Глава 15. Новый год на Земле

В назначенный час вхожу в кабинет командора-медика. Коротко поздоровался, еще толком не зная, как себя вести после недавних откровений. Но на работе Василь держался официально, быстро уловив это, выбираю прежний стиль общения, будто мы со стариком не пили вместе кофе и не смотрели слайды в компании с моим сыном. Наконец Молли повернул монитор, чтобы мне было видно высветившийся на нем текст.

                …рекомендован длительный отдых в связи с необходимостью лечения по 
                поводу основного заболевания, а так же с целью последующей 
                компенсации психотравмирующих последствий работы в опасных для 
                жизни условиях…

- Отправить тебя в отпуск на полгода я не могу, - однозначно говорит Молли. - А если ничего не сделать, с таким заключением инвалидность тебе гарантирована.

- Вот стерва! - не удержавшись, я стукнул кулаком по собственному колену.

- Не паникуй, Максимов, выкладывай лучше, что произошло.

- Вот эта леди, Женни Лоритес ее зовут, - указываю на одну из подписей, - Почему-то решила, будто осчастливит меня, если отправит на группу.

- Какова причина ее намерений?

- Понятия не имею! У меня тяжело проходила адаптация и только, у всего экипажа было так.

- Давай еще раз, в чем это выражалось у тебя лично?

- Головная боль, метеочувствительность, простуда пару раз в месяц.

- Дальше.

- Диагноз у меня, сами знаете какой, вот Лоритес и прицепилась.

- Ты не мог мне позвонить? - поинтересовался Василь.

- Что бы это изменило? Женни считает, будто бы я обязательно должен терять сознание, что у меня кружится голова, только я, якобы, об этом не рассказываю, и выдавала прочую глупость в том же духе.

- Только не ври мне, будто у тебя ни того, ни другого никогда не было.

- Было, после гипнокурса языка ривси, - соглашаюсь с ним, - И травма к этому не имеет никакого отношения. Ничего, кроме головной боли у меня не бывает, понимаете!

- Успокойся, - резко сказал командор-медик, - Никто тебя не списывает. Что между вами произошло?

- Предложил ей пари, - невесело усмехнувшись, отвечаю.

- Какое?

- Пригласил покататься на флаере, ей оставалось только кнопку нажать, чтобы машина перешла в режим посадки, когда я сознание потеряю. Лоритес была в этом полностью уверена.

- Представляю, до чего ты довел бедную женщину, - ухмыльнулся Василь.

- Держалась она стойко, даже не закричала ни разу.

- Подожди-ка, тебе же, насколько мне известно, летать нельзя было.

- Именно так. Поэтому система безопасности оставалась включенной, разбиться мы не рисковали.

- Продолжай.

- После посадки плохо было Женни, а вовсе не мне, я ее в отделение на руках принес. Она тогда спросила, не болит ли у меня чего, а я ответил, что связки поврежденные ноют, и пригласил на концерт.

- Какой концерт?

- В госпитале его устраивали, как раз в тот день, и мне выступать нужно было.

- Ты?!! С каким номером?

- С музыкальным.

- Это для меня новость.

- В пространстве научился на рояле играть, чтобы тем самым профпригодность доказывать, - откровенно сообщаю ему.

- На вечере после официальной встречи выступить сможешь? - сразу же поинтересовался Молли.

- Смогу.

- Инструмент у тебя где?

- Только на корабле.

- Дома поставить такой же не хочешь?

- Зачем?

- Давай дальше про свою Женни.

- Она не моя, и вообще стерва! А тогда хлопали мне неплохо, свистели, как принято в Техасе. Потом начались танцы, и я пригласил эту нейрохирургиню. Она вначале отказывалась, потом согласилась. Мы с ней танцевали с ней вальс, а она все спрашивала, не кружится ли у меня голова.

- Что ты ей ответил, представить не трудно, как было на самом деле?

- Хреново мне было, особенно к вечеру, перед дождем. А на следующий день она пришла ко мне в палату, признала, что проиграла пари и отправила к психиатру.

- Это к Хуану Флоке?

- Да. Лоритес было известно о моих ночных кошмарах, поэтому я принес с собой фильм и сказал, что мне все это снится

- Тогда появилась эта бумага.

- Угу.

- Все ясно, - констатировал Василь, - На больничный идти не советую, но рекомендацию прими к сведенью. Работы у тебя будет много, но, тем не менее, старайся больше отдыхать. И еще, готовь концерт, недели через две выступать будешь.

Молли задумчиво постукивал пальцами по столу. Ситуация сложилась и в самом деле не простая, а Лоритес еще больше усложнила ее.

- Значит так, - произнес, наконец, старик, - Пойдешь к Петренко, она работает сейчас, как невролог, квалификация у нее высокая. Расскажи все, как есть, только врать не пытайся. Фаина в молодости работала в пространстве, поймет тебя. Она напишет новое заключение, тогда у тебя появятся шансы весной пройти медкомиссию.

- А если не напишет? - сорвалось с языка.

- По объективным критериям на данный момент ты здоров, - заметил он, - Что комплексуешь, понять не трудно, в этом все твои проблемы заключаются.

Командор-медик написал направление и вручил его мне. Следовало бы поблагодарить его и уйти, у меня имелось еще одно дело, посоветоваться было больше не с кем. И я рассказал о том, как дисквалифицировали Железнова, о преждевременно комиссованных парнях, с которыми довелось познакомиться в Техасе. Объяснил, что это именно те люди, которые необходимы для создания эскадры.

- Н-да, - произнес Молли, - Чтобы сделать такое, диплом врача нужно иметь.

- Уже поинтересовался этим вопросом, - говорю ему, - При условии гипнообучения…

- А ты выдержишь? - перебил меня командор-медик.

- Я обещал ребятам.

Он некоторое время молчал, задумчиво потирая щеку, потом медленно произнес:

- В принципе замысел реален, и диплом у тебя будет года через три - четыре, а вовсе не через 8 лет, как следовало бы, в случае, если бы ты захотел стать настоящим врачом. Меня смущает только одно.

- Что именно?

- Твое здоровье. Видишь ли, гипнообучение - тяжелая штука. Обычно объем информации бывает таким, что любой человек без проблем может его усвоить. Тебе придется учиться ускоренными темпами, это, во-первых; во-вторых, параллельно с этим нужно будет работать; в-третьих, посттравматическая энцефалопатия сама по себе является противопоказанием для гипнообучения в больших объемах, даже если она практически не проявляется.

- Но я же…

- Максимов, ты на личном опыте знаешь, что происходит с человеком, если он усвоил информацию, а осмыслить ее не в состоянии! В любой другой ситуации я бы сказал однозначное, нет!

- А сейчас?

- Давай, сделаем так, - немного подумав, говорит Молли, - Подожди до ближайшей медкомиссии, сходи к Петренко, тебе еще на спутники лететь придется сразу после Нового года. Может быть, найдется какой-нибудь способ вернуть Железнова, а не найдется, тогда будешь поступать в медицинский. Мы с Барановым поможем уладить формальности, но ты, если вдруг почувствуешь себя плохо, обращаешься лично ко мне или к Фаине. Понятно?

Конечно же, я пообещал ему именно так и поступить, прекрасно зная, что в реальности должен буду все проблемы решить сам. Василь еще не знал, что помимо всего прочего мне предстоит в обозримом будущем испытывать гравилет, в создании которого довелось принимать участие. И это не все. Помимо формирования эскадры боевых космических крейсеров, мне придется возглавить комиссию по контактам с внеземными цивилизациями. А, если сюда приплюсовать еще и учебу, то, подсчитав предполагаемую продолжительность предстоящего рабочего дня, я ужаснулся, но отступать было некуда.

Жизнь набирала обороты, стало некогда смотреть стерео, была отложена на неопределенное время модернизация нового флаера, даже обкатывать его приходилось на ходу. В Австралии пока Джетта и Тони купались в океане, мы с Иирхсом составляли долгосрочную программу сотрудничества. Вместе побывали в одном из заповедников. У инопланетян проблем с языком не было, но нередко они не понимали людей, привыкших мыслить совершенно иначе.
Разумные "страусы" ставили опыты с различными организмами, надеясь, что они приживутся на Эюниее-2. Сами акниаи могли поделиться с нами только техническими достижениями, доставшимися им в наследство от ривси. Причем информацией мы обладали и без них, а вот если говорить об ее использовании, тут инопланетяне оказали неоценимую помощь. Но неожиданно выяснилось, что легче всего они объясняются с членами нашего экипажа, предпочитая меня в качестве посредника при обмене информацией. Ларчик открывался просто, попробуйте-ка втолковать людям необходимость соблюдения приличий феодального образца. Нельзя забывать и другое, акниаи боятся нас, причем не потому что Земля столь густо населена. И дело тут вовсе не в кровавой истории человечества. Просто у них возникает чувство самого настоящего ужаса при виде котлеты в тарелке, жареной яичницы или какой-нибудь рыбы под маринадом. В основе этого лежит страх растительноядного существа перед любым хищником. Умом они понимают, что рядом с мышкой должна быть кошка, но на практике все оказывается гораздо сложнее. И даже выращенное на пищевой фабрике мясо вызывает страх и отвращение у пернатых братьев по разуму. По иронии судьбы акниаи сами хищники, что нам наглядно продемонстрировали айсибриане, но они убедили самих себя, что это не так.

Особенно тяжело Иирхсу было в Австралии, где он находился один без жены, ухаживающей в это время за недавно вылупившейся из яйца дочкой и без оставшихся с ней слуг.

- У Вас же есть скафандр, летим с нами в Москву, - предлагаю ему, когда мы вчетвером сидели на прибрежном песке.

Инопланетянин только вздохнул, отрицательно покачав головой.

- У вас слишком холодно, - ответил он и пожаловался, - Знаете, с Вами так хорошо, я впервые за много дней ем без опаски. Люди очень любезны, но они постоянно пытаются угостить меня мясной пищей.

- Людей много, каждому требуется время, чтобы познакомиться с вашими привычками.

- Да, конечно, - грустно соглашается посол.

- Дядя Иирхс, попробуйте яблоко, - говорит Тони.

- Оно такое красивое, мне до сих пор их жалко, - сообщает разумный "страус", взяв пушистой лапкой крупный желто-красный плод.

- У вас на Эюниее такие же вырастут, - обещает мой сын.

- Да, конечно.

- И в них никогда не заведутся червяки! - тоном заговорщика вещает Антон.

- Червяк - это ужасно, - соглашается Иирхс.

Прилетела крупная бабочка и преспокойно уселась на пестрые перья инопланетянина.

- Как здорово! - ахнула Джетта.

- Животные меня любят, - охотно сообщил посол.

А потом под крыльями "Шперлинга" снова заскользил океан, проносились джунгли и горы, реки и степи, а ближе к северу до самого горизонта Землю закрыла пелена сплошной облачности.

В домах уже гасли окна, когда мы вылезли из теплой кабины флаера на холодный снег русской зимы. Джетта, закрыв маску шлема, сказала, что совершенно не замечает мороза, а мы с Антоном посмеивались над ней, вдыхая пахнущий зимой воздух.

Со следующего дня жизнь завертелась в предновогодней суете. Требовалось знакомиться с людьми, подписывать бумаги и выслушивать массу самых разнообразных предложений и пожеланий. Я стремился никому не отказывать и никого не заставлять, обнаружив, что люди знают положение дел гораздо лучше меня. До праздника успел даже пару раз побывать на орбите, забрав рабочих со строящегося корабля, и нашел место для "Бриза сто восемьдесят пятого" в ближайшем аэропорту.

В предновогодние дни, где только ни довелось выступать. Тридцатого на елке в Звездном рассказывал про инопланетян и увидел старика Молли, который, оказывается, успел подружиться не только с Тони, но еще и с Кешкой впридачу. Сразу после этого кружился на "Шперлинге" над заснеженным полем на городском авиашоу. Дальше была еще одна елка, но уже в Хьюстоне. А поскольку дядя Гена потребовал выступить еще и тридцать первого числа, пришлось носиться над зрителями на  космокатере, что не так-то просто на маленькой высоте. Тут я даже от посадки отказался, а вместо этого прямо с шоу отправился на орбиту, поскольку не все же праздник отмечают на Земле. Домой добрался лишь часам к одиннадцати вечера, когда мне было уже безразлично, что есть и что пить.

Все были уже слегка навеселе, Нгамо с удивлением сказал, что присутствующий тут же Молли, оказывается, совсем не такой зануда, каким его все привыкли считать. А пацаны так и вовсе не отходили от старика, который, как выяснилось, охотно играл с ними в детские игры. Джетта и Амелия успели подружиться. А я, ошалев от обилия впечатлений, только таращился вокруг сонными глазами, соглашаясь со всеми сразу. Но, когда напился кофе, обнаружил, что еще на что-то способен и даже взялся дразнить Нгамо, заявляя, будто он скоро станет толстым, как колобок и застрянет в шлюзе. Амелия, в отличие от Джетты, готовит просто изумительно, причем ей нравится это занятие, а мой весьма упитанный друг поесть не дурак. Сам же он отвечал, что питаться одними конфетами, как Максимов, категорически не согласен.

Как только Новый год наступил, и все подарки были тщательно изучены их обладателями, мальчишки потащили нас на улицу, к елке. Тогда начался новый аттракцион. Нгамо вырядился медведем, грозно рычал, разве что на четвереньках не бегал. Антошка в костюме чертенка и строил жуткие рожи, а за ним скакал переодетый кроликом Марк. Но это не самое главное. Когда я увидел Молли, изображающего лешего с зеленой бородой, то чуть ли не на пол уселся от смеха. В таком виде мы и пошли.

Вся четверка ряженых смешила прохожих, а мы с женщинами мирно топали следом. Возле елки, как водится, столпотворение, и дед Мороз со Снегурочкой выплясывают. Тут Молли с пацанами устроили самую натуральную клоунаду, и Джексон вместе с ними старательно рычал по-медвежьи. Вокруг улыбались незнакомые люди, задавали полушутливые вопросы, откуда-то появилось шампанское. Затем снова пришлось рассказывать про инопланетян, а потом откуда-то появился Генрих, и мы с ним катались сначала с горки, потом на карусели. Время от времени рядом оказывалась Джетта или Тони или еще кто-нибудь из нашей компании. Над головой летала кибербаба-Яга, и зеленый надувной Змей Горыныч колыхался в воздухе, выпуская из пастей дождь конфетти. Затем он зацепился за фонарный столб, и кибербаба-Яга не могла пролететь из-за него в ступе по проволоке, надо было спасать надувного любимца детишек и взрослых, желающих покататься на Змее верхом.

В конце концов, мы каким-то образом оказались около нашего дома в обнимку с медведем-Нгамо, орали что-то про звездные трассы, время от времени, отхлебывая из бутылки какое-то вино. При этом нас конвоировали женщины, а Молли-леший с сонными мальчишками плелся сзади.

Утром мне довелось проснуться последним. К тому времени Нгамо с женой и новообретенным сыном уже ушли, Тони устроился за компьютером, подключив джойстик, а Джетта с Василем тихо беседовали на кухне. Я же чувствовал себя так, будто снова отведал ядовитое для человека мясо элефантийского слонозубра. А когда напился воды из-под крана, сходство стало еще более полным. На плечо легла рука Молли.

- Кажется, я чем-то отравился вчера, - говорю ему.

- Разумеется, типичное алкогольное отравление, - невозмутимо говорит старик.

Потребовалось некоторое время, чтобы осознать значение его слов, после чего нахожу в себе силы заявить:

- Лучше не врите, такого не бывает!

- Еще как бывает, - хохотнул он, - Ложись в постель, - говорит, - И раздеться не забудь.

И действительно, я чуть, было, не забрался под одеяло все в том же спортивном костюме с электроподогревом, который надел ночью, отправляясь на елку. Молли принес стакан с жидкостью, дурно пахнущей спиртом, и чуть ли не насильно заставил выпить. Возникла загадка, как это так, если отравление алкогольное, почему же тогда оно лечится при помощи того же С2Н5ОН? Но додуматься ни до чего не удалось.

Проснувшись снова, вижу, что Джетта устроилась в уголке с карманным ридером, похоже, что-то читала. Почему она не включила нормальный полномасштабный дисплей, подумалось тогда. Она скользнула взглядом по моему лицу и спросила:

- Ну, что, очухался?

- Не знаю, по-моему, еще нет, - отвечаю ей.

- Ты хоть помнишь, что ночью вытворял?

- Да вроде бы ничего особенного, вместе со всеми с горки катался, и ты там была.

- А какой ты митинг около кафе устроил, помнишь?

- Какой еще митинг? - спрашиваю, не понимая, о чем это она, - Помню, что мне все кому не лень наливали и про инопланетян спрашивали, приходилось отвечать и пить тоже.

- Вот-вот, - усмехнулась Джетта, - Ты там натуральный доклад читал, куча народу тебя слушать собралась. Потом вы с пьяным вдрызг Литке призывали всех к созданию галактического содружества всех разумных рас и предлагали тосты. Все кричали и пили за дружбу с акниаи, с ривси и всеми прочими.

- Кажется, что-то такое было, - пробормотал я. - Или не было…

- Сегодня ваше выступление по стерео показали, можешь сам взглянуть, - продолжала Джетта. - Хорошо хоть не сняли, как ты на карусели встал не сиденье, держась за цепи, у тебя тогда ноги соскользнули, и ты висел на одной руке, стрелял из игрушечного бластера в кибербабу-Ягу и надувного Змея Горыныча и кричал что-то на инопланетном языке. Из-за тебя карусель остановили, и только Тони сумел уговорить тебя слезть с цепи.

Действительно, хотя и фрагментарно, но что-то такое припоминалось. А кричал я, помнится, такие слова, которые лучше не переводить никому.

- Как на фонарный столб за Горынычем лазил, помнишь?

- Нет!

- Вас тогда на надувного Змея столько забралось, что он не выдержал и лопнул. Это тоже по стерео показали.

- Черт с ним, - говорю.

- Ты назвал его мутантным зеленым червяком, - поведала жена очередную подробность.

- Не помню!

- Еще бы, - прошипела она.

- А где сейчас Тони, где Молли?

- Старик в детство ударился, учит мальчишек в войну играть.

- Чего?!!

- Он говорит, что, когда был ребенком, все в нее играли.

- И где они?

- Посмотри сам, во дворе крепость из снега строят, куча ребятишек с окрестных дворов собралась.


Третьего числа наш экипаж собрался в здании управления космофлота. Вопреки обыкновению все были какими-то несчастными, а у Абдуллы под глазом красовался внушительных размеров синяк, который не смог скрыть даже тщательно наложенный грим. Каждому из нас не так-то легко обошелся праздник. Нас везде знали в лицо, поэтому в новогоднюю ночь ребята оказались в том же положении, что и я. Незнакомые люди предлагали выпить с ними и просили что-нибудь рассказать. Только Нгамо, нарядившись медведем, до некоторой степени сумел избежать аналогичной участи. Но и он хромал на обе ноги, потому что несколько раз пытался кататься с горки, стоя, что не удавалось никому. Правда, все падали еще на самом верху, не успев, как следует разогнаться, Джексон сумел удержаться на ногах несколько дольше, причем не один раз, как и проделавший то же самое с аналогичным результатом Генрих. Теперь они оба ковыляли, словно два инвалида. Хорошо хоть без переломов обошлось. Абдулле подбили глаз во время игры в снежки, и естественно не в Москве, где в новогоднюю ночь было довольно морозно. А у Вилли на голове обнаружилась шишка, он не помнил, откуда она взялась, но, судя по отрывочным подробностям, ее появление тоже связано с попытками прокатиться с горки на ногах. Баранов взглянул на нашу компанию и без предисловий отправил всех в госпиталь, потому что стартовать требовалось в ближайшие дни. Мы ожидали, что адмирал устроит разнос за наше разгильдяйское поведение, но не случилось даже этого. Хотя в новогоднюю ночь покуролесили все.

На следующий день я уныло сидел в кабинете у командора-медика. Молли вручил пачку документов и сказал:

- Можешь отправлять своих флибустьеров готовить корабль, а сам задержишься у нас еще денька на два.

- Это еще почему? - не понял я.

- Слонозубра ты не случайно вспомнил.

- При чем здесь Элефанта, столько времени уже прошло!

- А метка осталась. Да не бойся, - говорит Василь, - Кровь почистим, снова будешь как огурчик. Пить только больше не стоит.

- И что?

- Да ничего, очередной повод комиссовать тебя появился.

Запела киберсистема:

- Приветствую, Василь, как там наши флибустьеры? Старт отменять не придется? - раздался из динамика подозрительно знакомый голос.

- Все в порядке, Вадим, экипаж может отправляться на орбиту, Максимова пока задержим в госпитале на два дня.

- Что с ним? - прозвучал требовательный вопрос.

- Последствия тяжелого отравления на Элефанте, которое произошло при налаживании первого контакта с местными потомками ривси.

- История известная, - согласился представитель Совета экономики, - С ним самим можно поговорить?

Молли махнул рукой, приглашая меня на свое место.

- Простите за неофициальный вид, - говорю.

- Оставьте формальности, командор, лучше скажите, сможете ли стартовать седьмого числа?

- Нужны сутки, чтобы подготовить корабль, не понимаю только, к чему такая спешка.

- Причина в общественном мнении. Люди желают иметь надежную защиту от непрошенных гостей из пространства.

- Но Вы же понимаете, что гравитационные пушки в поясе Койпера мало что изменят!

- Безусловно. Реальной защитой может быть только мобильная эскадра, крейсирующая в Солнечной, а у нас всего два корабля на околоземной орбите и один из них Ваш.

- Понятно.

- Кстати, поскольку вам оставили гравитационную установку, надо бы продемонстрировать несколько необычный старт.

- Необычный говорите? Через ионосферу пройти не рискну, боюсь повредить спутники. Может быть, зажечь второе солнце?

- Ночью?

- Да.

- Поясните как.

- Отойду от Земли километров на 700, повернусь к ней дюзами и включу маршевые.

- На полную мощность?

- С ума сошли!!! Это нужно сделать очень аккуратно, постепенно наращивая тягу, иначе половина орбитального оборудования выйдет из строя.

- То есть это небезопасно?

- В данном случае опасен любой маневр, поэтому его нужно проводить очень осторожно.

- Ну, тогда действуйте, дождь метеоров будет наблюдаться?

- Разве что в самом начале, потом станет светло, как днем, а к утру корабль будет выглядеть, очень яркой звездой, или лучше сказать кометой, потому что к тому времени его следует положить на нужный курс.

- Зрелищность это хорошо! - обрадовался Вадим.

- Может быть лучше обойтись без театральных эффектов?

- Нет. Поймите, вас ждали, уже зная, какого рода информацию вы привезете, было известно, что вы отправились к очень опасной планете, рискуя не вернуться совсем. Минимум две трети населения знают в лицо каждого члена экипажа "Гремящей Радуги".

И вот на следующий день флибустьеры улетели на орбиту, чтобы подготовить корабль к старту. На этот раз требовалось помимо оборудования взять на борт 10 пассажиров, а кают всего 9, значит, шестерых придется разместить в медотсеке, благо, там можно поставить дополнительные переборки. Найти место для дополнительного человека всегда можно, только удобств, при этом, не будет. Мне удалось отправиться на космодром лишь седьмого числа, успев при этом сделать немало мелких, но необходимых дел. И вот шасси тяжелогруженого космокатера типа "Альбатрос" покатились по стеклобетону летного поля. В пассажирском салоне спокойно и уютно, а небольшие перегрузки лишь навевают сон, напоминая о долгих месяцах проведенных в пространстве, когда при повышенной силе тяжести приходится постоянно жить и работать. Разбудили меня только в ангаре "Гремящей Радуги", когда разгружали катер. Я спустился по трапу, обнаружив, что гравитационная установка работает, а корабль уже отстыкован от станции. Казалось, будто вернулся домой после долгого отсутствия, и привычная туша "Альбатроса" в ангаре способствовала этому. Впрочем, именно здесь и есть мой настоящий дом. Меняются планеты, остаются позади звезды, а "Гремящая Радуга" все так же рассекает пространство.

Началась предстартовая суета. На этот раз она продлится дольше, чем обычно из-за необходимости устроить яркое зрелище. Мы отошли на маневровых на меньшее расстояние, чем предполагалось по плану, поскольку главным фактором в данном случае является время старта. Со спутников и с поверхности Земли передается изображение нашего корабля вместе с точными цифрами, которые скоро будут расти пропорционально увеличению тяги. Суперсветовик медленно разворачивается, направляя главные дюзы в сторону голубой жемчужны планеты. Оживают маршевые двигатели, их мощность сейчас далека от той, которая требуется для разгона корабля до околосветовой скорости, слабый поток плазмы устремляется в сторону Земли, разрезав тьму огненным дождем метеоров. Мы медленно удаляемся от планеты, постепенно увеличивая тягу, и вот на темном небе вспыхнула желтая звезда. Она быстро превращается во второе Солнце, яркость которого сначала растет, а потом с удалением корабля от Земли начинает постепенно уменьшаться. Небо вновь темнеет, и на нем остается лишь яркая комета с очень длинным хвостом.

Еще не было у нас столь опасного старта, и, несмотря на восторг зрителей, наблюдавших театральные эффекты, мы решили больше никогда не повторять подобные маневры, поскольку целых полтора часа боялись увеличить силу тяги, опасаясь повредить атмосферу родной планеты. Благо, все обошлось, лишь несколько сенсоров на спутниках сгорело от попадания на них тяжелых заряженных частиц. Теперь впереди старый знакомый Сатурн, на орбиту которого требуется доставить пассажиров и часть груза. Корабль идет с ускорением 88м/с;, а на борту ощущается всего лишь 1g, такого еще не было никогда.

Вблизи Сатурна, мы еще трое суток выгружали груз и ловили лед, необходимый для дальнейшего движения. А дальше весь путь снова состоял из непривычно короткого разгона и такого же быстрого торможения. Тестирование автоматики спутника, проверка оборудования установка гравитационной пушки и новый старт к следующему астероиду, размещенному здесь в качестве оборонительного укрепления Солнечной.

Система была ненадежна, небезопасна для своих же кораблей, возвращающихся из дальних рейсов, но ничего лучшего придумать пока нельзя, если только разместить нечто подобное в непосредственной близости от Земли. Единственное, что давали спутники, в поясе Койпера - это наблюдение за окружающим пространством, хотя было бы желательно переместить их поближе к Солнцу. И мы обсуждали, когда и каким образом сделаем это. А месяц спустя, пройдя по намеченному маршруту, корабль вновь вышел на околоземную орбиту. На этот раз мы категорически отказались от, каких бы то ни было, театральных эффектов. И, после стыковки с орбитальной станцией, с ворохом предложений прямой дорогой отправились, кто в Звездный, кто в Москву, кто в Хьюстон или в Пекин. Скоро у нас будет три корабля, оснащенных гравитационной установкой, тогда можно будет хотя бы два из них держать в постоянной готовности к старту.

Земля совершала очередной технический рывок. В ближайшее время у нас появятся не только суперскоростные космические корабли и гравилеты. Скоро можно будет строить спутники из материала подобного покрытию Черного планетоида ривси. Тогда даже лазер перестанет представлять для них опасность. А потом либо на околосолнечной орбите появятся еще две населенные людьми планеты, что является очень старым, но пока неосуществленным проектом. Либо новые переселенцы покинут Землю, направляясь к другим звездам, где имеется множество потенциально пригодных для жизни миров.