Лишний человек

               

       Вечер. Тьма пробиралась в дом. Он не включал свет, не шевелясь сидел опершись на подоконник, смотрел в окно не замечая ничего перед собой. В голове переносились разные мысли и тут же забывались, не оставляя по себе никакого следа. Когда он был маленький, то любил наблюдать в окно за прохожими, пытаясь угадать их возраст, профессию, даже имя, подмечая малейшие детали в одежде, в движениях, в выражении лица… Тогда он был маленький и очень любопытный, его интересовало многое… Теперь его не интересовало ничего.

       За окном проехал автомобиль, пролетела стайка птиц, ветер раскачивал деревья… Привычная картина, он знал её наизусть. Даже если бы закрыл глаза, то увидел бы её отчётливо, до малейших подробностей. Столько лет одно и тоже, и люди, казалось, проходили теже и в одно и тоже время. Не хотелось ничего, не было никаких желаний. Ни холода, ни голода, ни страха, ни печали… Пусто.

       От неудобной позы затекла рука и ноги. Он потерпел ещё минуту, потом распрямился, встал, бесцельно прошёлся по комнате. Остановился возле стенных часов с маятником. Часы были старше его самого и висели как украшение. Сам не зная зачем тронул маятник, и часы послушно затикали. Это не удивило и не обрадовало, теперь он ко всему был равнодушен. Последняя способность улыбаться покинула его давно, он и сам не помнил когда. Казалось, за всю жизнь он не улыбался вовсе… Но не оставили его воспоминания.

       В детстве он был смешлив, радовался малейшему пустяку и заражал всех своим заливистым смехом. Мама пыталась казаться строгой, говорила, что нельзя смеяться так громко, но под конец не выдерживала сама и смеялась вместе с ним. Потом гладила его по густым вьющимся волосам и мечтала вслух, каким он будет когда вырастит. Став старше он не утратил прежней весёлости и задорного заливистого смеха, умел радоваться всегда и делиться этой радостью с другими, видеть во всём только хорошее не замечая горестей. Но мама уже не смеялась вместе с ним, украдкой качала головой и думала, что не лёгкой будет жизнь её сына.

       Теперь больше не было его густых волос, не было мамы, а от прежнего смеха не осталось и следа. Он так привык к утратам, что не жалел уже ни о чём. Ему казалось бесмысленным горевать о прошлом и надеяться на что-то в будущем. Он повторял себе, что теперь уже всё равно и от этого почему-то становилось легче. Прижавшись лбом к оконному стеклу он слушал, как настенные часы бестрастно отсчитывали время.

       Тьма впитывала свет. Фонари окрасили асфальт жёлтым, часть света от них проникала в комнату. В окнах домов напротив мелькали тени людей. Там шла своя жизнь, такая понятная и такая далёкая от него. Он не имел к ней никакого отношения и давно уже не стремился к этому. Ещё в детстве, когда ребята собирались играть в футбол и делились на равные команды, он всё время оказывался лишним. Поначалу  это его удивляло, возмущало, обижало, но потом он привык. А когда на рабате организовали поездку и места на одного не хватало, то лишним оказался именно он. Теперь это уже не удивляло, он отнёсся к этому спокойно. Лишний человек— вот кто он такой. Это слово было как статус, определяющий его место в жизни. У всех был статус, у него появился свой, статус Лишнего человека. Он отнёсся к этому как к должному и перестал сетовать на судьбу.

       Время тянулось под монотонный стук маятника. От дыхания запотело оконное стекло. Он вернулся на стул, вновь опёрся на подоконник и закрыл глаза. Почему он лишний? Почему всё сложилось именно так? Сколько раз он пытался хоть что-то изменить, но всегда натыкался на глухую стену, пробить которую или обойти не было никакой возможности. Рок? Или что? Он перестал думать об этом. Вопросы исчезли, осталась пустота.

       Маятник, словно споткнувшись, сбился с такта и замолчал. Тишина. Ни что не нарушало её ни в доме, ни на улице. Свет в окнах погас. Была ночь. Он не думал о времени, часы давно не привлекали его  внимания. Когда-то он ревниво смотрел в зеркало на своё менявшееся лицо и на редеющие волосы, потом смирился. К чему жалеть об этом, если он— лишний? Но мысли о смерти не посещали его. И всё потому, что где-то в глубине души ещё теплилась маленькая искорка имя которой Надежда. На что надеяться ему, Лишнему человеку? Этого он не знал. Но растаться с Надеждой не мог, ибо она своим крохотным теплом понемногу отогревала его застывшую душу. И когда отступала тьма, становясь в преддверии рассвета бледно- серой, он смотрел в сторону восходящего солнца и думал, что может быть это ещё не всё и в его жизни что-нибудь будет… И Надежда, вместе с рассветом, всё сильнее разгоралась в его душе.

                КОНЕЦ.