Работница

             Мы находимся по разные стороны баррикады под названием «касса». Я – озабоченный взмыленный клиент, забежавший в первый попавшийся банк и горящий вынужденным желанием отдать свои кровные. Она – разморенная монотонной работой кассир, гордо восседающая в кожаном кресле.
                У меня в руках квитанция на оплату никому не нужных, надуманно-навязанных для простого смертного услуг бюрократической машины, очередное препятствие на пути к маленькой, но так необходимой для меня цели. Там, откуда я прибежал, дали на «всё про всё» несколько минут. Вначале «тянули волынку» до последнего, придираясь к каждой буковке и строчке, всё надеялись, что не выдержу и сдамся. Точнее – «дам на лапу», только чтобы не мучили и побыстрее. Но я выдержал и не дал, поэтому проверяли так долго. А потом недовольно сунули в руку проклятую квитанцию и обиженно добавили:
           – Только оплатить нужно до обеда, иначе документы не будут приняты, а после обеда мы уже не принимаем…
            Дальше продолжать не нужно. И так всё понятно. Обед наступает через несколько минут, а если не успею, то потом только на следующей неделе в приёмный день в порядке длиннющей, искусственно созданной душной очереди, для изматывания нервов в ней стоящих.
              И вот я на другой стороне улицы перед ней с надеждой в глазах. Мы на расстоянии вытянутой руки, но между нами огромная стеклянная перегородка. По законам финансового жанра в такую минуту мы просто созданы друг для друга. Я горю желанием заплатить и получить документальное подтверждение. У неё есть для этого всё необходимое: компьютер, принтер, бумага, печать, калькулятор и прочая канцелярская дребедень. Плюс ещё целая масса личных причендал для обустройства собственного уюта на рабочем месте: мобильник, чашечка горячего кофе, надкусанное яблоко, семечки, надломленная плитка шоколада, бутылочка колы, косметичка, зеркальце, пилочка для ногтей, влажные салфетки, освежитель воздуха, открытая пачка сигарет и зажигалка. А ещё, чтобы не замёрзнуть во время работы, она обернула поясницу норковой шубой, соорудив в кресле некое подобие гнезда, и включила обогреватель.
              Я не мёрзну, потому что я не на работе, а, сунув в окошко квитанцию, пританцовываю перед ней, всем своим видом показывая «Ну, родная, давай! Я же здесь! Посмотри на меня! А-у-у!».
           Глянула краем глаза на бумажку с видом «что за хрень тут появилась» и никакой реакции! Продолжает заниматься своими делами. Перед ней пачка листиков. Пальцами одной руки медленно берёт, пальцами другой руки нажимает кнопку на клавиатуре. Долго и напряжённо смотрит в монитор. Кладёт в другую стопку. На отдельной бумажке ставит карандашом крестик. Всё, следующий. Видно, что для неё это очень важная работа. Чтобы не помешать и, не дай бог, не сбить, делаю оттяжку во времени, каким бы тяжелым не было это для меня. Пускай закончит, а пока рассматриваю её как на витрине.
             Клок неживых волос, убитых рекламной красно-рыжей краской, сквозь которые светится кожа головы. Коричнево-серое лицо кофеманки, разукрашенное слоем косметики. Мешки под безжизненного цвета глазами. Трудно определяемый возраст.
           Кто ты? Девушка, женщина, бабушка? Что же ты так часто и неприкрыто зеваешь? Понимаю. Ой, как тяжело даётся номер цирковой обезьянки по перекладыванию бумажек. Интересно, сколько тебе лет? Возраст женщины выдают руки и шея. Их кожу никак не натянешь. Ага! Шеи не видать из-за шарфика. А вот с руками беда. Там длиннющие накладные ногти, размалёванные всеми цветами радуги. Что же я от неё хочу, наглец этакий. Ими нужно ещё научиться брать листик за края и нажимать нужную кнопку клавиатуры.
             Но время поджимает. Мечусь перед ней из стороны в сторону, как тигр в клетке. Как же привлечь её внимание: cтанцевать джигу или сделать акробатический этюд? А может стать на руки? Глядишь, заметит. Прильнул всем телом к стеклу. Заглянул в окошко, слегка кашлянул.
             – Скажите, пожалуйста, а когда…
             Тут зазвонил её мобильник. Отбросив дела в сторону, внимательно изучает номер, соображает, кто звонит.
            – Алё. А, это ты! Ну, давай колись, как всё прошло.
              Откидывается на спинку кресла, расплывается в улыбке, рука автоматически тянется к чашке недопитого кофе. Смотрит сквозь меня, как в пустоту.
         И началось: «А он что? А ты что? А он как? А тебе как?» под монотонные покачивания в кресле. Чуть позже в ход пошло недоеденное яблоко и семечки. Становлюсь невольным слушателем любовных похождений её подруги. Блин! Когда же они, наконец, закончат?! Нервно барабаню пальцами по полочке у окошка.
              Фокусирует взгляд на моём издёрганном образе.
            – Ладно, я позже перезвоню, а то тут какой-то тип ломится, сейчас всю кассу разнесёт.
И уже ко мне надменно-обиженным голосом:
         – Мужчина! В чём дело? Неужели непонятно, что я сейчас занята! Разве не видно, что я работаю?!
         Выпалила, почти выкрикнула. Да так, что с каждым её словом я интуитивно сжимаюсь и уменьшаюсь в размерах, а она увеличивается и поднимается всё выше и выше, превращаясь в грозную богиню, сидящую на вершине Олимпа и мечущую стрелы-молнии. Чувствую себя микробом, букашкой, червём, вползшим в чужой дом и нарушившим устоявшийся порядок вещей и покой.
            Опешил, пытаюсь оправдаться:
           – Извините, но я хотел побыстрее заплатить, а Вы на меня внимания не обращаете...
Не дав договорить, перебивает ещё громче:
             – Хотел, все хотят! У меня на столе кипа бумаг. Клиенты ещё до Вас принесли. Ждите, пока не закончу! – и уже куда-то в сторону с ухмылкой: «Слышь, Света! Ну это ваще отпад! Учит меня, работницу банка, как себя с клиентами вести!».
              Тут у меня лопается терпение. Пытаясь удержаться в рамках приличия и не скатиться до употребления ненормативной лексики, расставляю все точки над «и»:
               – Вообще-то я уже минут десять перед Вами гарцую, пытаясь привлечь внимание. Но Вы меня просто игнорируете. Получается, что я для Вас не клиент, а никто, ноль, пустота, хотя я принёс в банк свои деньги, но вижу, что они тут не нужны. В таком случае прощайте. Я пойду к вашим соседям. Может они увидят во мне клиента. А вы, работница банка, работайте дальше в том же духе, но смотрите не перетрудитесь, а то замёрзните!
            От моей горячей тирады разделяющая нас стеклянная перегородка аж вспотела. Слава богу, что между нами препятствие, иначе эта «работница» просто вцепилась бы мне в глотку своими накладными когтями.
            Вышел и в соседнем банке, которых сейчас развелось, как грибов после дождя, решил свою проблему за пару минут. Успел…
           Конечно, можно было пожаловаться управляющему, попросить принять меры и т.д. Но и после этого маловероятен результат. Такие тёплые высокооплачиваемые местечки давно заняты своими людьми. Наверняка она – чья та родственница, жена, дочь, подруга, знакомая нужных людей, любовница, наконец. Поэтому и чувствует себя попкой на ровном месте, безнаказанной вершительницей людских судеб. Да и время работает не на меня. Увы, мы находимся по разные стороны баррикады.

11 ноября 2010 г.