Помни меня

-Я тебя люблю. Ты лучшее, что могло произойти в моей жизни, и я никогда тебя не потеряю.- Всегда говорил мне Шон, когда мне было плохо.
-Расскажи по подробнее о нём.
-Это очень долгая история.
-А я никуда не тороплюсь.
-Ну хорошо….

[Часть 1. Первая встреча.

-Мне было  18 лет, когда мы познакомились. Шон тогда показался мне очень странным. Как выяснилось позднее, обо мне у него сложилось такое же впечатление. Мы познакомились возле ларька с мороженным. Это была точно судьба, потому что ни он и ни я мороженное не любим. Но что- то потянуло в тот день меня встать в очередь, простоять в ней 15 минут и уронить шарик мороженного на обувь сзади стоящего молодого человека.
“-Девушка, осторожно!
-Я уберу!- Воскликнула я с испугом в глазах и парень улыбнулся в ответ на мою фразочку.”
Вот так и началась наша беседа. Он оказался совершенно с другой планеты. Такой единственный в своём роде. За все эти годы он первый сумел меня рассмешить. Мы говорили обо всём, не замечая, как всё дальше уходили в парк.
“-Я никогда не видел человека, который часами мог разговаривать об искусстве. Я ничего не понимал из того, что ты мне говорила.- Как то сказал мне Шон уже после нашей свадьбы.”
И правда, я была молодая, увлечённая любимым занятием. Я приводила различные цитаты известных художников, скульпторов и музыкантов, а Шон лишь мотал головой и улыбался, пытаясь продолжать разговор. Было смешно. Я понимаю это лишь сейчас, когда прошло 17  лет со дня нашей свадьбы. Я влюбилась в него сразу же. Он был неописуем. Зелёные глаза, прекрасная улыбка... Всё это меня заворожило. Когда мы дошли до моего дома, он попросил мой номер телефона, но мы опять разговорились на тему уютных местечек, как например, парк на Лост- Авеню, где можно провести весело время и я ушла домой. Утром я отправилась в университет и обнаружила на своей входной двери надпись мелом. Это был номер телефона и подписанные снизу слова “Помни меня”. И я ему позвонила. Всё было как в сказке. Он встречал меня после учёбы, провожал, помогал со всеми моими проблемами. Я чувствовала себя, как за каменной стеной, через которую никто не сможет до меня добраться. И казалось, это чувство не пропадёт никогда. Так и было. Вскоре все мои друзья знали Шона и были от него без ума.  Я не могла иногда понять, какой Шон настоящий. Он был открытый, было много увлечений, мог всё перевести в шутку, а иногда и завестись на ровном месте. Но одно я знала точно- я его люблю.]

[Часть 2.  Начало чего- то нового.
-Мама его не любила. Говорила, что я слишком молода и это не надолго, но возможно дело было в том, что она не хотела отпускать меня. Всю жизнь она держала меня рядом и не была готова так быстро попрощаться, признаться, что я уже выросла. Но, даже прожив с ним 17 лет, мама так и не поняла, что это навсегда и не полюбила его таким, каким его люблю я. Я вышла за него замуж в 19 лет. Мама не смирилась с этим и устраивала мне скандалы каждый раз, когда я оставалась с ней наедине. В сторону Шона она говорила гадости, причём открыто ему в лицо. А Шон лишь улыбался и находил достойные ответы на её критику.
“-Она привыкнет.- Говорил он мне каждый раз после разговора с моей мамой.” Вот это счастье- знать, что твой любимый человек готов смириться ради тебя со всем.
У меня не было свадебного платья и красивого торта, зато рядом находились любящие люди, родители и Шон… Мне ничего не было нужно. А что касается его  родителей, то я их видела всего один раз. Насколько я знаю, его мама меня ненавидит. Шон сам не знал за что. Может за то, что они считали меня недостойной. Я приходила к ним знакомиться и как только вступила за порог, сразу почувствовала неодобрительные взгляды. Больше мы их не видели, в гости они нас не звали, да и мы не заезжали.
“-Твоя мать меня не любит.- Говорила я.
-А твоя меня ненавидит. Кому хуже!?- Отвечал мне всегда Шон с улыбкой на лице.”
Он прощал всё. Легко пытался найти ответы на самые сложные задачи, которые преподносила нам жизни и даже такое, как размолвки наших родителей и недоброжелательство не могли сломить его.
Время текло медленно, мы наслаждались каждым моментом нашей повседневной жизни. После свадьбы мы купили квартиру в небольшом районе. Я с отличием окончила университет дизайна и устроилась на работу.
“-Делай то, что хочешь делать.- Говорил мне Шон.”
Я так и сделала, обойдя все фирмы дизайна и проектирования. И вот меня взяли на работу художника- проектировщика. Работала я всего лишь  5 часов, так как была помощником главного художника. Но меня буквально разрывали пополам. Идеи имели спрос, я помогала каждому отделу с любыми дизайнерами разных стажей и категорий проекцирования. Вскоре я поднялась на высшую категорию проекцирования, получив более высокую должность. Шон работал барменом в баре поблизости. Это было и его хобби и работой, а иногда и развлечение. Он был не против стоять у барной стойки, заниматься любимым делом и разливать напитки своим друзьям и любимой жене.
Помню, как будто это было недавно. Мы справляли День Рождения Марии. Это наша общая подруга и как раз сидели в баре. Музыка играла на полную громкость. Веселились и поздравляли Марию все, кто заглянул в этот бар. Шон стоял за стойкой и разливал всем заказанные напитки. И тут, я услышала, что включили микрофон и начали говорить. Обернувшись, я увидела Шона. Он держал микрофон в руке, залезал на барную стойку и перематывал песни.
“-Я хочу поднять бокал за самую прелестную девушку. У неё сегодня День Рождения и пусть она его запомнит не по количеству выпитого, потому что ещё немного и моя смена заканчивается. Ведь кроме меня вам столько никто не нальёт! А по количеству поздравлений и любящих сердец в этом баре. Ребята, и вам спасибо, что пришли!- Сказал Шон, помахав незнакомым парням, которые смеялись и пили за столиком. – Я спою вам мою любимую песню, если вы не против. Не пугайтесь, петь я умею. – Шон нашёл песню и стал подпевать оригиналу в микрофон. “
Все визжали от радости, танцевали и поздравляли Марию. А я гордилась своим мужем. И в конце песни он посмотрел на меня и сказал:
“-Эта песня посвящается той, которая никогда не научится убирать свои проектные чертежи в папки, правильно класть мою подушку и вставать раньше меня, чтобы приготовить завтрак. Я говорю о своей жене. Вон она! Моя красавица. Я люблю эту девушку!”
Вот оно счастье.
Я не знала слов радости. Было много всего хорошего и радостного. Но были и плохие моменты, как в принципе, у всех семейных пар.
Каждый вечер мы спорили, кто пойдёт выключать свет, ведь выключатель у нас находился в другой стороне комнаты. Мы даже придумали график, и ходили выключать по очереди.]

[Часть 3. И на нашей улице прогремел гром.
Мы тогда возвращались от моей мамы. Я поднималась к нам в квартиру и не реагировала на его голос.
“-Милая, что я сделал!? Поговори со мной! Ну, стой! Ты ждёшь, когда мы зайдём домой и начнёшь кричать да!?”
Я остановилась на лестнице и посмотрела на Шона.
“-Да что я сделал?
-Да ничего ты не сделал!
-Нет, я что- то натворил, раз моя жена не разговаривает со мной.
Я продолжила подниматься на третий этаж и открыла входную дверь.
-Я надеюсь, ты меня домой пустишь!?- Всё продолжал шутить Шон.
-Тебе смешно!? А мне не очень.
-Что я сделал?
-Ты сказал, что я занимаюсь не тем делом, каким должна.
-Я не это сказал.
-Именно это! Ты сказал это при моей маме, брате и отчиме. Зачем ты так сказал!? Ты же знаешь, что я  пытаюсь доказать своей семье свою правоту и что я уже давно выросла и сама могу устроить свою жизнь.
-Я не это имел в  виду.
-А что ты имел в виду? Что у меня нет таланта? Почему моя семья меня плохо воспитала? Что?
-Твой брат козёл. –как только Шон это сказал, ему в голову полетела подушка. Я бегала из комнаты в комнату, пылая злостью.
-Да подожди!- Не ожидал Шон броска.
-Может моя семья и не идеальная, но это не значит, что ты у нас такой хороший. Твои родители вообще нас знать не хотят.
-Ах, вот ты как заговорила! Знаешь что Сьюзан, твой брат сказал, что тебя слишком рано повысили по должности, и ты вряд ли сможешь обучиться всему за такое короткое время. А я сказал, что ты занимаешься не тем, чем должна. Ты заслуживаешь большего и способна управлять всеми отделами этой компании одна. Твои идеи приходят к тебе, даже когда ты в душе моешься.
Тут мне стало очень стыдно, и я опустила голову. Шон подошёл ко мне и обнял изо всех сил.
-Милая, мы отлично живём. У нас есть всё, что нужно. Любимое дело, квартира, работа, друзья, семья.  Вот та жизнь, о которой я всегда мечтал. Если это не то, что нужно тебе, то скажи это прямо сейчас.
-Мне уже 29. Нужно заводить полноценную семью. Не смотри в пол, ты понял, о чём я говорю. Подними подушку и сегодня твоя очередь выключать свет.- Сказала я и села на кровать, засунув ноги под одеяло. Шон стоял посередине комнаты и смотрел на меня.
-Что думаю, то и сказала.- Напоследок заявила я и не знала, какой реакции ожидать от мужа.
-Всё для тебя!- Ответил Шон с улыбкой на лице и начал снимать костюм. “
Вот оно счастье. Он прекрасно понимал меня и то, что происходило в стенах нашей квартиры.
Самая долгая наша разлука длилась 3 месяца. Шон улетал в Лос- Анджелес навестить сестру. Мы тогда с ним жили уже 8 лет вместе.  И остался там не на пару недель, а на долгие три месяца, сидя  возле её кровати в больнице. Его сестра была больна. Врачи дали ей ещё как минимум полгода. Прогнозы, видимо, оказались ошибочными.  Каждый день мы разговаривали по телефону, и на прощание он говорил мне:
“-Помни меня.”- Эта фраза навсегда осталась у меня в голове. Он говорил её только когда случалось что- то непредвиденное или мы разлучались надолго. И голос его был при этом такой, будто мы больше не увидимся никогда. Меня это иногда тревожило, но на сердце становилось теплее. Спустя три месяца в мою дверь позвонили и на пороге стоял Шон. По его лицу было видно, что он не спал долгое время, был расстроен и убит горем.  Ничего не сказав, он прошёл в квартиру, скинул с себя кожаную куртку и уселся на стул возле входной двери. Я подошла к нему и обняла за плечи. Шон уткнулся головой мне в живот, и я чувствовала, как на мою руку капают слёзы. Через пару дней были похороны. Сестру Шона привезли их родители к нам в Беверли Хиллз и похоронили, как говориться, на Родине. Она была такая красивая! И было ей всего лишь 38. Я видела её мало. Она переехала в Лос- Анджелес  спустя пол года после нашей свадьбы и мы мало с ней общались. Но я с уверенностью могу сказать, что она была прелестным человеком. Видимо, это у них передаётся по наследству. В день похорон стояла солнечная погода, и мы по очереди подходили к гробу, прощались с Элизабет. Наступила и наша очередь с Шоном.
“-Она была ярким человеком. Я знала её мало и даже за столь короткое время знакомства она научила меня очень хорошим вещам, таким, как- не трать своё время впустую, если можешь потратить его на свою семью. И ещё, занимайся любимым делом, потому что такой шанс выпадает раз в жизни и не всегда возвращается обратно, если ты его пропустишь. Спасибо тебе, Элизабет.-  Я положила цветы на гроб и смотрела, как Шон пристально разглядывал свою сестру.
 –Она была красивой. Посмотрите, она и сейчас красивая!- все улыбнулись, со слезами на глазах.- Это человек, который растил меня вместе с мамой и папой, который не давал есть мне на ночь сладкого, когда мне было 9 лет и вырубала телевизор в час ночи из розетки. А что же сделал я для неё!? Это она мне скажет, когда мы с ней встретимся. Я люблю тебя. ”
Мы прошли огонь и воду. Мне помниться ещё такой случай, когда я случайно выстрелила из арбалета и попала Шону в ногу. Я думала он декоративный, ведь вряд ли Шон купил бы настоящий арбалет,чтобы украсить бар. Я  нажала на курок просто так, ради шутки. Этот агрегат был тяжёлый и дал такую силу отдачи в ту секунду, что я отлетела в стену и упала на пол. В метрах десяти  от меня кричал Шон, со стрелой в ноге.
“-Господи, Сьюзан!- Кричал он, пытаясь высунуть стрелу с железным наконечником.”
Я вызвала скорую помощь и через пару минут она уже забирала моего мужа в больницу.
Я зашла к нему в палату и увидела перебинтованную ногу.
“-Врач сказал, что тебе нужно полежать в больнице пару недель . И ходить не рекомендуется, так что домой повезём на кресле.
-Если хотела от меня избавиться, могла бы просто толкнуть с лестницы.- Засмеялся Шон.
-Милый извини. Я не хотела!- Я пыталась доказать ему что виновата и не специально выстрелила.
А Шон лишь смеялся надо мной и повторял:
-Я верю. ”
Вот оно- счастье.
Много всего было. И всегда он прощал меня точно так же, как и я его. Я всегда смеялась, когда звонила ему и слышала его автоответчик на мобильном телефоне. Не могу описать словами звуки, которые доносились из автоответчика, но смеялся любой, когда ему звонил. Откуда мы это знаем!? А любой человек, который оставлял ему сообщение начинал с дикого смеха и продолжал словами:
“-Шон, ну насмешил а!!!!
-Каждый раз, когда у меня будет плохое настроение, я буду звонить тебе и слушать твой автоответчик.
-Друг,  это было круто!” ]

[Часть 4. Дождались.

Наконец и на нашей улице пробежало счастье. А точнее в нашей квартире и очень маленькими ножками. У нас появился ребёнок. Я никогда не видела Шона таким счастливым. Имя мы придумывали сынишке долго, и он уговаривал меня назвать малыша  Джеком. Мы так и сделали, потому что с таким папашей спорить было бесполезно. По ночам Шон сам бежал успокоить Джека, когда тот плакал. Такое чувство, будто он всю жизнь был отцом, будто всё знает о детях, будто это его призвание. Я любила наблюдать, как Джек растёт с каждым днём, как Шон играет с ним в машинки и строит домики с железными дорогами из кубиков. Джек очень похож на своего отца. Я имею в виду не только внешние признаки, но и внутренние качества. Джек рос добрым мальчиком, никогда не жадничал, в детском саду защищал девочек. Шон никогда его не наказывал. Не было за что наказывать такое прелестное создание. С самого утра мы в спальне слышали крики Джека и топот его ножек. Сын бежал к нам. Джек любил забегать к нам в спальню рано утром, запрыгивая на кровать и будить. При этом громко топая, так, что мы просыпались ещё до того, как Джек успевал забежать в спальню. Когда Джек научился нормально разговаривать, более понятно, он кричал:
“-Доброе утро мамочка и папочка!”
Шон с сонными глазами хватал Джека и начинал щекотить, затем брал на руки и нёс на кухню готовить завтрак.
Казалось, нам ничего не нужно для счастья. Шон искал самую лучшую няню для Джека, подыскивал лучший детский садик и впоследствии школу.
У меня была послеродовая депрессия, как и у всех женщин. Я в буквальном смысле хотела умереть. Такое состояние у меня было по ночам. Я стояла возле кроватки с новорожденным Джеком и была самой счастливой на свете. Но так было не всегда. Как то ночью Шон проснулся от того, что я плакала. Он включил светильник и приподнялся с кровати, пытаясь заглянуть мне в лицо, ведь я лежала к нему спиной.
“-Милая, что с тобой? Сьюзан, что случилось?
-Ничего не случилось. Шон, я не могу. Мне плохо. Я чувствую такую пустоту, не знаю, что делать.
-Послушай, всё будет хорошо, мы справимся. Мы всегда справлялись. У меня есть ты, а у тебя есть я. Помни это.
-Я боюсь. Боюсь, что не смогу быт хорошей мамой.
-У нас прекрасный ребёнок. И ты прекрасная! Будем справляться вместе. Я тебя не брошу, обещаю.”
И он не соврал. Я знаю, в глубине души его бесило моё поведение, что я начинала ныть на жизнь, работу, домашние заботы и нянек, но он молчал, пропускал мимо ушей претензии в свой адрес и старался помочь.
В горе и в радости нас было трое. Вот настоящее счастье. Мама приходила к нам только для того, чтобы посидеть с внуком.
“-Хорошо, что Джека она любит.- Говорил Шон.
-Ты про что?
-Ну, он же копия я. Я боялся, что она его тоже будет называть никчёмным пустозвоном.- Смеялся Шон.”
Это на самом деле было смешно. У Шона потрясающее чувство юмора. Но больше всего мне нравилось время, когда мы вечером втроём садились на диван и смотрели телевизор. Мы смотрели всё, что показывало в определённое время по всем каналам. Переключали каналы и смотрели по 10 минут фильма с каждого канала. И так повторялось много раз. Это было весело. Это было нашим развлечением. Комментарии так и сыпались с дивана. Никто из нас не мог молчать. Потому что за весь вечер мы успевали просмотреть и комедию и страшный фильм, и поплакать под мелодраму и послушать смех Джека, когда на экране появлялись мультики.
 Все говорили, что мы идеальная семья. Да и сейчас говорят. Знали бы они, что мы пережили за 17 лет жизни вместе. Да, у многих есть дети, но их жизнь не идёт в сравнении с нашей.
Я была на работе, когда мне позвонила няня. Девушка была молодая. Она кричала в трубку, и я ничего не могла понять. В итоге, когда она стала говорить медленнее, я поняла, что она хочет мне сказать:
“- Миссис Брукс, Джек упал с горки. Я вызвала скорую помощь. Простите меня.”
Я в ту же секунду схватила свою сумку и побежала на выход. На ходу набрала номер телефона и ждала, когда Шон возьмёт трубку.
“-Привет  милая.
-Шон, с Джеком что- то случилось.
-Что? Где?
-Я не знаю. Нина позвонила. Я бегу во двор, где они обычно гуляют.
-Чёрт. Сейчас.- Шон положил трубку. ”
Я бежала по улицам до детской площадки минут 15. Ждать автобуса не было смысла. Ноги раздирала ужасная боль. Я бежала изо всех сил в туфлях на высоких каблуках. Мне казалось, что я никогда не добегу до детской площадки, но это было единственным, чего я хотела и вот, я завернула за угол и увидела двор, на котором скопилось много людей. Протискиваясь сквозь толпу, я не могла прорваться в эпицентр. Я просто закричала:
“-Там мой сын!”
Люди обратили на меня внимание, на мой обеспокоенный вид и пропустили. Без промедления я направилась вглубь и увидела Нину с Джеком. Мой сын лежал на песке возле горки. Вдали уже слышались сирены скорой помощи.
“-Что случилось?- Я взяла на руки сына и пыталась привести его в сознание.
-Он упал с горки. С самого верха полетел назад.- Сказала няня.
-Она же маленькая!- Показала я глазами на горку.
-Миссис Брукс, с той горки!- Няня показала пальцем на железную горку, длиной в пять метров. ”
Для мальчика пяти лет такое расстояние было очень большим.
Я услышала шум, и в толпу ворвался Шон, подлетев ко мне, он забрал у меня из рук Джека.
“- Куда ты смотрела?- закричал он на няню.
-Мистер Брукс, извините. Я видела, что он залезает на горку, но я не успела подбежать, когда он начал падать со ступенек.”
Подъехала машина скорой помощи и из неё вышли люди в белых халатах.
“-Кому плохо?- Спросил один из врачей.
-Сюда!- Крикнул Шон, и врачи разогнали толпу зевак с этих дворов.
-Что с мальчиком?
-Упал с горки. – Сказала я и ждала реакции врача.
-Хорошо, отвезём его в больницу на обследование.”
Мы пошли в машину, Джека положила на каталку, а мы молча сидели возле него по пути к больнице. Шон взял мою руку в свою и крепко сжал. Я чувствовала, как через его руку передаётся вся его любовь к сыну, горе и тепло. Не каждый  способен такое почувствовать.
В тот же день нам сказал врач, что у Джека сотрясение головного мозга, но это не страшно. Пока он маленький, можно вылечить и избавить его от внутричерепного давления. Как только сын пришёл в себя, мы сразу вошли к нему в палату.  Через две недели его выписали из больницы и отправили домой. Шон все это время сидел в больнице возле Джека, читал ему сказки, кормил, принёс телевизор с мультиками и просто сидел возле него, когда тот спал. Я хотела сидеть с Джеком, но Шон сказал, что мне нужно работать, ведь без меня работа не будет продвигаться. А я просто не хотела, чтобы Шон травмировал себя второй раз. Он уже наблюдал такую картину в Лос-  Анджелесе пару месяцев, с него хватит. Но Шон так не думал. Когда я приходила в больницу и наблюдала за поведением моих мальчиков, ничто меня так не расстраивало, как выражение лица и манера говорить моего мужа. Шон сидел на стуле, кое- как держа глаза открытыми. Его глаза показывали неделю бессонницы. Я видела, как он боялся потерять сына, боялся, что может случиться что- то плохое, хотя прекрасно понимал, что всё будет хорошо. Говорил в пол тона, почти шёпотом, будто боялся разбудить Джека или просто не хотел, чтобы я услышала нотки огорчения в его голосе.  И только, когда Джек просыпался и начинал с ним смотреть мультики, кушать и разговаривать, Шон был счастливым. Я может мало понимала, что чувствовал Шон, ведь я не теряла никогда в своей жизни дорогих мне людей, но смотря на мужа, я не хотела ощутить на себе это чувство.
Но вскоре всё стало хорошо. Джеку прописали лекарства, и мы первое время сидели с ним дома по очереди, решив, что никто не позаботиться о больном ребёнке лучше, чем родители. У Джека бывали приступы. У него резко начинала болеть голова, и он кричал от боли, ложась на пол. Это было ужасно, но мы справляемся, как можем. Курс лечения помог избавиться от мигрени и боли в висках.  Вы можете представить, что это такое, когда ваш ребёнок громко смеётся, а потом вдруг падает на пол и начинает, держась за голову, биться в истерике от боли!? А ты стоишь и не знаешь, как помочь своего малышу. Остаётся только заключить его в объятья, чтобы хоть немного забрать его боль себе, но ничего не получается. А через пару минут боль проходит, и ваш ребёнок перестаёт кричать. Он засыпает на ваших руках, уцепившись крепко- крепко в ваши плечи. И вы можете спокойно дышать, понимая, что всё закончилось и ему уже не больно, у него не раскалывается голова и не стучит в висках. Вот это счастье.
В доме на каждом сантиметре пола валялись игрушки: машинки, самолётики, солдаты из различных мультиков, которые покупал периодически ему Шон. Убираться было бесполезно. Джек быстро учился и в пять лет он мог медленно читать , помогал Шону с бумагами, а мне раскрашивать проекты. Разумеется, я ему давала только наброски и черновики, но у него получалось очень не плохо.
“-Да, внешностью пошёл в меня, а в тебя талантом.- Говорил Шон.
-Он не будет проектировщиком!
-Я и не спорю! Мой сын никогда не будет рисовать ерунду.- Смеялся Шон.
-Эм… ну спасибо.
-Я шучу. Тем более ты сама знаешь, что я имел в виду.”
Было много всего хорошего, ну и плохого было не мало. Обо всём говорить не буду. Факт в том, что мы хорошо воспитывали сына, я благодарна Шону за это.]

[Часть 5. Не может быть.
Это началось два года назад. Шон стал сильно уставать, не мог толком работать. Я не понимала, что происходит. Он перестал питаться. По утрам и ночам будил меня кашлем. У него и раньше всегда был кашель и отдышка, примерно года 2 он кашлял по ночам, но я подумала, что он простудился и начала его лечить. И вот однажды, я позвала его в спальню. По его кашлю я слышала, что он приближается и на пороге в комнату кашель усилился. Я увидела, как Шон опустился на колени и отхаркивал на пол слизисто-гнойную мокроту.
“-Шон!- Я испугалась и подбежала к нему.”
Мой муж упал на спину и стал задыхаться. Эти ужасные звуки, которые издавали его лёгкие  запомнились мне на всю жизнь. Я не знала, что мне делать. Паника охватила меня целиком, не давая думать моей голове. Придя в себя, я схватила телефон и начала звонить в скорую, пытаясь приподнять голову мужа. Я делала всё, что было в моих силах. Шон в буквальном смысле задыхался и плевал кровью. Я хотела умереть только из- за того, что не могу помочь мужу.  Пытаясь делать искусственное дыхание, я не знала, что ещё можно сделать. Мной овладел страх.  Скорая приехала в течении 5 минут и забрала Шона в больницу. Его увезли на каталке в отделение, закрыв перед моим носом дверь, и я застряла в больнице на долгие два часа. Мне казалось, что прошло не два, а как минимум четыре часа. За это время я обзвонила всех друзей и первым делом связалась с мамой, чтобы она присмотрела за Джеком.
Через два часа меня впустили в палату, где уже лежал Шон. Я зашла туда в надежде убедиться о безопасности  мужа, но Шон  лежал без сознания. Врач зашёл вслед за мной:
“-Мы сделали компьютерную томографию грудной полости.  У вашего мужа рак лёгких  второй стадии. Можно проходить лечение, но оно ничего не даст, просто продлит ему жизнь. Стадия переходит в третью. Ни один человек не выживал на третье стадии.
Слёзы наворачивались на глаза, и я присела на кресло, закрыв лицо ладонями.
-Сколько времени у него рак?
-Примерно 2- 3 года.
-Не может быть.
-Рак прогрессирует медленно. Тем более ваш муж не употреблял табак. Значит, причина заражения была другой. Всё  зависит от вас. Курс лечения вам будет предоставлен на выбор.- Врач вышел из палаты.”
Я сидела и не знала что делать. В конце концов, я начала кричать. Кричать от боли. От боли, которая сидела у меня в душе и делала больнее с каждым моим вдохом.
“-За что, Господи, за что!?”
Я захлёбывалась своими слезами, упала на пол со стула и начала биться руками о пол. Я не знаю, как передать свою боль. Такое невозможно передать словами и ни дай Бог пережить такое кому- нибудь. Руки болели и оставляли кровавые следы на коричневом паркете, но я не переставала бить. Била, била, била сильнее. Боль, которая грызла меня изнутри была намного сильнее, чем физическая. На мои крики сбежались медсёстры и ввели мне успокоительное.  Что было дальше, я помню смутно. Я проснулась на кровати в своей квартире. Возле меня сидела мама и убирала чёлку с лица.
“-Всё хорошо милая.- говорила она.”
А мне хотелось думать, что на месте мамы сидит Шон. В комнату зашёл Джек и стал забираться на кровать. Я приподнялась, обняла сына и прижала его к своей груди.
“-Что у тебя с руками?- Спросил Джек, показав на забинтованные кулаки.
-Всё хорошо малыш.
-А где папа?
-Папа поехал по делам солнышко.
-Он скоро?
-Скоро.- Я начала плакать и мама забрала Джека в зал. ”
Прошёл год. Шону исполнился 41 год, а мне 36. За этот год Шон проходил лечение. Ему делали всё, что могло только быть. Прибегали  к рентгенологическому методу исследования, проведя стандартную рентгенографию в прямой и боковой проекциях. Был использован такой метод диагностики, как бронхоскопия: процедура, при которой в просвет бронха внедрялась гибкая трубка со световодом и объективом на конце.
Шону становилось всё хуже и хуже. Весь год он сидел дома и проводил большую часть времени в больнице, находясь под присмотром врачей.
Джеку исполнилось 6 лет, и всё время он проводил в детском саду. А по вечерам с мамой. А я… А что я? Я плакала день и ночь.
“- Я люблю тебя.- Говорил мне Шон, когда я плакала в подушку.- Всё будет хорошо. Мы справимся.”
Приступы участились и его положили в больницу. Когда лёгкие начали отказывать, подключили аппарат, который допускал кислород в лёгкие.  В больнице ночевали все. Я, моя мама, наши друзья. Именно в тот период времени я увидела второй раз родителей Шона. Они даже не подошли ко мне поздороваться, а просто поговорили с врачом и ушли.
“-Пообещай мне одну вещь- помни меня. Я тебя люблю.- Говорил он мне, прикованный к  больничной койке.”
Когда Шону стало совсем плохо, он не понимал, где находиться и что происходит, мама пришла к нему в палату  и взяла его руку.
“-Он знает, что я его люблю. Он всегда это знал. Мне жаль, что я ему этого не сказала раньше.
Я подошла к маме:
-Ещё не поздно сказать ему это сейчас.
Мама посмотрела на меня, поцеловала Шона в лоб и по её щеке потекли слёзы. Я давно не видела, чтобы мама плакала.
-Спасибо тебе Шон, за всё. За счастье моей дочери, за внука, за поддержку, за помощь, за то, что терпел меня все эти 17 лет. – Мама села рядом с кроватью Шона, выпила воды и вытирала слёзы, которые падали на её колени.
-Господи… ”
Я хотела умереть. Меня держал только сын. Этот лучик света напоминал мне о человеке, который всегда был, есть и будет в моём сердце.
Настал тот момент и все приборы оказались беспомощны.
Шон скончался от рака лёгких рано утром в окружении меня, моей мамы и наших близких друзей…
После похорон мы собрались у меня дома и прощались с Шоном по- своему. Каждый вспоминал какие- либо случаи из своей жизни, которые сделал ярче Шон. Мы улыбались, хотя в глубине души хотелось плакать. И плакали, когда в глубине души хотелось умереть.
В дверь постучались, и я пошла открывать. На пороге стояли родители Шона.
“- Здравствуй, Сьюзан.- Сказала его мама.- Можно нам войти?
Я молча отошла от прохода и закрыла дверь за гостями.
-Это тебе.- Свекровь протянула мне белый конверт, на котором было написано моё имя.
-Что это?
-Шон недавно заезжал к нам и попросил тебе передать.- Сказал его отец.”
Я открыла конверт и нашла в нём записку.
“Дорогая Сьюзан, когда ты получишь это письмо, меня уже не будет.  Я специально отдал это письмо не твоей маме, а моей, чтобы у вас был повод нормально пообщаться. Это не значит, что я не люблю твою маму. Ты же знаешь, что это не так. Извини, что не сказал тебе этого раньше. Я не хотел делать тебе больно. Я не хотел рушить наш мир. Ведь это именно то, чего мы всегда хотели. Ты знаешь, что я тебя всегда любил, люблю и буду любить, где бы я не находился. Я уверен в твоих силах, ты справишься со всеми препятствиями и без моей помощи. Передам привет от тебя моей сестре.  Знай, что я всегда буду рядом с тобой и Джеком, буду наблюдать за вами. Мне жаль, что я не успел исправить все ошибки, которые натворил в моей жизни, но я счастлив, что ты меня за них простила. Вот это счастье! Спасибо тебе за любовь, без которой я бы не смирился с моей болезнью, спасибо за сына, которого ты воспитаешь как надо, спасибо за память, которая будет жить вечно в стенах нашего дома. Я это знаю. Выкинь мои вещи или отдай в благотворительность. Не держи в доме то, что может причинить тебе боль. Не давай Джеку много сладкого перед  сном . Не бойся снова влюбиться, ведь твоя жизнь не кончается, она вся впереди. И милая, я тебя люблю. Сегодня твоя очередь выключать свет.  Помни меня.”
Шон узнал о раке давно. В тот вечер я провела в компании его родителей, мы много друг о друге узнали. ]

[Часть 6. Жизнь продолжается.

Первое время я не выходила из дома вообще. Джек был у мамы. Вечер у меня проходил тихо, спокойно, с  телевизором и бутылкой вина. Я не могла находиться в квартире одна. Всё в ней напоминало мне о человеке, которого я любила больше, чем себя. И сейчас его нет. Совсем недавно он в спальне одевал свой костюм, на кухне пил кофе, в гостиной обнимал меня и ел поп- корн. А теперь его нет. Лёжа под одеялом, я вспоминала, как звучит его голос, смотрела на фотографии и не могла сдерживать себя, чтобы не выпрыгнуть из окна. Это время прошло. Я взяла себя в руки, прочитав ещё раз письмо. Мои мысли встали на место. Я забрала Джека, стала ходить на работу, убрала квартиру, свободное время проводила с сыном и друзьями. Но когда я смотрела на Джека, я начинала плакать.
“-Мам, что с тобой?
-Ничего милый. Я просто тебя люблю. Ты так похож на своего отца.”
И вот я услышала вопрос от сына, который боялась услышать. После похорон он задал мне его сразу, как только я вошла в квартиру:
“-Где папа?”
Ну как я могла объяснить мальчику, что его отец умер? Да никак. Я сказала, что папа ушёл ненадолго по делам. И с каждым разом начинала врать и врать, когда Джек опять задавал вопросы.
Разумеется, рано или поздно мне придётся ему это сказать. Но, это будет потом, когда Джек подрастёт. Если у него такой же характер, как и у Шона, то он меня поймёт.
Так и бежало время. Я отдала вещи Шона в благотворительность, даже не жалея об этом.
Каждую ночь у меня был только один вопрос:
-За что Бог меня так наказал и забрал самое дороге, что было в моей жизни?
Вы знаете!? Конечно же нет. Тем не менее, он оставил мне кое- что ценное, забрав другое. Теперь сын для меня- самое дорогое. Я делала всё, чтобы у нас всё было хорошо. Но оказывается, я не тот тыл охраняла. Да и не зависело это от меня. Я терпела и удерживала всё в душе, ждала момента, когда останусь одна и выплесну весь негатив в подушку. Мама всё знала. Маму ведь не обманешь. Она видела, как мне было плохо, как я мучилась, но  молчала.
“-Я разве тебя так воспитывала? Шону бы это не понравилось. Это твоё дело, выкручивайся сама и решай свои проблемы. Я тебе в этом не помощник.”
Как я любила её за эти слова. Они тоже повлияли на меня в какой- то степени и поставили на ноги. Я навсегда запомнила Шона и у меня этого никто не отнимет. Он стал частью моей жизни, и я была не готова его потерять. Я люблю его. Вот оно счастье.
Но, жизнь продолжается.]

-Вот я показала вам всю свою жизнь за полчаса.
-Я рада Сьюзан, что вы решились. Это сложно вспоминать всё, что было раньше. Тем более, если это причинило вам сильную боль. Мы продвинулись вперёд.
-Знаете, я его чувствую. Прошёл год, но я до сих пор чувствую его присутствие.
-Спасибо, что пришли. Следующий сеанс ровно через неделю.- Сказала женщина, сидящая в кресле.
-Извините, но я не буду больше  ходить к вам на приём.
Она улыбнулась, посмотрела мне в глаза, и я увидела в них похвалу.
-Хорошо.
Я встала с дивана и направилась к выходу. Я проходила известные всем места, мои любимые, наши…  И завернула в бар. Мой бар. За барной стойкой мне всегда казалось, стоит Шон. А на самом деле был молодой парень, которого я наняла. Подойдя к одному из столиков, я поздоровалась.
-Привет ребята.
-Привет Сьюзан. Как ты?- Спросила Мария.
-Нормально. Давно вы тут?
-Ну да. Тебя ждём.- Ответил мой друг Фред.
-Я позже приду. Джека нужно забрать от мамы.
-Давай, мы ждём.
Я направилась к выходу, поймала такси и поехала по сказанному адресу к маме.
Мама открыла дверь, держа в руках игрушечные машинки.
-Ой, ты уже пришла? А мы тут играем.
-Я уж вижу. Как Джек?
-Отлично. Я накормила его кашей. Сейчас позову.
Мама ушла в гостиную, и были слышны радостные крики сына. Он выбежал в прихожую и начал одевать ботинки.
-Привет мой золотой. Как дела?
-Хорошо мам. Мы играли с бабушкой в солдатики, и она забрала себе лучшие машинки.
-Не жадничай. Не каждый день бабушка видит такие машинки, как у тебя.- Смеялась я, помогая одеть куртку.- Спасибо мам, что смотришь за ним.- Перевела я свой взгляд на маму.
-Мне не сложно. Ты то, как?
-Хорошо.
-Я рада. Может, зайдёшь как- нибудь. Посидим, поговорим.
-Конечно. Я позвоню.
Мы вышли из дома и отправились ловить  такси.
-Мам, ты разрешишь мне рисовать на твоих бумагах для работы. Я не скажу папе.
-Конечно. У меня как раз есть чертежы  больших домов.
-Папа скоро вернётся домой?
-Скоро сынок, скоро. Ты главное, помни его.
Очень скоро я скажу ему, что его папа никогда не вернётся домой, не обнимет сына и не посмотрит с ним  мультики. Хоть Шона нет рядом, я вижу его, когда смотрю на своего сына. Вот настоящее счастье.