Мой друг Вовка

   (Воспоминания в письмах )

    Была в моей жизни романтическая любовь, которая жила надеждой 10 лет. Это было давно, мне было 20 лет. От той любви-дружбы остались пожелтелые писем страницы, и перечитывая их сейчас, я улетаю в мир далёкий, мир прекрасный, и волнуюсь как прежде. Скоро меня не будет. Письма эти подлежат сожжению. Я прощаюсь с ними, целую их, вдыхаю их аромат и плачу.  Я не хочу, чтобы они умерли. Я продлеваю их жизнь здесь, на страницах моих мемуаров. Пусть живёт память о моём друге Вовке.

    ПИСЬМО1.             15 августа 1958г.

                Здравствуй, Майечка!
    Спасибо тебе за лучистое письмо "казанской сироте". Растравила ты мою душу своими впечатлеиями о родных местах. Твоё одиночество со сладкой тоской, с тихими грёзами, одиночество блуждающей по своему родному дому Татьяны. Я не нытик и справляюсь со своей тоской по дому ( дом - это ты, и семья, и Ленинград, и Залив, и друзья - всё, что сердцу мило), а может (думал я с тревогой) я просто хвастун, и меня эта тоска накроет своим чёрным грязным телом и задушит. Я ещё не разобрался в своих ощущениях, но пока мне кажется, что своим домом я не смогу назвать Казань и через 10 лет.

    Не хочется писать о всяких делах, касающихся моего устройства, но чтобы ты в общем знала практическую часть моей жизни (женщины очень практичны от самого хорошего до самого плохого смысла этого слова), я пишу.

    Со скрипом, но доехал. Встретили. Живу в классе консерватории (временно); ищу, где сносно кормят (постоянно); ищу комнату (трудно с этим здесь); зачислен старшим преподавателем по дирижированию и чтению партитур; ездил к декану на дачу (дача на Волге, где много всяких понятных нам прелестей), но декан Казачков заболел и в субботу (завтра)поеду опять; на даче (местечко Займище)знакомился ещё с некоторыми преподавателями и их семьями (впечатления поберегу пока); не могу не писать о жене Казачкова - очень милая, приятная, умная женщина, да ещё с золотым сердцем (убит я и согрет хоть немного). Вот как я живу.

    Казань - довольно большой город (учти, что никакого города в СССР нельзя сравнивать с Ленинградом, кощунство это),есть очень симпатичные просторы, виды; есть грязные домишки и хорошие здания; есть грязные средневековые люди с безбожием нашего века и простые, добрые. Когда у меня будет дело, нагрузка, может быть ничего не буду замечать вокруг, держать в сердце нетронутым Ленинград и всех вас, а в голове держать дело.

    Всё, Майя. Как ты правильно говоришь, всего пером не отобразить, тем более, что мы не Лермонтовы (я тебе прощаю твою выходку со ст. "Нищий" и твоё беспокоцство по этому поводу, у меня доброе сердце).
   
    Приятно чувствовать, что есть человек, который так хорошо тебя любит. Признательность и благодарность - жалкие слова, поэтому я о них тебе ничего, дружок, не пишу. Целуй всех за меня. Искренно желаю друзьям счастья.

                Твой Вовка.

                (продолжение следует)