Осенняя эстетика

- Господа! Господаа! - Председательствующий стучит ручкой по стоящей перед ним бутылке с нарзаном.  - Я прошу тишины, прошу всех садиться. Больше никого не ждем, начинаем. Итак заседание тайного эстетического общества "АнтиФу" объявляю открытым.
- Господа, я прошу прощения, но я здесь оказался случайно, - поднимается с третьего ряда смущенный лысый коротышка с портфелем. - Можно, я пойду, пока я каких-нибудь секретов не услышал, а?
- Поздно, уважаемый, - с внушительной миной отвечает председатель. - Само наше существование - уже секрет. Поэтому, добро пожаловать, новый кандидат! Господа, обратите внимание, что после официальной части у нас, судя по всему, намечается обряд посвящения.  Повеселимся, господа! А пока, прошу соседей приглядывать за нашим новичком, что бы он по нелепой случайности не сбежал и не лишил себя радости влиться в наше могущественное и славное собрание.
- А пока, перехожу к официальной повестке дня. Пункт первый: " О ненависти" Прошу докладчицу на трибуну.
К столу через весь зал подходит крупная дама неопределенного возраста в бархатной блузке с глубоким вырезом и юбке в горошек, со странной прической и с задорно блестящими на мясистом лице маленькими круглыми очечками.
- Господа, коллеги, - начинает она хриплым грудным голосом. - Не надо бояться ненависти, ненависть очищает, окрыляет, объединяет! Ненависть, наконец, привлекает внимание мужчин! - При слове "мужчин" дама несколько раз причмокивает и впадает в мечтательную задумчивость, из которой ее выводит деликатное покашливание Председателя.- Так вот, к чему это я? Ненавидте и ненавидимы будете! А это бодрит и добавляет вашей жизни смысла! -Дама опять замолкает, обводит безумноватым взглядом зал, щедро облизывает пухлый рот, вызывая непреодолимые ассоциации с детским мультиком про Буренку из Масленкино, громким хриплым полушепотом произносит: "Ненавижу!"  и под бурные аплодисменты покидает трибуну.
- "Ненавижу!" Божественно! Феерично! - выкрикивает ей вслед председатель, потом закашливается, судорожно пьет нарзан, и срывающимся голосом объявляет: "Мы благодарим предыдущего докладчика, коллеги. Следующим пунктом повестки. - Любовь".
С крайне левого места первого ряда поднимается эффектная блондинка лет сорока пяти в длинном черном платье и, профессионально покачиваясь на ходу, идет к столу председателя. Становится перед столом, вытянув вдоль бедер руки с длинным затейливым маникюром и, отрешенно глядя в пространство между публикой и потолком, начинает:
"Любовь... Это, когда ты... А он... А ты все равно его...А он... С ней...Скотина!.. Простите, господа, я не могу продолжать, это очень личное!"
Сдержанно всхлипывает, неведомо откуда достает кружевной платочек, пару раз прикладывает его к лицу чуть ниже глаз, после чего, так же плавно качая бедрами, возвращается на свое место.
Председатель, с трудом оторвав глаза от блондинки, роется в листочках, потом, привстает и, одернув брюки, голосом шпрейхшталмейстера из цирка объявляет: "А теперь, заключительным пунктом нашей официальной части - Красота! Прошу, господа!"
Под истерические аплодисменты дам и недоуменные ухмылки мужчин, энергично расталкивая стулья и наступая на неосторожно неубранные ноги, к трибуне выбегает личность мужского пола в узких клетчатых брюках и бархатном пиджаке, откидывает с глаз длинную промасленную челку и, обведя зал бессмысленным взглядом, с подвыванием начинает:
"Красота, господа, это роза
Из неведомых дивных краев
Что поднялась на куче навоза
И цветет там, не видя краев
Ее облик томительно ярок
Он - подарок нечаянный мне
Но захочешь потрогать подарок
Неизбежно!
Завязнешь!
В дерьме!"
- Благодарю вас, господа, у меня все! - Личность коротко кивает залу и так же стремительно уходит под жидкие хлопки дам и теперь уже энергичные - мужчин.
- Хм, - Председатель опасливо провожает взглядом личность и вдруг замечает коротышку с портфелем, под шумок пробирающегося к выходу. - О, новый коллега! Куда же вы! Господа, держите его, крепко держите! Объявляю официальную часть собрания оконченной. Теперь - обряд посвящения. Петр!- Поворачивается к крупному дядьке, все собрание молча простоявшему у стены. - Принесите-ка нам, голубчик, ведро теплой воды, широкий скоч, банку краски, скажем... да, желтой, и клизму!