпки. Впрочем, для патрулирования и не нужно было линкоров, от них оставался слишком заметный след, и обнаружить их было гораздо легче. Сейчас на «Ментозе» две пусковые шахты были заняты десантными шлюпками, а вместо ракет в хранилищах были сооружены жилые модули для сотни десантников. Эскадра должна была проверять планеты пригодные для жизни на наличие вражеских баз и, по возможности, уничтожать их. Эскадра подходила к желтой звезде класса G2. Около таких звезд на определенном расстоянии могла быть планета с флорой и фауной наиболее близкой человеку.
***
Красный Ferrari ехал по дороге, бегущей над самым морем, казалось, что брызги от волн, бьющихся о берег, долетают до самой дороги. Резко затормозив, машина остановилась, из нее вышел старик, его волосы были цвета снега, которого так не хватало старику в Италии. За ним из Ferrari вынырнул маленький мальчик, подбежав к самому краю обрыва и раскинув в стороны руки он крикнул:
- Io in volo!
- Uomo daverro, - пробормотал старик, он вспоминал свои детские и юношеские мечты оказаться в Италии, а теперь думал, что лучше бы ему надо было остаться в том маленьком городке на гигантской равнине, где живут странные веселые люди. – Paolo, futuro come te.
Мальчик подбежал, обнял деда, и они вместе поднялись на большой камень у края обрыва. Соленый морской ветер теребил белые стариковские пряди и светлые волосы мальчика, принося в сердце щемящую тоску и призывая сорваться с места и унестись далеко, далеко в синюю даль.
- Я тебе расскажу о том, как все начиналось, - начал рассказывать дед на итальянском языке, хотя он, в отличие от мальчика, еще помнил родной язык. – Это было далеко отсюда, где нет моря, не так ярко светит солнце, на берегу большой, очень большой реки, где так хорошо, потому что там наш дом…
На мгновение старик замолчал, а потом на незнакомом для мальчика языке он запел тихую печальную песню:
В деревенской корчме встретил я старика.
Был он стар, как земля, да живые глаза.
Его волосы были, как родные снега,
Белый снег и морозы здесь совсем чудеса.
Он сказал мне: «Ты парень еще молодой,
Поживешь-ка с мое и махнешь ты рукой
На далекие страны и города,
Ты позабудешь про все навсегда.
Ты послушай, расскажу тебе сказ,
Был я молод и в рассветный тот час…»
И рассказывал долго старик молодцу,
А закончил, как солнце взошло поутру.
Стою я один на распутье дорог,
А где-то меня любимая ждет.
Пред ней на столе догорает свеча
Дождалась бы ты, да кровь горяча.
Я просыпаюсь в кромешной ночи
От страха – я забываю тебя,
При меркнувшем свете одинокой свечи…
Прервавшись на середине песни, старик надолго замолчал, пока Паоло не потянул его за руку:
- Дедушка, а о чем эта песня?
- Эта песня о человеке, отправляющемся в путь и встречающего самого себя, но уже постаревшего, он пытается удержать себя от опасного и бессмысленного путешествия.
- Так ты тоже встретил себя там в прошлом?
- Нет, внук, еще нет, а он уже встретил.
Две фигуры присели у обрыва, и еще долго до самого заката случайные проезжие могли видеть эту пару, сидящую на краю обрыва у самого синего моря, и только красный Ferrari мог услышать тихий голос рассказчика и звонкий голос мальчика, время от времени задающий вопросы.
***
А начиналось все так. Солнечный день, голубое небо, зеленые листья на деревьях говорили о том, что лето близко. Люди радовались теплому летнему солнцу, устав от зимних холодов и холодной весны. Невольно все улыбались, думая о летних днях, об отпусках. Дети радовались длительным летним каникулам, студенты с нетерпением ждали окончание сессии.
Петр сидел за компьютером и с тоской смотрел в окно на веселую весеннюю погоду, он работал программистом и сейчас беззлобно, с некоторой ленцой поругивался с другом, который тоже был программистом и работал в одной фирме с Петром, друг никак не хотел бросить работу и поиграть с ним в Delta Force по сети. Дверь открылась, и вошел шеф, Петр привычным движением натренированных пальцев вышел из игры и, как ни в чем не бывало, взялся за работу.
Окончания рабочего дня было радостно встречено всеми сотрудниками фирмы, а так как была пятница, то радость была двойная – наступающий уик-энд обещал шашлыки, поездки за город или поход с друзьями в баню. Хотя некоторым людям этой страны в эти выходные дни было свойственно ездить на свои дачные участки.
Петр вышел вместе со всеми и, дойдя до остановки, поехал в парк. В парке у фонтана собиралась половина всей молодежи этого небольшого городка, вот и Петр договорился встретиться с друзьями на углу, что был метрах в пятидесяти от фонтана. Его путь пролегал мимо церкви, что возвели на центральной площади города. Как всегда, проходя мимо церкви, его мысли попытались уйти в сторону чего-то высокого, но стоял прекрасный весенний день, да и церковь он уже прошел, так что мысли о боге проплыли и растворились в безоблачном синем небе. Вот и угол, там никого еще не было, и Петр пошел в ближайший ларек, где купил «Балтику» №6 и сигарет. Закурив и открыв пиво, Петр стал дожидаться друзей.
Первым пришел Сашка, который работал экономистом на одном из промышленных предприятий города. Сашка имел привычку опаздывать, но сейчас, видимо, ему что-то помешало опоздать, и он пришел вовремя. Что-то, а вернее кто-то оказалась приятная девушка по имени Наташа, с которой и познакомил Сашка Петра. Следом за ними показались и остальные приятели Петра.
Минут пятнадцать они постояли на углу, пока все запасались пивом, потом потихоньку пошли от парка в сторону реки. Их разговор касался апрельской погоды, такого теплого апреля никто не помнил.
Петр шел молча, он думал о чем-то о своем. Сейчас он сам не смог бы сказать, о чем он думает, он знал только одно – ты меня не поймаешь в свои сети, я уйду от тебя. От кого он собирался прятаться? Что он почувствовал? В нем было развито такое редкое у людей качество - он мог предвидеть. Частью его предвиденье основывалось на анализе известной ему информации, но это он понимал, в этом не было ничего удивительного, нужно было просто уметь сопоставлять факты. Но иногда у него появлялось чувство. Что сейчас произойдет, и это происходило. Ему было страшно, он сопротивлялся этому, как только мог. Он пытался представить себе, что этого не будет, но у него ничего не получалось. Сколько раз он пытался изменить реальность одной силой мысли. Иногда он верил, что мозг – самое страшное оружие человека, что человеку только надо захотеть и это произойдет, просто надо поверить в это. Временами он над собой смеялся – прочитал слишком много фантастических книг, просмотрел слишком много фантастических фильмов. В одно время был популярным фильм, в котором главная проблема героя была в том, что он не мог поверить в нереальность мира, в котором он жил с детства, что реальность намного ужасней. Маленький мальчик подсказал ему ответ. Этот мальчик мог взглядом согнуть ложку, просто он знал, что это не ложка, а всего лишь информация, посылаемая ему в мозг машиной…
- Петр, очнись, - Сашка вывел его из задумчивости.
Они уже подходили к реке, когда погода резко поменялась, сильный ветер поднял пыль в воздух, на небе появились облака – предвестники тучи. Вскоре появилась и туча, она плыла из-за реки, черная, тяжелая, полная воды. Они поторопились и спрятались в беседке, что была у самого берега реки, на набережной. Только они зашли под крышу беседки, как на землю упали первые капли дождя, и пошел настоящий летний ливень.
Им было интересно смотреть на бегущих людей. Сашка, как всегда, не смог утерпеть и спрашивал пробегающих людей, куда они бегут, что там дают, и просил занять очередь. Тут Наташка показала куда-то в сторону, и все повернулись. Картина была завораживающая – городской оркестр в белых костюмах, прикрывая инструменты, спешил под защиту театра, что был неподалеку. Добежав до театра, музыканты опять расселись, и оркестр заиграл «Танец с саблями».
- Вот что значит, живая музыка! – сказал Леонид, один из припозднившихся парней.
Действительно, живая музыка оркестра, природные силы, которые в своем тупом всесилии обрушивали потоки воды на маленький город, пытаясь унести его в реку, были прекрасны, у всех перехватило дыхание. Никто не заметил, что погода расстроилась, и неизвестно когда еще наладится, все были поглощены зрелищем. Но хорошего, как известно, всегда мало, ливень пошел на убыль и вскоре прошел, а оркестр собрался и ушел домой. Маленькая компания осталась в одиночестве на набережной небольшого городка на берегу большой, очень большой реки.
Она не смотрела на него, ее взгляд скользил по окружающим предметам. Временами она бросала быстрые взгляды в его сторону, чувствовалось, что она не хочет говорить с ним, он не настаивал. Потихоньку все расходились, Леня, Сашка с Наташкой ушли последними, они остались вдвоем.
- Пойдем к остановке, - произнес он.
- Пойдем, - ответила она.
Они шли по парку, было темно, вокруг них веселились люди, много было пьяных. Где-то невдалеке пели «Чайфа»: «Поплачь о нем. Пока он живой…»
В троллейбус забилось много народу, но они нашли место. Она села, а он садится не стал, потому что ему надо было скоро выходить. Рядом с ней сел мужчина. Подъезжая к остановке он продвинулся к двери и взял у нее свою сумку. Мужчина сказал:
- А я бы ее проводил, даже если бы пришлось идти обратно пешком, - он бы тоже проводил ее, но он знал, что сейчас этого делать не стоит. Они смотрели друг на друга и улыбались, они понимали, что он не поедет ее провожать, а она этого и не ждет.
- Пока.
- Пока, - расстались они, и пошли каждый своей дорогой, каждый к своему туманному озеру, к своим внукам и дорожкам, посыпанным светлым песком.
Больнее всего оставаться и смотреть, как кто-то уезжает. Он оглянулся на троллейбус, она не должна была повернуться, она и не повернулась, он пошел к дому. Когда Петр дошел до него, она уже должна была быть дома. Он посмотрел на небо, звезд видно не было, мешал свет ночного города, пора было идти домой, есть и ложится спать. Но Петр повернулся к дому спиной и пошел в сторону парка, ему хотелось еще раз пройтись по темным вечерним аллеям.
Он шел ночью по парку, над ним было необъятное небо. Вокруг было уже темно, а небо, подсвеченное садящимся солнцем, светилось. Петр бросил сигарету, он шел, и взгляд его смотрел не на то, что окружало его, а куда-то дальше в запредельные дали разума и воображения. На ум пришло стихотворение Константина Бальмонта «Слепец». Какой же он слепец, соблазненный мечтой. В его душе разыгралась буря эмоций. Его кидало из одной крайности в другую. То он хотел броситься за той, которую любил, то за той, которую тоже любил, но любил совершенно по-другому, он просто никого не любил по-настоящему. Через пять минут смятений Петр выбрал ее, буря душе успокоилась, излишек эмоций вышел, он стал тем же внешне спокойным молодым человеком, которого всего знали. Сильный ветер, шумевший листьями деревьев парка, затихал. Поначалу казалось, что он принесет с собой дождь, но, нет, ветер принес приятную свежестьe уходящего теплого весеннего дня. Природа умытыми деревьями – днем прошел дождь. Город спал, большая, очень большая река отражала холодный блеск звезд. Вдруг по небу пронеслось сразу несколько огоньков, они не были похожи ни на звезды, ни на искусственные спутники. Петр успел услышать шаги за спиной, повернуться и увидеть человека в темной одежде, сливающейся с чернотой ночи, свет в его глазах померк.
***
Корабельные компьютеры «Ментозы» надрывно гудели, высчитывая орбиты планет системы звезды класса G2. Планетолог крейсера, специально призванный для таких случаев, смотрел на модель этой системы. Первая планета была слишком близка к звезде и жизни, близкой человеку там не было, а вот вторая, третья и четвертая планеты подходили для проживания человека.
У второй планеты небольшая флотилия не задержалась, три охотника, шедших впереди, запустили автоматические зонды, которые не обнаружили признаков цивилизации, а пробы атмосферы показали, что планета не пригодна для жизни. Чуть отстав за охотниками двигался «Ментоза» и два корабля сопровождения – легкие крейсера «Решительный» и «Строптивец». Сразу за ними следовал малый научный корабль, на котором служили сотрудники научного департамента королевских космических сил. Номинально все они были штатскими, но и дисциплина и ярлычки на груди у них копировали флотские, даже обращались друг к другу эти «ученые» по-военному. Замыкала строй пара охотников, прикрывавшая эскадру от нападения противника, который мог заметить выбросы двигателей.
Главный штурман «Ментозы» занимался своими обыденными делами – он проверял курсы, проложенные младшими штурманами, и выбирал самые удобные, безопасные и отвечающие целям патрулирования. Главного штурмана звали Вранд Таргх, он родился на сельскохозяйственной планете в недавно основанном княжестве Прандх, которое было присоединено к королевству после небольшой, но кровопролитной войны. Он был сыном верховного сановника и, как остальные дети высокопоставленных лиц независимого государства Прандх, попал в качестве заложника на один из центральных миров королевства, где закончил колледж, а затем поступил в академию флота на отделение штурманов. Таргх был опытным старым воякой, он почти не помнил своей родной планеты с маленькими континентами и многочисленными архипелагами небольших островов, щедро рассыпанных по мелким, теплым морям. Главный штурман давно забыл, что такое родина, родные, он верил только в одно – в своего капитана.
***
- Продолжай, дедушка, - Паоло потянул замолчавшего деда за руку
- Уже поздно, внучек, поехали домой – сказал старик и пошел к машине.
- Дедушка, ну расскажи, что было дальше, - мальчик крутился вокруг старика, который был одет в джинсы, толстый шерстяной жилет и в мягкие кожаные туфли неопределенносинего цвета, в темноте они были черными, на свету туфли отливали синевой, но столь близкой к черноте, что можно было подумать, что они черные.
Как только дед с внуком забрались в машину, та рванулась и понеслась навстречу заходящему солнцу. Через несколько минут красный Ferrari слился с темнотой, подкрашенной с запада солнцем.
Они ехали по ночной дороге. Паоло смотрел сквозь окно на несущуюся по сторонам природу. Они уже отъехали от моря, небо было запружено облаками, темными и зловещими. Впереди облака переходили в гигантскую темную тушу тучи, в той же стороне время от времени вспыхивали молнии. Хотя самих молний видно не было, просто где-то далеко впереди вдруг озарялось небо на доли секунды, и в тот миг можно было рассмотреть окружающий пейзаж. Странно, но ему казалось, что весь мир потерял цвета и превратился в черно-белый старый фильм, когда ему становилось совсем страшно, он отрывал взгляд от окна и смотрел на приборную панель, где сверкала красным цветом какая-то лампочка – единственная цветная вещь в мире. Красный цвет лампочки успокаивал его ненадолго. Деревья, выхватываемые светом фар, сначала казались ему покрытыми снегом. На фоне темных деревьев, растущих подальше от дороги, они возникали все белые, подобно зимним деревьям или гигантским кускам сахарной ваты.
- Дедушка, а мама знает все это? – спросил он.
- Нет, Паоло. Это знаю только я и твоя бабушка, та, которую ты не знаешь.
- А как же бабушка Беатрис?
- Беатрис? Беатрис – прекрасная бабушка, внучек, не слушай глупого старика.
- Да ты совсем не глупый, дедушка. Ты у меня умный, - возразил мальчик и обнял старика.
- Осторожней, Паоло, я же веду машину.
Через несколько минут Ferrari свернул в аллею, поросшую старинными деревьями, метров через сто открылся небольшой замок. Но в отличие от большинства старинных замков, которые нависали своей громадой над окружающей местностью и представляли собой полуразвалившимися памятниками старины, этот замок имел жилой вид. Так как было уже поздно, то все ставни на окнах были закрыты, но местами из под них пробивался свет. Все здание было свежеокрашенным, налево от главного здания возвышалось еще одно строение, связанное застекленным переходом с основным – это был спортивный зал с бассейном. Если бы мы заглянули с другой стороны замка, мы увидели бы множество хозяйственных построек. Хозяйство сеньора ди Асралис было большим и богатым, повсюду чувствовалась рука этого неординарного человека, в свои преклонные года он управлял созданной им транснациональной компанией. Представительства его компании были в Англии, Франции, Германии, России и даже в одиссейской империи, в которую практически не допускали иностранные фирмы, за исключением таких как Coca-Cola, Xerox, IBM. Лорд Англии, кавалер российского ордена «За заслуги перед отечеством» первой степени, французского ордена Почетного легиона и еще десятка менее известных. Сеньор ди Астралис владел обширной бизнес империей: несколько газет, телеканал, банк, автомобильные заводы в Италии и Англии, несколько отелей на Лазурном берегу во Франции и Италии. Вокруг замка было несколько гектаров земли, принадлежащих ди Астралису, на которых выращивались продукты для стола сеньора ди Астралиса. Еще в погребах замка были запасы прекрасного вина «Астро», оно было изготовлено на винодельном заводе сеньора. Его знало множество известных людей и иногда Небесный замок, так назывался дом сеньора, был полон. На этих раутах обязательно присутствовал премьер-министр Италии, Одиссейскую империю представлял всегда один и тот же человек - командующий первым имперским флотом Сирел Вал, который был уроженцем одной из планет Веги. Говорили, что сам император Владимир I считал ди Астралиса своим другом и неоднократно даровал тому дворянское звание, но ди Астралис каждый раз отказывался, говоря, что от друзей ему ничего не надо, кроме дружбы. Но такие приемы проходили крайне редко, сеньор не любил многолюдные сборища, хотя положение обязывало его снова и снова приглашать гостей.
Сегодня, слава Богу, никаких гостей не было, была только семья сеньора и прислуга с рабочими, которые жили рядом с Небесным замком. Паоло был единственным внуком ди Астралиса, его отец – единственный сын сеньора, погиб в страшной войне Одиссейской империи со своими колониями. В этом большом доме еще жили две дочери сеньора с семьями, ну и, конечно же, хозяйка дома Беатрис ди Астралис, родом из Шотландии.
Как только красный Ferrari подъехал к парадному входу, из замка выбежал молодой человек, который поздоровался с сеньором ди Астралисом и Паоло, сел в машину и поехал ставить ее в гараж. Сеньор с внуком направились к двери, где их встретил дворецкий – важный высокий англичанин. Дворецкий был самым старым человеком в замке, старше самого ди Астралиса.
- Сеньора ждет вас в малой гостиной, сэр, - произнес дворецкий с ужасным английским акцентом, - а вас, мастер, ждет ваша матушка.
- Ну, давай, Паоло беги, а не то мы с тобой получим нагоняй.
ди Астралис прошел через холл, поднялся по широкой лестнице, что была напротив парадной двери и вела на второй этаж. Поднявшись он свернул направо и, пройдя несколько закрытых дверей, подошел к стеклянной двери из-за которой лился мягкий приглушенный свет. Когда ди Астралис зашел в комнату, его встретил взгляд серьезных серых глаз.
- Опять ты забивал голову мальчика всякой ерундой, - навстречу ему поднялась высокая немолодая женщина – его жена.
- Беатрис давай не будем об этом, - как всегда, когда он хотел, чтобы дети случайно не подслушали их разговор, он заговорил по-шотландски.
- Я хочу, чтобы наши внуки жили спокойно и счастливо, а не шатались по затворкам вселенной, спасая мир. О чем ты говорил с Сирелом? Я не отпущу Паоло в летную школу на Марс.
- Да, я с ним об этом говорил, ну что я могу поделать, если мальчику хочется научиться водить космический корабль? – отвечая жене, ди Астралис смотрел на ее лицо, думая о том, что же заставляет эту женщину с такой любовью относиться к Паоло? Ведь он не ее внук. В очередной раз ди Астралис порадовался, что женился на этой женщине, он вспомнил их первую встречу…
- Почему ты молчишь? Опять задумался! Ох уж эти твои мечтания! Ты слышишь меня, я не отпущу Паоло на Марс, - сказав это, Беатрис развернулась и направилась к двери. – Кстати, семья поела, а вы – двое мечтателей можете поесть на террасе, я распорядилась, - повернувшись она вышла, если бы ди Астралис обернулся, то он смог увидеть, что его жена смотрит на него влюбленными глазами. Но он стоял спиной к двери и смотрел на огонь камина, думая о чем-то или вспоминая какое-то событие в своей жизни, которая, как ни смотри, вышла на финишную прямую, очнувшись он пошел на террасу, где уже сидел Паоло и ждал его. Было видно, что терпение у мальчика закончилось, и, как только дед уселся и взял вилку, Паоло набросился на свой ужин. Ели дед с внуком молча, быстро поев, они вышли из-за стола и подошли к перилам террасы.
- Смотри, Паоло, как красиво на Земле, с этим пейзажем не сравниться ни один пейзаж там, - ди Астралис поднял руку и показал на звезды, внук скептически смотрел на деда, он был молод, и в нем бурлила жажда приключений. Зря говорят, что учатся на чужих ошибках. Все люди учатся только на своих ошибках, только на своих. – Пойдем, внучек, на озеро, я тебе кое-что покажу.
Спустившись с террасы, дед с внуком пошли по дорожке, посыпанной золотистым песком. Все в этом большом доме спали, даже мать мальчика, она не беспокоилась за сына, когда тот был с дедом, и только одна пара серых глаз следила за этими двумя темными силуэтами на фоне светлого песка, но вот фигуры ди Астралиса и Паоло пропали за поворотом дорожки, и Беатрис, а это была она, пошла в малую гостиную, села в кресло у камина и накрыла ноги пледом, сделанного по обычаям ее предков из тантара. В последнее время ей было тревожно, она чувствовала, что что-то должно скоро произойти, звездный свет тихо струился в ее волосах.
А в это время дед с внуком дошли до леса, который начинался в полукилометре от замка, и вошли в него. Вскоре дорога привела их к озеру, со всех сторон окруженного лесом. Здесь росли сосны, березы, напоминавшие ди Астралису его родину. Над озером стелился туман, старик с мальчиком подошли к самой воде и стали смотреть на окружающую их природу. Они не говорили, это было не нужно здесь. Здесь надо было просто смотреть. Когда они подошли, озеро было покрыто рябью, но через некоторое время ветер утих, и озеро сделалось спокойным, оно было гладкое и темное, в нем ничего не отражалось, все скрывал туман. Туман сгущался, через пятнадцать минут дед с внуком уже не видели противоположного берега. На них накатило чувство, что деревья окружили их и озеро, но это чувство вскоре прошло, так как туман превратил переднюю часть картины в белесое, недвижимое полотно, в котором растворились противоположный берег и деревья, растущие на нем. Они могли видеть на два шага вперед, обратный путь они видели более ясно, но и он терялся метров через десять в тумане, и только друг друга они видели так же хорошо, как и в ясную погоду.
- Смотри, Паоло, перед тобой жизнь, - сказал дед и обвел руками все, что они видели. – Посмотри назад, ты видишь свое прошлое, ты его узнаешь, и потому ты видишь метров на десять, а дальше это то, что ты уже забыл. Впереди – твое будущее. Ты знаешь, что с тобой произойдет завтра, послезавтра, а дальше для тебя все скрывается в тумане, и только настоящее ты видишь отчетливо. Запомни, Паоло, ты должен жить так, чтобы туман не мешал тебе идти к тому будущему, которое ты хочешь себе, и не скрывал от тебя хорошее и доброе, что осталось позади, а теперь пойдем домой, пора спать.
Они пошли по дорожке, посыпанной светлым песком, а деревья расступались перед ними и, как только они проходили, снова смыкались, образуя вокруг озера живой частокол. Мальчик, побежденный впечатлениями этого богатого событиями дня, засыпал на ходу, и деду пришлось взять внука на руки. Дойдя до замка, ди Астралис уложил внука в кровать, а сам пошел в кабинет и сидел там до самого утра, что-то записывая.
Наутро, когда вся семья собралась за столом, обнаружили, что сеньора нигде нет. Его искали по всему замку и поместью, но так и не смогли его найти, и только в полдень, когда сеньора Беатрис проходила мимо кабинета мужа, ее что-то заставило заглянуть в дверь. В кресле сидел сеньор ди Астралис, положа голову на плечо и улыбаясь грустной усталой улыбкой человека, прожившего долгую жизнь. Рядом с ним лежал толстый пакет, где было написано: «Моему внуку Паоло», сеньор был мертв.
***
Неожиданно пришло сообщение от одного из охотников, шедшего в авангарде, он поймал какую-то радио передачу, это говорило об одном – где-то в этой системе есть населенная планета. Вскоре и остальные корабли стали улавливать эти передачи. Все корабли эскадры включили экраны Шедеуэна, которые не давали противнику возможность обнаружить их. На научном корабле полным ходом шла расшифровка полученных передач. Как ни странно, дело продвигалось довольно быстро. Язык был похож на один из древних языков, которым пользовались жители Великой Империи. Ученые делали предварительный вывод о том, что эта планета была старой колонией человеческой расы. Ричард Палтерс приказал десантникам готовиться к высадке на планету, где они должны были провести разведку.
Сержант Джонсон был вторым сыном мелкого торговца из центральных миров. Это было сразу видно, он отличался высоким ростом, светлыми волосами и голубыми глазами, как и большинство из населявших центральные миры. Когда он узнал, что капитан приказал взять с собой главного штурмана «Ментозы» Вранд Таргха, этого желтомордого коротышку с Прандха, его чуть не вывернуло наизнанку от того, что придется находиться рядом с ним. Одно дело на корабле, где он почти не видел его, так как проводил все свое время в тренировочном зале, гоняя себя и своих ребят до седьмого пота. Сержант Джонсон, как только ступил на борт крейсера и увидел главного штурмана, сразу написал рапорт о том, что на борту может находиться вражеский шпион. Нет, точно эти флотские совсем из ума выжили, раз ни каким-нибудь коком, а главным штурманом на крейсере поставили этого азира. Слава Богу, у него во взводе были одни евры, ну еще и парочка афров. Ну это еще куда ни шло, но чтобы азиры! Он даже приказал следить своим ребятам за Таргхом, мало ли что может натворить этот азир, а теперь ему придется идти на первую разведку с ним. Джонсон попытался было подойти к капитану Сандеру – своему начальнику, так как десантники подчиняются только своим вышестоящим офицерам, а не флотским, но на эту операцию их прикомандировали к «Ментозе», и они должны были подчиняться капитану Палтерсу.
Капитан Сандер принял Джонсона в своей каюте. Выслушав просьбу сержанта, капитан покачал головой и сказал, что они должны подчиняться приказам командира крейсера. Джонсон ушел от него с мыслью, что капитан Сандер, в принципе, неплохой солдат, но слишком слепо подчиняется приказам. Таргха он решил держать поближе к себе, поэтому, когда «Ментоза» выпустил десантную шлюпку, сержант оказался в одной капсуле с Таргхом. Чтобы не садиться, шлюпка под видом метеора вспорола атмосферу планеты и выпустила капсулы с десантниками на относительно небольшой высоте – всего 10 километров над поверхностью. Всего было выпущено 6 капсул, в каждой было по двое десантников, все они должны были приземлиться на планету около небольшого городка на берегу большой, очень большой реки. Для места сбора сержант Джонсон выбрал лес в 3-х километрах от города, у всех были карты, сделанные по снимкам из космоса. Ничего приятного не было в снижении в капсуле, ее мотало из стороны в сторону, вместо тормозных двигателей, стояли антигравитационные установки, которые время от времени включались, тормозя падение капсулы. В нескольких сантиметрах от поверхности планеты капсула замерла, сержант Джонсон и Вранд Таргх выбрались из нее. Выходя Джонсон запустил систему самоуничтожения капсулы. До сиз пор ни главный штурман, ни сержант не сказали ни единого слова друг другу. Развернув карту, Джонсон попытался определить место их нахождения.
- Мы здесь, сержант, - ткнул пальцем в карту штурман.
- Почему вы так думаете, вы даже не осмотрели местности, - повернулся к нему Джонсон.
- Еще на корабле я рассчитал спуск десанта, нам нужно идти в ту сторону, иначе мы опоздаем, остальные окажутся в точке встречи не позже, чем через полчаса.
Сверившись с картой, сержант увидел, что штурман был прав, и со скрытой ненавистью сказал:
- Однако, не забывайтесь, Таргх, мы в разведке и командование поручено мне, так что пока вы будете здесь, вне крейсера, вы должны подчиняться моим приказам.
- Как вам будет угодно, сэр, - сказал Вранд Таргх и отдал сержанту честь, закинув ранцы на спину, двое разведчиков направились к месту встречи.
Хотя, когда они дошли до места рандеву, Джонсон с Таргхом тяжело дышали, пришли они первыми. Вскоре подошли и остальные, так как только начиналась ночь они решили добираться до города немедленно, группа десантников направилась к ближайшему шоссе. Все они были одеты в маскировочные комбинезоны, которые скрывали их в темноте ночи. Головы их покрывала такая же маскировочная ткань, что и все остальное тело, ориентировались десантники с помощью приборов ночного видения и особым отметкам, нанесенным на маскировочный комбинезон, которые простым глазам не воспринимались. Технический уровень этой планеты был не очень высок, и поэтому вооружение десантников состояло из парализатора, лазерного пистолета и 6-ти гранат, кроме этого у Джонсона был скорострельная плазменная винтовка. Такой винтовкой можно было уничтожить боевые машины, которые они видели в телепередачах. Джонсон разделил отряд на две части по пять человек и приказал им залечь на обочине с обоих сторон дороги, а сам с Таргхом остался стоять на покрытии дороги. Не прошло и пятнадцати минут, как на шоссе появился свет фар транспортного средства. Таргх с неуверенностью взглянул на сержанта, тот стоял спокойно и смотрел на приближающийся аппарат. Гордость не позволила штурману уйти с дороги. Сержант стоял на самой середине дороги, уверенно глядя на место, где должен был помещаться водитель данного транспортного средства. Раздался визг тормозов, из машины выскочил человек и начал что-то энергично кричать, делая жесты, которые Джонсон определил как неприличные и оскорбительные. С обочин поднялись десантники, схватили водителя и связав положили его в кузов машины. Машину осмотрели, она вполне подходила для выполнения их цели. (извиняюсь, Паоло, за тот официоз, что ты здесь встретишь, но эти данные я взял из отчета Джонсона своему капитану Сандеру еще до того, как Джонсон убил его, но это было позже). «Главный штурман тяжелого крейсера королевских космических сил «Ментоза» Врандх Таргх действовал с преступным умыслом, когда я (сержант Дэнис Джонсон, командир взвода десантников королевской армии, 1-ая Старфайтинговая дивизия) приказал уничтожить тело пленного аборигена, он попытался воспрепятствовать этому, что дало бы впоследствии обнаружить нашу разведывательную группу. Здесь я и нанес ему те телесные повреждения, о которых упоминает Таргх в своем доносе на меня».
В кабине грузовика устроились Сэм Шот, он разобрался с управлением этой рухляди, так как специализировался на технике и технологиях отсталых планет, Вранд Таргх, который сел посередине между Шотом и сержантом Джонсоном, ну и сержант Джонсон. Остальные десантники забрались в кузов. Джонсон знал, что перед въездом в город их ждет контрольно-пропускной пункт с несколькими вооруженными охранниками.
За пятьсот метров до контрольно-пропускного пункта грузовик с десантниками остановился, из него выбралось семь человек во главе с капралом Карпентером.
- Вы пойдете на север, не спешите до города 15 километров, встречаемся на берегу реки, в центре города, там есть деревья, группа скроется там, а ты будешь ждать меня с Таргхом у реки. Ясно? – приказал сержант Джонсон.
- Так точно, сэр, разрешите идти? – ответил капрал Карпентер.
- Идите, - семь человек быстро скрылись в темноте ночи, а оставшиеся пять повернули в противоположную сторону, предварительно согнав машину с дороги.
Через три часа обе группы встретились в городском парке, а Джонсон, Таргх и Карпентер стояли на набережной и изучали карту города, не забывая внимательно смотреть по сторонам.
- Надо кого-нибудь поймать и допросить, - предложил Карпентер.
- Правильно думаете, Карпентер, а вон и хорошая мишень, - по парку шел одинокий житель этой планеты.
Осмотревшись и не увидев людей с оружием в серой униформе, это видимо была полиция, Карпентер с двумя десантниками подкрались к одинокому человеку, тот, как будто что-то почувствовав, обернулся лицом к сержанту и упал, сраженный парализатором. Схватив пленника, десантники бегом двинулись по пустынной набережной, отдаляясь от центра города. Вскоре огни вокруг погасли и воцарилась ночь, прорезаемая только светом естественного спутника планеты, десантники остановились.
Петр очнулся и увидел над собой лица людей, вполне нормальных людей, вот только их одежда как-то странно сливалась с темнотой, он никогда не видел такой.
- Тебя как зовут, - это сказал самый здоровый из окружающих его людей, у него был странный акцент, Петр не узнавал в нем ни одного языка, разве что немного английский. – Отвечай, как тебя зовут?
- Петр, - с трудом проговорил он.
- Так вот, Петр, сейчас я буду задавать вопросы, а ты будешь на них отвечать и как можно подробнее, ясно?
- Да, но кто…
- Я буду задавать вопросы, Шот вколите ему М6, - к Петру подошел коротышка, достал что-то похожее на пистолет и приложил это к его руке, Петр почувствовал мгновенную боль, по телу растеклось приятное тепло. – Так кто здесь будет задавать вопросы?
- Вы, - только и смог ответить Петр, затем посыпались вопросы, и Петр отвечал на них как можно подробнее, временами сам удивляясь своей осведомленностью. Вопросы большей частью касались политического устройства планеты, а также численности и вооружения армий государств.
Вопросы кончились, и большинство этих странных людей отошло в темноту, лишь двое осталось рядом с Петром, внимательно следя за ним.
Невдалеке стояло еще двое. Один был похож на азиата – такой же маленький и желтокожий, а второй тот самый здоровенный тип, что задавал ему вопросы, они о чем-то горячо спорили, бросая в его сторону взгляды, он понял, что говорят о нем.
- Отпустите его, только сначала вырубите его на пару часов, - приказал тот, что был выше походил на англичанина.
Один из охраняющих его людей поднял руку, и Петр потерял сознание.
***
Очнулся он, когда на востоке алел рассвет, все его тело ломило от лежания в одной и той же позе долгое время. Размяв затекшие мышцы, Петр пошел домой. Чем больше он думал о случившемся с ним, тем больше склонялся к мысли, что это были либо американские или английские шпионы, либо все же есть на других планетах жизнь. Эти странные падающие звезды сегодня и странные звезды на небе, не было их раньше на земном небосклоне! Размышляя подобным образом, Петр дошел до дома, слава богу, он был недалеко от городского парка. Тихонько отворив дверь, он попробовал незаметно пройти к себе в комнату, но мать его заметила.
- Где ты был? – задала она напрашивающийся вопрос.
Он хотел честно ответить, но кто ему поверил бы в такой ситуации, и ему пришлось успокаивать мать, говоря, что он ночевал не очень далеко от дома, это было правдой, у знакомых. Мать немного поворчала, но быстро успокоилась и пошла спать. Он же зашел в свою комнату и первым делом проверил свой «Стоунхендж». На столе у него стоял большой ящик с землей, по середине, в стиле японских парков камней лежал ровный квадрат из мелкой гальки, а в центре его был выложен миниатюрный Стоунхендж. Этот квадрат камней окружали поросли небольших растений, а с заднего края ящики к гардине были натянуты нити, по которым вился плющ. В левой половине ящика был маленький английский парк с крохотными изогнутыми дорожками, посыпанными светлым песком, вместо травы в парке рос ровный зеленый мох, который походил на типичный английский газон. Полив свой парк, Петр достал записную книжку и стал просматривать ее, ища людей, с которыми он мог поговорить о произошедшем. Первой кандидатурой стал Сашка, но немного подумав, Петр вычеркнул его – он был хорошим другом, но Сашка мог просто не поверить ему. Следующим кандидатом оказалась Елена, она могла помочь ему, поддержать его, но надо было найти еще кого-то. Тут Петр вспомнил, что недавно кто-то рассказывал ему о странной истории, приключившейся с одним из его знакомых. Все тогда сочли это очередным приколом из Интернета, но кто же это был, Петр стал судорожно вспоминать. Вдруг из зала, где отец смотрел телевизор, до него донеслось: «Новости на первом канале». Ну конечно же! Это был Одинцов, которого все называли Первый, а история приключилась с его другом, которого звали Второй.
Петр начал искать телефон Одинцова и его друга. Номер телефона Второго он не нашел, а вот номер Одинцова у него был. Взглянув на часы, Петр увидел, что еще довольно ранее время, тем более для субботнего утра, и, как он ни хотел позвонить сейчас, он успокоился и решил немного отдохнуть. Приняв душ, включив CD-проигрыватель, Петр прилег на диван и попытался уснуть, это ему удалось, но с большим трудом.
Проснулся он часов в двенадцать и, не тратя времени, сразу же позвонил Одинцову.
- Добрый день, не могли бы вы позвать к телефону, - на секунду Петр замолк, вспоминая имя Первого, - Сергея?
- Одну минутку, - ответил ему милый голос.
- Да я вас слушаю.
- Привет, Первый, это Петр.
- Привет.
- Слушай, не можешь ты дать телефон Второго, он мне очень нужен.
- Ну, конечно же, - Виктор дал ему номер телефона Второго, они распрощались, и он тут же перезвонил Второму. Телефон взял сам Второй:
- Да.
- Здорово, Виктор, это тебя Петр беспокоит.
- Привет.
- Я хотел бы поговорить с тобой о том случае, что произошел с тобой, у тебя есть сегодня свободное время, это очень важно, - добавил Петр.
- А почему ты так заинтересовался?
- Я все объясню при встрече.
- Ну, хорошо, давай в три часа в городском парке.
- Ладно, до встречи.
- Пока.
Вроде бы он все решил, оставалось позвонить Ленке и договориться встретиться с ней. В очередной раз он взялся за телефон и набрал Ленин номер:
- Добрый день, могу я услышать Лену?
- Петр, это ты? – спросила его мама Лены.
- Да.
- Сейчас она подойдет, подожди немного, - в трубке Петр услышал: «Ленка! Возьми телефон Петька звонит».
- Алло.
- Привет, Лена, как поживаешь?
- Да, нормально, а вот ты куда запропастился, что-то тебя давно не слышно?
- Вот по этому и звоню, ты сегодня не занята?
- Да, нет.
- Может быть, прогуляемся?
- Ну, хорошо, заходи.
- Я подойду к часу, хорошо?
- O’key.
- Чао.
- Аривидерчи.
Петр положил трубку и пошел на кухню, где поел и выпил чаю.
- Ты куда-то собираешься? – спросила его мама.
- Да, пойду, прогуляюсь до Лены, - ответил он, оделся и пошел на остановку. Выйдя на нужной ему остановке, Петр посмотрел на часы, он немного опаздывал, тогда он прибавил шагу и подоспел к дому Лены вовремя.
Открыла ему Ленина Мама, он поздоровался и вошел. Лена уже одевалась, и Петру пришлось подождать всего пятнадцать минут. До встречи со Вторым у него было еще два часа. Как раз, чтобы успеть все рассказать. Они пошли пешком в сторону парка, до него было минут тридцать ходьбы, купив по дороге по мороженому, Петр начал рассказывать и так увлекся, что не заметил, как у него растаяло мороженое. Оказалось, что рассказывать особенно нечего, и он рассказал все за двадцать минут.
- Я знала, что у тебя отличное воображение…
- Да, какое воображение?! – прервал Петр Елену. – Все произошло именно так, как я тебе рассказал. Помнишь, я говорил тебе о странной истории с одним моим знакомым?
- Там, что-то про звезды было, да?
- Ну, да. Это случилось со Вторым, он друг Одинцова Сереги, ты его знаешь.
- Такой невысокий, шатен, меланхоличный немного.
- Да, точно, лучше его описать и невозможно. В общем, однажды они вышли прогуляться с Первым, в смысле с Сергеем, и вдруг Витька пропал. Сергей думал, что он рехнулся, пошел домой, выпил водки и завалился спать, а наутро Витька как ни в чем не бывало позвонил ему, да еще такой радостный. Он рассказал Сереге, что встретил Небо, Ригеля какого-то, звезду Ригель, что в созвездии Ориона, и, что Небо помогло ему найти его любимую, ты, наверное, видела ее, такая светловолосая с голубыми глазами примерно твоего роста. Так вот я думаю, а что если мне попробовать обратиться к этому Небу? Ты что об этом думаешь?
- Во-первых, я думаю, что вы все рехнулись с этими книжками, да компьютерами. Во-вторых, мы вроде бы прогуляться вышли, а не встречаться с каким-то Небо. В-третьих, если тебе это важно, я тебе помогу.
- Слушай, а зачем мне это нужно? Да, пусть происходит, что угодно с этой Землей! – воскликнул Петр.
- Тебе наплевать на все это? – спросила она его, обведя руками все, что их окружало. – Тебе наплевать на всех людей Земли?
- Нет, конечно же, нет, но зачем мне все это? Мне ничего не нужно!
- Ты так думаешь?
- Да! Да! Именно так я думаю!
- Какие же вы мужики дураки, – сказала она тихим спокойным голосом, а он уже не слушал ее, он мчался на встречу со Вторым, она поспешила догнать его.
Петр был возбужден, они пришли на угол на пол часа раньше назначенного времени, и Петр ходил кругами вокруг скамейки, но которую села Лена. Поняв, что он не сможет говорить сейчас на другую тему, она попросила его рассказать еще раз подробнее о вчерашнем происшествии.
Ждать пришлось недолго, Виктор подошел раньше трех, рядом с ним шла его девушка.
- Привет, ну что у тебя приключилось?
- Привет, вы вроде бы знакомы? – Петр спрашивал Лену и девушку Виктора.
- Да, знакомы, вы давайте разговаривайте, а мы прогуляемся пока по магазинам, ты не против? – спросила Лена.
- Конечно, не против, - ответила девушка, и они пошли в ближайший магазин.
- Вчера вечером я встретился с какими-то странными людьми, прямо здесь, - начал Петр и рассказал обо всем, что с ним приключилось.
- Если до сих пор ничего в новостях не слышно, то это значит, либо правительство скрывает, что обнаружены инопланетяне, либо просто их невозможно засечь с помощью земной техники, последнее более вероятно, - сказал Виктор после недолгого раздумья, как только Петр закончил рассказывать.
- Да, я думаю может попробовать обратиться к Небу, может оно поможет? – спросил Петр у Вити.
- Можно попробовать, конечно, но я практически не знаю, как к нему обратиться, хотя мысль одна у меня есть, кстати, а где девчонки?
Как только Лена и Рони вернулись. Виктор потащил их всех к себе домой и объяснил единственный, с его точки зрения, способ добраться до Неба. Петр с Еленой должны были вместе пожелать увидеть его. Они так и сделали. Петр держал руки Елены в своих руках, за окном Небо внимательно следило за происходившем на Земле, несколько облаков прикрывало его внимательный взор. Петру, казалось, что ничто не происходит, но он ошибался, Лена почувствовала, что руки Петра становятся все менее осязаемыми, послышался вскрик, удивленные люди смотрели на стул, где только что был Петр, он исчез.
Петр почувствовал, что теряет сознание, он летел в бесконечную пропасть. Очнулся он на черно-синем камне, он огляделся. Впереди была пустошь и далеко, далеко виднелся огромный замок, а позади него начинались предгорья. Горы виднелись вдалеке, сверкая снегом вершин.
- Встань, человек, ты находишься в Небесной стране, - послышался голос, идущий со всех сторон.
- Кто ты? – спросил Петр, вставая.
- Я – Небо, иди к замку, там ты меня увидишь, - сказал голос и замолк, Петр направился к замку.
Он бежал по полю Небесной страны, во все стороны от него разбегались стада небесных коней, они были прекрасны. Созданные нести своих звездных хозяев сквозь холод космоса, они гордо смотрели на ничтожного человека, но уходили с дороги, потому что чувствовали в нем силу. Она была сродни силе Неба, а Небо они ослушаться не смели. Слуги, что стерегли их, старались даже не смотреть в эти серые внимательные глаза, что поглощали окружающий пейзаж с всепожирающим пламенем любопытства, правда у них еще хватало храбрости посмотреть на удаляющуюся спину странного спутника.
Вскоре он увидел Небесный замок, даже звезды, которые бывали здесь сотни, тысячи, сотни тысяч раз испытывали необъяснимое чувство страха и своей ничтожности, стоя перед воротами этого замка. Две надвратные башни уходили ввысь на такую высоту, что, казалось, они соединяются где-то там, на невообразимой высоте. Ворота казались одним единым целым, нигде не было видно ни щели, они отливали синевой с жестким металлическим блеском, на них не было ни одного знака, их поверхность сияла, как полированная. Стены были высотой по двадцать метров. Но так как небесные кони умели летать, то это было скорее декоративное украшение, потому что атаковали замки обычно с воздуха. Стены уходили и вправо, и влево, конца их видно не было.
Петр подошел к воротам, и здесь на него нахлынули волны страха, волнения, неуверенности. Что я здесь делаю? Да меня даже слушать не станут! Кто я такой, чтобы что-то требовать?! С трудом переборов в себе эти чувства Петр постучал в ворота, они немедленно открылись. Перед его глазами появился просторный двор с тысячами снующих туда и сюда слуг в голубых ливреях, один из них подошел к нему:
- Пройдемте, монсеньор, - поклонившись сказал слуга и повел Петра к внутреннему замку – настоящему замку Неба.
Этот внутренний замок представлял собой прямоугольное строение невероятных размеров, внутренний двор его прикрывался сверху крышей. Насколько Петр понял, его специально вели кружным путем, чтобы он смог все рассмотреть. На крыше здания здоровяк сержант учил новобранцев держать в руках оружие и управлять своенравными небесными конями. Более опытные солдаты выполняли в небе сложные согласованные полеты, изображая нападение на замок, все говорило о мощи и силе владельца замка. Это и неудивительно, ведь Небо было главным среди небесных жителей.
После небольшой экскурсии Петра ввели в огромный тронный зал. Все в зале сверкало всевозможными оттенками синего. Стены, полы, потолок были отделаны золотом, сапфирами и бриллиантами, в этом зале могло поместиться несколько тысяч гостей одновременно. Тронный зал был пуст, и Петр, все больше сознавая свое ничтожество, двинулся через него в сторону возвышения, на котором стоял трон. Трон был массивным, сделан он был из единого куска гранита, в нем не чувствовалось то изящество, с которым был отделан весь зал, трон излучал одно – силу. Воздух тронного зала, казалось, тоже был голубым. Но в тот момент, когда Петр ступил на первую ступеньку возвышения трона, он стал бледнеть, как будто собираясь на троне, вскоре он стал совершенно прозрачным, а на троне появилась фигура, это было – Небо. Небо выглядел, как старик с длинными седыми волосами, среди которых было много еще черных волос. Он был высок, на плечах у него был накинут черный плащ, расшитый бриллиантами и сверкающий как южная ночь, под плащом был белый камзол, штаны и сапоги Неба тоже были белыми.
- Никто, почти никто не видел меня, - произнес хозяин замка.
- Ты не хочешь показываться звездам, чтобы они не поняли, что ты такой же как они. Просто сильней, чем они. Но вместе звезды могли бы победить тебя, - ответил он.
- Ты понял причину правильно. Я ждал тебя, не думал, что ты придешь так рано, предчувствие меня не обмануло, - сказал Небо и пронзил Петра взглядом, Петру показалось, что на него обрушился порыв холодного осеннего ветра.
- Я пришел, чтобы узнать, кто те люди…
- Ха-ха-ха, да, что мне люди! Эти люди ничего не стоят, настоящие люди на Земле, а это так – отбросы вселенной, королевство Возрождения. Ха! Они возомнили себя землянами и решили создать новую Великую Империю людей, но тебе это не надо, я вижу, - произнеся эти слова быстро на одном дыхании, Небо вскочил и стал ходить по площадке, на верху возвышения вокруг трона, Петр стоял рядом. Остановившись и задумавшись Небо медленно заговорил. – Помню я первого императора. Это было так давно, Земля забыла те времена, даже ее потомки, разбросанные по галактике, забыли то время. Он был такой же, как ты, молодой, непонимающий, обладающий силой сравнимой с моей. Я тогда даже немного испугался. При хорошей подготовке он мог бы меня победить, поэтому я не позволяю звездам захватывать землян, все остальные не в счет.
- Но я тебя не понимаю, - начал говорить Петр и вдруг понял. – Так вот почему ты освободил Второго!
- Да, а все остальное было так, для отвода глаз, они уже любили друг друга.
- Я, кажется, начинаю понимать, что ты за существо. Так кто же эти люди в черном?
- Ты что не понял, я не буду тебе помогать, хотя это в моих силах.
- Тогда зачем ты впустил меня? Зачем дал мне возможность увидеть себя?
- Я просто хотел увидеть тебя, поговорить с тобой.
- Да, да, я понял. Ты жалкое самовлюбленное существо! – Петр почувствовал в себе ярость и силу, способную сокрушить эти голубые стены.
- Нет, ты не сможешь этого сделать, - Небо рассмеялся, - в тебе сидит ненависть. А эти стены может сокрушить только любовь, потому что они были построены с любовью.
Петр собрал все свои силы, он знал, что ненависть – это любовь с обратным знаком. Он взглянул на одну из стен, по ней поползли трещины. Впервые на лице старика отразилось волнение, он собрался, и Петра швырнуло через весь зал и ударило о двери.
- Да, ты силен, но сейчас я сильнее, так что иди отсюда по добру, иначе я тебя уничтожу, - глаза Неба превратились в два черных круга.
- Я еще вернусь. – сказал Петр и вышел из тронного зала.
- Нет, ты не вернешься, я увидел в тебе ростки моего главного оружия, - произнес Небо и исчез, по тронному залу еще носились раскаты его издевательского смеха.
Петр шел по пустоши около Небесного замка. Как мальчишка завелся и упустил единственную возможность узнать хоть что-то про людей в черном. Ладно, если не получилось так, надо решать проблему по-другому, но как? А что это Небо говорило насчет его силы? То, что у него есть какая-то сила, он понял по происшедшему в тронном зале. Он хотел, чтобы стена разрушилась, и ему почти удалось сделать это, если бы не помешал Небо. Тогда надо найти кого-нибудь, кто понимает в природе силы больше, чем он, и поучиться пользоваться силой.
- Господин, - услышал он шепот у себя за спиной, обернувшись Петр увидел первую жительницу Небесной страны. До этой минуты он видел лишь пастухов, пажей, слуг, солдат – только мужчин. – Господин, остановитесь, мне надо кое-что сказать вам.
Петр остановился, к нему подошла немолодая женщина в мешковатом одеянии с капюшоном, так что ни ее фигуры, ни лица Петр разглядеть не мог, как ни присматривался, но голос говорил ему, что его обладательница уже немолодая, умудренная жизнью женщина.
- Кто ты? – спросил он.
- Я та, которая подскажет тебе, где найти то, что ты ищешь. Подожди не перебивай, у меня мало времени. Возвращайся на Землю, останься наедине с той девушкой, что помогла тебе попасть сюда. И возьми ее за руки. Попроси ее отправить тебя к Гее, остальное зависит от нее, только от нее, - сказав все это, женщина развернулась и вскоре ее фигура стала расплываться и потихоньку исчезла из виду.
Петр посмотрел ей вслед, повернулся и быстрым уверенным шагом пошел к месту, где появился в небесной стране. Сев на теплый камень с одной стороны синий, с другой – черный. Он ощутил знакомое чувство полета в бездну, очнулся он уже на Земле.
Он снова был на Земле дома у Второго, Петр успел заметить удивленные взгляды друзей, оказалось, что он отсутствовал всего несколько секунд.
- Ну, как, Небо? – это было первое, что спросил Второй.
Петр поднялся со стула и. не отвечая, пошел к входной двери.
- Ты куда? – все кинулись за ним.
- Тебе лучше не знать, пошли, Лена, - только и смог ответить Петр. Все видели, что он чем-то раздражен и не стали приставать к нему.
Они шли молча, дойдя до остановки, Петр с Еленой сели в маршрутку, следующую в сторону дома Лены. Добрались до ее дома они довольно быстро, и только тут Петр впервые открыл рот и в общих чертах рассказал, что произошло с ним в Небесной стране, его голос дрожал из-за гнева. Она его выслушал, не перебивая, он замолк, молчание длилось несколько минут, потом она сказала:
- Не надо тебе к Гее.
- Как это не надо?! – вскричал Петр. – Надо уничтожить это Небо! Оно отравляет нам жизнь!
- И как ты его уничтожишь, ведь оно часть мира, тебе придется уничтожить весь мир.
- Не нужен мне этот мир, что он мне дал, кроме боли и страдания, пусть катиться ко всем чертям!
- А как же я, ты?
- А для нас я создам новый мир!
- Ты не сможешь, тем более один.
- А ты? Мы его создадим вместе.
- Нет, единственное, что я могу сделать для тебя, это послать тебя к Гее, надеюсь, она не позволит тебе наделать глупостей, - сказа это, Елена взяла Петра за руки, в ее глазах он прочитал решимость, сознание его померкло.
***
Боль, свет, тьма, мысль – к нему возвращалось сознание, и он заново познавал мир. Он открыл глаза, ему было больно смотреть, стены, пол, потолок, окна, двери - возвращались понятия к нему. Долго лежал он или лишь одно мгновение, он не знал. Время ничего не значило здесь. Наконец, он с трудом встал, он все вспомнил, он был здесь, чтобы позвать ее. Выйдя из комнаты, в которой он появился, Петр увидел зал, огромный зал. Какая-то сила потянула его к центру, оказавшись там, он окинул взором и пространство вокруг себя. Он стоял в истоке, в начале начал мира, и мир был вокруг него. «Я жду тебя!» - вскричал он, но это не были слова, это был мысленный зов, ничего не изменялось. Он собрал все свои силы и послал мысль-крик, мысль-зов: «Где же ты! Приди!» Петр стоял и ждал, ничего не изменялось в этом огромном зале замка Начал, но вот он почувствовал ответ. Он упал – его захлестнул океан боли с плавающими айсбергами печали и горечи. В нескольких метрах от себя он увидел девушку. Ее лицо исказила печать боли, он хотел было подойти и помочь ей, но она открыла глаза, он заглянул в них и замер:
- Так вот ты какая, Гея.
Боль. Синяя, черная, серая боль. Она ничего не видела, только цвета, она ничего не ощущала, кроме боли, ни тела, ни мысли, у нее не было воспоминаний, только боль. Цвета завертелись вокруг нее, смешались, и из боли родился мир, родилась вселенная со многими галактиками и миллиардами звезд. В этом мире было слишком много боли. Несколько долгих мгновений она впитывала информацию, изучала мир. Вдруг недалеко от себя она почувствовала движение, обернувшись она увидела человека. Молодой человек в джинсах, в рубашке с короткими рукавами в спортивной обуви, с серыми глазами внимательно смотрел на нее.
- Так вот ты какая… - он назвал ее именем, которое она не слышала тысячи лет.
- Зачем тебе это? – спросила она у человека.
- Небо – это одна сила, слишком долго одна сила правила нами. Любовь-созидание - это Небо. Нет разрушения, нет уничтожения – это неправильно. Как не может существовать слово без тишины, свет без тьмы, жизнь без смерти, так и созидание не может без разрушения, - ответил он.
Она долго смотрела на него, потом на мир, окружающий их, в ее глазах отражался холодный блеск звезд, она чувствовала силу этого человека, наконец, она ответила:
- Тебе не нужно это, - и, прерывая его возмущение, добавила, - у тебя есть сила, ты можешь строить, можешь разрушать. Этот мир твой, но и ты его, вы связаны. Уничтожив его ты останешься один, одиночество – страшная сила, оно победит тебя.
- А ты… ты покинешь этот мир? – с испугом смотрел он на нее, это было лучшее создание этого мира, в ней сошлись боль мира; любовь ко всему живому, неживому, ко всему миру; счастье, испытываемое всеми существами мира; мудрость древних миров и неопытность молодых; она была этим миром. Если он был создателем мира, то она – его началом, истоком, без нее он не смог бы создать его. Он был одновременно и простым человеком и творцом мира…
- Петр! Петр! – он открыл глаза и увидел лицо, обрамленное светлыми волосами. Его взгляд остановился на ее глазах. Они пугали его, он тонул в них, в этих озерах холодной ледяной воды, они что-то напоминали ему, обжигая его своим внимательным взглядом. Воспоминания возвращались с болью, не физической болью, а с болью, идущей от сердца, из глубин его души. Это были ее глаза, той, которую он встретил в Замке Начал, куда стекаются все мысли мира, которую он позвал, и которая пришла на его зов.
- Я не та, о которой ты подумал, и ты – не творец, - она поняла его без слов, - и мы лишь части их, частички их душ. Они живут не в нашем мире, но она сказала правду, у тебя есть сила, и ты можешь разрушать. Ты – не творец, но сейчас он в тебе, он дал тебе силу, всю свою силу.
- Откуда ты все это знаешь?
- У меня есть сердце.
- Мне не нужен этот мир, мне нужна ты, - мир рухнул, остались только они вдвоем.
- А Небо все же победило, - сказала она задумчиво.
- Почему? Я же уничтожил этот мир! - воскликнул он.
- Да, но ты создал другой, смотри – он смотрел, вокруг них появлялся новый мир, разгорался рассвет.
- Но я не вижу, чем он отличается от старого?
- Ты изменился и изменил мир. А теперь пойдем, там будет наш дом, - они спускались на Землю, на берег теплого моря, окруженного землей со всех сторон. Там был дом – их дом. Две фигуры стояли в лучах восходящего солнца у обрыва, и еще долго случайные проезжие могли видеть эту пару, сидящую на обрыве у самого синего моря, и только красный Ferrari мог слышать тихий голос мужчины, нежно шепчущего что-то своей любимой, больше он не был одинок.
Возле дома они увидели старика, уходящего по дорожке, посыпанной светлым песком, в сторону леса, что-то неуловимо знакомое было в нем, его жесты, походка напоминали кого-то, кого они хорошо знали. Подойдя к парадной двери, на перилах, там, где стоял старик, они увидели записку. В записке было несколько слов: «Ты все же сделал это, Педро ди Астралис». Петр понял, что это его имя, его новое имя. «И ведь верно. Мир изменился, как и я сам», - подумал Петр и открыл дверь, пропуская вперед сеньору ди Астралис. Дверь закрылась, но ненадолго, вскоре из нее начали выходить люди, ставни дома открывались, дом оживал, рождалась новая жизнь.
Паоло перевернул последний лист рукописи и положил ее на стол. Теперь он понимал, что имел ввиду дед, когда говорил о тумане на лесном озере, он чувствовал в своем сердце частичку того, что зовется у нас Творцом. Паоло изменялся, он уже не был тем мальчишкой, что взбирался на большой камень у обрыва, внизу которого плескалось самое синее море. Вроде бы ничего не изменилось ни в нем, ни в мире, но Паоло видел то, что раньше он не видел, чувствовал то, что раньше для него было скрыто, по-другому взглянул на окружающий мир. Паоло выглянул в окно, в эту ночь он засиделся дольше обычного. На востоке разгорался свет нового дня, в большом доме начинался обычный трудовой день, открывались ставни, работники спешили на поля. Из кузни слышались запахи готовившегося завтрака. Как и те двое Паоло знал, что это все – его дом, теперь он понял, что такое жизнь, и как нужно жить. Нужно всегда оставаться человеком, отвечать за свои поступки, нужно жить, а не существовать. Ведь, в конце концов, жизнь – слишком сложная штука, чтобы просто жить. Для него открывался новый мир, в котором он был творцом, хозяином своей судьбы.
***
Потянувшись писатель сел прямо на стуле, перед ним на столе лежала стопка листов, рассказ был закончен. Часть его души осталась в рассказе, но он его уже забыл. Он смотрел в прозрачную, теплую глубину ее глаз, подсвеченной солнцем, в уме рождался новый рассказ, новый мир. C’est la vie, такова жизнь. Ничего не стоит на месте, старое умирает и уходит, новое рождается и приходит, и так с начала времен, бесконечно повторяется этот процесс.
РасСказка о потерянном времени
Я не люблю, когда плюют мне в душу,
Когда в глаза мне смотрят не любя.
Когда в ответ на искренность я слышу
Обидные и лживые слова.
Я не люблю людей, завистливо смотрящих
На радость и на счастье близких мне.
Убогих, безразличных и молчавших,
Увидев нищих духом не во сне.
Снега не было. Да, да. В конце декабря на Приволжской возвышенности не было снега. Во Франции мела метель, в Швеции проливными дождями размывало дороги, в Колорадо из–за снега были отменены все авиарейсы, и только Великобритания полностью отвечала своему названию Туманный Альбион – дальше собственного носа увидеть что-либо в Лондоне было достаточно сложно. Что это? Земля сошла с ума? Конец света близок? Климат менялся, социальная напряженность достигла апогея, христиане готовы схлестнуться с мусульманами, Джордж грозил всему миру демократией, в общем, начинался XXI век.
Зачем я думаю о тебе? Прошло уже два года, а я зачем-то думаю о тебе… Не легче было бы забыть тебя совсем, одно время мне это вроде бы удалось. Я уж было подумал, что все – молодец, справился, но я ошибся. Что я здесь делаю? Надеюсь тебя увидеть, да нет, я тебе не звонил, не пытался найти, хотя, наверное, мог бы. Ты могла меня найти, но не захотела. Однако местную симку покупать я не спешил, ты знала мой номер, я не менял его пять лет. Наверное, я хочу просто отдохнуть. Мне необходимо раз в год выезжать за пределы города куда-нибудь, неважно куда, не думая о работе, не думая о проблемах, которые подстерегают за каждым углом. Говорят нельзя убежать от себя, еще как можно, если ты живешь за счет окружения, подстраиваясь под него, то нет ничего проще, как уехать прочь. Я ведь просто отдыхаю здесь, подумал он и забыл ее.
Темноволосый худощавый молодой человек с задумчивой улыбкой на губах в белой рубашке с короткими рукавами, в темных штанах и черных туфлях шел по центральной улице большого южного города. Его встретила сестра Лана, они не виделись несколько лет. Он ее сразу узнал, она его тоже, все же это была его единственная двоюродная сестра. Центральная часть города была, как и во всех южных городах, невысокая, состоящая из частных домов. Планировка этого города была бестолковая, другого слова он подобрать не смог, она отличалась от предельно правильной планировки степных городов, таких как Ейск, например. Они прогулялись по красной улице этого города, посмотрели на реку, она была большая, но не для него, выросшего в маленьком городке на берегу большой, очень большой реки. Но здесь был аквапарк, причем прямо на улице, на речке, в его городке таких аквапарков пока не было. Конечно же, сходили и посмотрели стадион «Кубани», он любил футбол. Какой-то он был угловатый, не цельный, хотя правильно, не хватало одной трибуны. Хорошо здесь было, тепло, а в его родном городе зима стала совсем не настоящая, на Новый год постоянно шел дождь, а первый снег мог лечь только в январе, страна тысячи оврагов и вечно зеленых помидоров. Вечером они с сестрой должны были встретиться с ее друзьями, ему было интересно, как же здесь гуляет молодежь. А пока у них было время, они сели за столик в уличном кафе и взяли по бокалу пива, точнее говоря бутылке пива и пустому пластиковому стакану, он показал сестре, как быстро налить из бутылки в стакан, чтобы пиво не пенилось. Его приятно удивили цены, в центральном парке его родного городка пиво стоило точно столько же, а кто-то говорил, что южная столица – дорогой город. Говорили о многом и разном, они жили далеко друг от друга и во взрослом возрасте практически не общались, хотя в детстве виделись часто. Вечерело, становилось прохладней, и они засобирались, сестра по обыкновению чуть не оставила телефон на столике в кафе, но он помешал этому. Они забежали в магазин.
– Витя, просили взять водку.
– Не вопрос, что брать будем?
– “Немирова”, наверное.
– Нда, тоже самое, что и у нас, – вечером они собирались в сауну.
Но перед самой сауной они зашли на квартиру к друзьям, где Андрей, один из друзей Ланы, приготовил отличное блюдо, которое стало прекрасным сопровождением к бутылке “Немирова”. Почему они собрались вечером, хотя был выходной день? Просто это был южный город, и застолье лучше было начинать попозже.
– Слушай, а зачем ты приехал в город? Нет, на юг ты приехал понятно почему, у вас все же прохладней летом, хоть и ненамного, чем у нас, а вот в город зачем? – спросил его Андрей, когда вышли на балкон покурить.
– Зачем? – Виктор задумался, а и вправду, зачем он приехал в южную столицу.
– Ты молчишь, ты чего-то недоговариваешь, в принципе это неважно, но просто видно, что ты не в своей тарелке.
– Ты это увидел, потому что ты постарше меня, да и наблюдательность у тебя выработалась за годы преподавательства, но другие не заметили, я сейчас не готов говорить об этом, давай не будем портить им вечер, а то я на самом деле загрущу, – сказал Виктор и повернулся выкинуть сигарету, он смотрел, как она полетела вниз и упала погаснув. Когда он повернулся Андрея на балконе уже не было.
Вечер ему понравился, молодые люди – друзья сестры оказались замечательными ребятами, особенно один – самый старший в их компании. У него был хороший голос, он был из Темрюка, они все вместе пели казачьи песни, его звали Андрей.
– А ты откуда знаешь эти песни? – спросила его сестра.
– А черт знает, все–таки в нашей семье были казаки, да и есть.
Он вышел в черноту южной ночи, он стоял в темноте. Он страшно желал уйти от этого, хотел стать идеальным человеком. Но он не мог.
– Я безумно люблю это! – крикнул он в мокрую черноту ночи, шел дождь. – “I’m scared!” – донеслось из магнитофона, где стояла кассета “Gorky Park”. Он не знал, сколько он уже стоял вот так, во дворе. Все так же было темно, но только не было слышно ни звука. Отдаленный звук, чем-то похожий на гул самолета, заполнял его сознание. “I live for love? I live for love? I don’t have any time for any”. Он услышал ответ своим мыслям, и тут же возник вопрос, то есть он не знал, что у него есть вопрос, пока он не получил ответ. “Для чего я живу?” Голос его был спокоен, он понял, ради чего он делает это.
– Понял, да? – рядом стоял Андрей и смотрел в черноту ночи.
– Откуда ты знаешь? – Виктор смотрел на Андрея.
– Я же постарше тебя, – Андрей улыбнулся и, шагнув в сторону, растворился в темноте.
Быстро закончился отпуск, и он вернулся домой, с ней он не встретился, а хотел, ждал звонка. Ему не хватало ее, общения с ней, о большем он не мечтал, она почти стала ему другом, во что он не верил.
Все продолжалось как всегда. Никаких изменений, надоедливая работа, на которой он сидел, тупо уставившись на экран монитора, а как он любил эту работу раньше. Конечно же, дело не только в самой работе, дело было в нем самом, он это понимал, но как будто бы прятал в глубине души. После работы Виктор позвонил девушке, которую, наверное, любил, и договорился встретиться с ней в парке, что был в центре города. Она приехала, почти не опоздав.
- Как я давно не говорил тебе, что я тебя люблю, Рони. Почему мы ругаемся, зачем, в мире и так слишком много гадости, чтобы мы еще и друг другу гадили в душу. Давай больше не ссориться, вернее, ссориться только по пустякам, чтобы отношения не оставались слишком пресными, - он ждал ее ответа.
- Нет, извини, я так больше не могу, прощай. Ты мне нравился, но… прощай, - она развернулась и пошла мимо церкви, свернула на углу около памятника и пропала в толпе, что стояла на остановке.
- Прощай, - он стоял и смотрел ей вслед, но недолго, всего лет пять. Он ей только нравился, прощай, он развернулся и пошел парком в сторону берега большой, очень большой реки. Вечером он пошел в бар, который был неподалеку от центрального парка на стадионе. Это было небольшое заведение, где был большой экран, восемь-десять столиков, да барная стойка. Здесь встречались любители спорта, чтобы поболтать и попить пива в спокойной обстановке.
– Привет, – зайдя, Виктор поздоровался со знакомым барменом. – Дай пива, пожалуйста.
Взяв пиво, он прошел за столик и сел лицом к большому экрану, показывали футбол.
– Извините, у вас свободно, можно присесть? – к Виктору обращался беловолосый старик в строгом сером костюме, но без галстука.
– Да, свободно, присаживайтесь, – Витя был не против поговорить с незнакомым человеком. Часто такие беседы были намного приятней и полезней, чем беседы с самыми близкими друзьями, возможно, потому что они ни к чему не обязывали и ничего от них не ждали.
– Вы любите футбол? – сразу спросил старик.
– «Спартак» – чемпион, – ответил Виктор.
– Коллега, – они чокнулись кружками пива, хотя пивом не чокаются. Они немного поговорили о футболе.
– Я вижу, ты какой-то… недовольный что ли? – вдруг спросил старик.
– Да, вы правы, – неожиданно для себя ответил Виктор и начал рассказывать. – Практически уже забывшийся одна тысяча девятьсот девяносто шестой год, как это было давно, две жизни назад. На подготовительных курсах в университете увидел я классную черноволосую девчонку с косичками. Не знал я тогда, что эта девушка займет столько места в моей душе, столько, что иногда кажется – там не осталось больше места ни для кого другого. Удивительно, но мы стали учиться в одной группе в университете, сколько не говори ясно одно – я ее полюбил. Но она меня не любила, да она прекрасно ко мне относилась, но не любила. Однако при всем при этом она очень на меня повлияла. У меня стали появляться новые привычки, интересы, предпочтения. В свое время я думал, что любовь к итальянскому языку у меня появилась под ее влиянием, но это не так. Любимая пластинка в детстве у меня была – «Пупо». И сейчас я вспоминаю, как слушал раз за разом эту пластинку, а мне тогда было совсем мало лет десять-двенадцать, радиоуправляемая деревянная кукла – Burattino Telecomandato, как звучит. И как можно не любить итальянскую эстраду? Это примерно то же, что и советская эстрада, то есть качественная музыка, созданная настоящими мастерами. Мы были недалеко друг от друга, но не рядом, мы были близки, но не вместе. Очень много давало наше общение, правда, понял я это лишь спустя годы после разлуки. А обманул я ее лишь один раз. Однажды она спросила: «Ты веришь в дружбу между мужчиной и женщиной?» Я обманул, я ответил: «Да». Можно лишь делать вид, что дружишь, не правда ли? Потом она уехала, я забыл ее, вернее, не сколько забыл, сколько не думал о ней, она осталась в прошлом, интересным, незабываемым, приятным воспоминанием. А вот недавно опять проснулись мысли, хотя я только сейчас понял это, где-то рядом под тонким налетом грусти воспоминания рождаются и заставляют волноваться меня. Откуда они явились, зачем? Рядом ведь есть девушки, которые волнуют меня, с которыми хочется остаться вместе, наедине и поскучать. Я думаю, что надо меняться, становиться жестче, а не то я не могу себя контролировать. Жестче по отношению ко всему, в первую очередь к самому себе. Ничего не добиться в этой жизни, если я не стану эгоистом, жестоким эгоистом. Это тяжело – ломать себя, но это необходимо сделать, – рассказывал он. – Когда я вижу, что другу плохо, надо его поддержать, я все бросаю и иду к нему навстречу, а сколько все это приносило мне проблем. Когда же мне плохо просишь друга помочь, а у него вдруг появляются дела, какие-то личные затруднения, и я почему-то говорю ладно, хорошо, и опять остаюсь наедине со своими мыслями, мне кажется, я скоро сойду с ума. Ни дома, ни на работе нет отдыха, удовлетворения от жизни. Иногда хочется послать почти всех друзей, но тогда я останусь совсем один, а нет ничего хуже одиночества, хотя сейчас в самых больших городах, в окружении сотен, тысяч людей человек нередко остается одинок. Почему большинство в первую очередь думают о себе, и только потом об окружающих, хотя при этом требуют к себе привилегированного отношения, как будто они и есть тот пресловутый пуп Земли. Все хватит предоставлять гуманитарную помощь, я же не альтруист какой-нибудь, я очень многого хочу достигнуть в этой жизни и мне на многих людей, честно говоря, наплевать.
– Удивлять ты любишь? Вот и удиви всех, радуйся своим победам, подави в себе все желания кроме одного – отомстить самому себе, своей судьбе, подчини себе эту верткую птичку, пристрели синицу и сделай себе большущего воздушного змея, не жди гребанного журавля, экология ни к черту, – усмехнулся старик. – Давай, парнишка, никто тебе не поможет, только ты сам. Пошли все на хрен, может потом, но сейчас на хрен. Давай, вставай, не сиди, под лежачий камень коньяк не течет.
Парень встал и вышел из бара. Опять хочется выпить пива, водки и не думать ни о чем. Черт, надо прогуляться, отвлечься. Он вышел и пошел вниз к парку. Мимо церкви он прошел молча, не оглядываясь на ее здание, во многое он теперь не верил. Дружба, семья, любовь – слова, все только слова, есть только он. Фотографии зачем они? Он помнил все моменты, которые хотел помнить, зачем ему эти цветные и черно-белые картинки, кому-то другому показывать, чтобы похвастаться, зачем? Прав старик, думал он, ох как прав. Он понял, что он не любит работать с людьми, с людьми он любит общаться, а работать лучше с деньгами и цифрами, фактами и закономерностями. Заигрался в чужие игры, в чужие мысли, в чужие страны, пора уже жить собственную жизнь. Что он есть такое – да ничто иное, как сбор каких-то мыслей, дум, зачем думать о том, что получится, если сделать так, а не иначе. Легче, а возможно и правильней попробовать сделать, а там посмотреть, что же получилось, сколько можно продолжать оглядываться на каждую мелочь, каждый свой поступок. Забыли, что было вчера – и вперед, наплевать, что подумают, а не то просто можно не успеть прожить свою жизнь. Хватит, хватит жить, заимствуя чужие мысли и эмоции, пора жить собственную жизнь. Ему стало хорошо, он снова увидел впереди цель, ему было к чему стремиться, молодой человек уверенно шел в темноте ночного города, подсвеченного редкими фонарями.
С утра Виктор пришел на работу и первым делом разместил анкету на сайте поиска работы, потом принял серьезное выражение лица и начал работать в Heroes, уже не первый месяц все в отделе делали вид, что работают. Прошло несколько дней и его пригласили на собеседование. Офис располагался в новом высотном здании недалеко от местного университета.
– Здравствуйте, проходите, присаживайтесь, подождите немного, Александр Викторович должен сейчас подъехать, – встретили его и проводили в зал для совещаний.
Большой экран с проектором, овальный стол с креслами вокруг, ряд стульев по периметру комнаты, окна с жалюзи из-за которых в комнату заглядывала большая, очень большая река. Он присел на одно из кресел, которое было рядом с выходом, и стал ждать. Как всегда на работе он был одет в строгий деловой костюм, на стол перед собой Виктор положил папку с некоторыми проектами, которые он делал в прошлом. Ближе к окну за столом, на котором стоял компьютер со множеством подходящих к нему и уходящих от него проводов, сидел колоритный мужчина. Он был одет в джинсы и джинсовую рубашку, голова его сверкала лысиной, он увлеченно щелкал клавишами, лицо светилось добродушно-безразличной улыбкой. Прошло немного времени, и в зал заседаний уверенной походкой вошел молодой человек в короткой куртке, под которой виднелась белая рубашка, в джинсах и с большим портфелем в руках.
– Здравствуйте, Виктор Андреевич? – протянул ему руку молодой человек.
– Здравствуйте, Александр Викторович? – поздоровался Виктор.
– Да, это я, – ответил тот и, расположившись напротив него, протянул Виктору визитку, на ней значилось: «Зам. генерального директора по кадрам Федоров Александр Викторович». – Итак, давайте начнем. Я просмотрел вашу анкету, она мне очень понравилась. А теперь давайте расскажите, где вы учились, работали, своими словами.
Виктор начал рассказывать, его рассказ занял не более десяти минут, время от времени его прерывал Александр Викторович, задавая наводящие вопросы. Виктор показал несколько своих проектов, Александр Викторович остался доволен.
– Кстати, у нас возможен быстрый карьерный рост, - сказал Александр Викторович.
– Ага, возможен, посмотри на сидящего перед тобой человека, он полгода назад пришел к нам простым специалистом, - это сказал лысый мужчина, сидящий за компьютером.
– Я думаю, что вы нам подходите, но необходимо еще переговорить с руководством, приходите в четверг в десять утра, – сказал Федоров и протянул ему руку.
Он вышел из здания и пошел домой. Вечером Виктор пошел в бар на стадионе, но он был закрыт, невыгодно стало его содержать. Виктор улыбнулся и пошел в центр, заплатить за Интернет, придя домой, он занялся любимым делом. А около бара на стадионе стоял старик в черном плаще, черных кожаных перчатках, темных штанах и туфлях, седые волосы развивались на ветру, хитрый прищур глаз и насмешливая улыбка говорили кому-то, смотрите, я сделал это, он смотрел вслед уходящему Виктору. В четверг Виктор пришел в офис компании, и его провели к Александру Викторовичу.
– Здравствуйте, здравствуйте, проходите, – Александр Викторович привстал из-за стола и протянул Виктору руку. – Ну, что, поздравляю, мы принимаем вас на вакантную должность. Приносите необходимые документы, оформляйтесь и начинайте работать с понедельника.
С первых дней Виктор работал с большим желанием, он был полон воодушевления, у него все получалось. Однако прошло всего три месяца, и он решил уволиться. Крупная компания, в которой он работал, не могла оплатить его услуги на том уровне, которого желал Виктор, а он уже не хотел работать за ту, в целом неплохую заработную плату, что была у него в компании. Вообще проблема наших предприятий во многом связана с тем, что у нас до сих пор не желают оплачивать труд людей. Психология руководства простая – не хочешь работать за такие деньги, иди прочь, мы на твое место еще десять, таких как ты, найдем. И, самое страшное, руководство думает, что оно экономит деньги, но это не экономия средств. Не доплатив работнику, предприятие теряет эффективность, уменьшается производительность труда и в итоге предприятие недополучает прибыль, это, во-первых. Во-вторых, работник, которому недоплачивают, к тому же ищет пути повышения своего благосостояния, хорошо, если он делает что-то во внерабочее время, а если он просто-напросто возмещает маленькую оплату труда за счет организации. Он стал работать сам на себя, благо настали такие времена, что можно было работать дистанционно, то есть, не находясь в столичных городах, можно было делать заказы столичных фирм.
Жизнь его стала налаживаться, он становился успешным человеком. Он был где-то рядом, но он был сам по себе, ему было на всех наплевать, он ждал только ее. Ему говорили, что надо жениться, а на ком? Почему он одинок, вроде бы не дурак и не урод, многие говорили – пьянство, да это оно, но как всегда бывает это было следствие, причина была в другом – он никого не любил. Не говорил он никому, я тебя люблю, потому что он не любил никого. Он пытался жить как другие, то есть не обращать внимания на такие мелочи как любовь. Познакомился с хорошей, красивой, умной девушкой и вперед, в брак, остальное приживется как-нибудь. Он был максималистом, он не хотел поступать своими принципами, девушки чувствовали, что он их не любит. Вот поэтому он и оставался одиноким.
Все подарки друзей он либо терял, либо они приходили в негодность. Он думал, что это происходило по его вине, но потом он осознал, что это, видимо, не его друзья, подарки были сделаны не от чистого сердца, они ему стали не нужны, ни подарки, ни друзья. Он перестал общаться с большей частью своих бывших друзей. Зачем ему они? Они – скорее обуза на пути к успеху, он продолжал дружить только с теми, кто мог принести пользу. Люди – лишь ступенька к тому положению, что он хотел достигнуть. И однажды он забыл, ради чего начинал весь этот путь, он просто шел по нему, не замечая никого на своем пути, толкая и пиная всех попавшихся на пути, он стал уважаемым членом общества, он стал успешным человеком.
Виктор ехал от офиса в сторону центрального парка, где у него была запланирована встреча с одним из клиентов, когда в его машину въехал бешеный маршрутчик. Дождавшись ГИБДД и встретив помощника, которого он вызвал из офиса, Виктор оставил машину на помощника, а сам пошел к ближайшей остановке общественного транспорта.
Он встретил ее в троллейбусе, они молча вышли на следующей остановке.
– Привет, – сказал он.
– Привет, – ответила она и широко раскрыв глаза сказала, – Ты, что не удивлен, увидев меня?
– Удивлен, очень удивлен, – спокойно произнес Виктор.
– Ну и?
– Что?
– Как что?
– А что ты ждешь от меня? Я устал, я устал думать о том, чтобы быть хорошим, всем хорошим, улыбаться, когда хочется послать человека, внимательно слушать дураков, слушать всякие глупости. Я устал ждать тебя, я не верю в нашу встречу, это все неправда, это только мои мысли, мои мечты, поэтому я спокоен, всего этого не было никогда и никогда не произойдет, – он устало закрыл глаза.
– Но ведь это происходит, – она смотрела на него с болью, в ее глазах появились слезы. – Как же я была не права тогда, мне жаль, на самом деле жаль.
Он впервые посмотрел прямо на нее, в ее глаза. И вспомнил момент, за который ему до сих пор было стыдно. Он завидовал своему другу, когда у него умер отец, потому что она смотрела на него так… она переживала его боль, это было истинное чувство, которое шло от самого сердца. На него она так не смотрела никогда, но теперь в ее глазах он увидел это чувство. Когда тебе хорошо и ты счастлив, легко показать, что любишь, а вот, когда тяжело и хочется рвать на себе одежды или, зажмурившись лежать в темноте беспросветных переживаний и беззвучно стонать, тогда и показывается настоящее чувство. Он увидел бесконечную вселенную, рожденную болью, которую им вместе теперь надо было изучать вдвоем.
– Плакать не надо.
– Я не плачу, – сказала она, и они пошли вдвоем по парку, мимо церкви на берег большой, очень большой реки.
– Зачем мы встретились? Когда ты нужна была мне, ты ушла, зачем мне эта встреча? У меня почти все хорошо, по крайней мере, не плохо, зачем, ответь мне, зачем? Зачем опять бередить старые раны, временами мне кажется, что я не помню тебя. А ты… я хочу увидеть тебя, зачем?
– Я не знаю, я сама не хотела этого.
– Я изменился, ты этого не замечаешь, многие не замечают. Людям нужен шут, пусть смеются, пусть улыбаются, со мной веселей. Друг сказал недавно, что меня не хватало, надо мной можно смеяться, тем более что я не злопамятный. Знаешь, иногда хочется послать всех подальше, хочется стать более эгоистичным что ли.
– Ты забыл вырасти, ты все такой же, как тогда.
– Нет, я вырос, я стал совсем другим.
– Нет, глупый, ты такой же, ты не можешь понять, что тебе надо, а, если и знаешь, то просто боишься это сказать и сделать.
– Ты так думаешь?
– Ты тоже так думаешь, не правда ли?
– Да, ты как всегда права, ты так редко ошибаешься, но когда ты ошибалась, было так больно, о многом я тебе так и не сказал, да и не скажу.
– Так ты сделаешь это или мне самой?
– Не дождешься, ведь я все же мужчина, – он обнял ее и поцеловал.
Не было у него голоса, чтобы спеть ей, но этого и не требовалось. Он обнял любимую, и они вместе слушали негромкую, грустную мелодию, а не далеко от них сидел Андрей и внимательно слушал песню, задумчиво наклонив голову.
Он поднимался с самого низа,
И карты были меньшей из бед.
Он не играл ради приза,
Он не играл ради побед.
В душе его пылал вопрос,
Он лишь хотел найти ответ.
Есть в нашем мире счастье где–то,
А может быть его уж нет?
В толпе искал глаза ее он,
Что излучали дивный свет.
Не знал, что рядом приготовлен
На все один простой ответ.
Не говорил: «Тебя люблю я».
Он никому и никогда.
В вечернем небе нас волнуя,
Горит моя – твоя звезда.
И в гибельном Чемульпо для «Варяга»
Он не играл с ней в преферанс.
Ну, что стоишь, молчишь, бродяга,
Ведь это твой последний шанс.
Чего–то ждал он терпеливо,
Спустившись к морю с автострад,
И начинался час прилива,
Когда почувствовал он взгляд.
В толпе нашел глаза ее я,
Увидел в них тот дивный свет,
Без слов, без фраз, ее целуя,
Нашел я правильный ответ.
И все было хорошо и прекрасно, но с утра будильник, что стоял у его кровати, разбудил его. Он проснулся, с трудом встал, прошел в ванную комнату и посмотрел в зеркало. Грустная улыбка уставшего молодого человека выглянула оттуда. Погасив ее и уничтожив волевым порывом, Виктор умылся, почистил зубы, побрился и, одевшись, пошел за машиной красного цвета итальянского производства. Некогда ему было думать о глупых мыслях приснившихся ночью, его ждал успех. Вот только счастье он потерял.
Никогда - это было недавно
© Copyright: Павел Аванти, 2010
Свидетельство о публикации №210111200800
Свидетельство о публикации №210111200800
Рецензии