Курьёз 7

"РУЧНАЯ РАБОТА"

Это произошло давно. Задолго до того, как в милиции появились "оборотни" и всякая иная нечисть. Засранцы тогда тоже были, уроды разнообразные всех мастей, даже негодяи случались. И, хоть я вам не скажу за всю Одессу, как говорится, но в нашем отделе подавляющее большинство - было нормальным, трудоспособным, трудопригодным и трудолюбивым. Пример подавало начальство. Оно (за очень небольшими исключениями) от работы не отлынивало, а проводило на работе времени по 14-16 часов в сутки. Что уж говорить о начальнике ОУР. Тот на работе просто дневал и ночевал. Полноценные выходные и обычным сотрудникам выдавались нечасто. В уголовке - тем более. На работу могли вызвать внезапно, совершенно не считаясь с тем, что до этого не спал подряд трое суток, что у тебя законный (по графику) выходной, что ты только два часа назад лёг отоспаться, и что причина вызова - ничтожна. Но это, хоть и реальная ситуация, но всё же - не самая распространённая. Как правило - на работе задерживались добровольно, когда надо было что-то доработать. А доработать чего - всегда находилось. Напоследок скажу, что ещё (в те незапамятные времена) у большинства милиционеров была совесть. Потом она, видимо, просто кончилась на складе.

Тот забавный курьёз произошёл как раз с начальником ОУР (назовём его Митрич). Точнее - курьёз на нём лишь отразился, но сурово. Как я уже сказал, начальник ОУР видал в году лишь несколько настоящих выходных. Когда они случатся - заранее никто сказать не может. Церковникам проще - они сразу могут сказать - на какое число приходится Пасха в этом году. И вот - случилось - выходной. Митрича нельзя было назвать старым. Он тогда бы был уж на пенсии. Но и молодым он тоже не был. Во всяком случае - существенно старше своих жизнелюбивых  и жизнерадостных подчинённых. И была у Митрича... не знаю, как назвать. Дача - сказать нельзя, это не было дачей. Как нельзя было назвать домом - домик кума Тыквы. Что-то типа хибарки в коллективном саду. Никаких особых насаждений там не было, но ветки разные торчали. Что вообще может расти у начальника уголовки? Кактусы разве, да и то - в Мексике. Но некие хозработы Митрич на своей "фазенде" осуществлял. Хозяйство же - ухода требует. На своей вилле Митрич трудился в тот день в одиночку, взяв с собой нехитрых припасов (так как был аскетом), да бутылку простенького вина, типа "Яблочко" (для лучшего разжижения сухпая).

А в это время трое самураев, прямо подчинённых ему по службе, решили перейти границу... Не знаю, есть ли в этом месте река. Скажем так - границу дозволенного. Самураи ехали на простенькой легковушке, типа "Москвича" (других - более непростеньких - легковушек тогда ещё не было). Цель поездки для них была очень важна. Вероятнее всего - это была свадьба (видимо - день второй, т.к. был календарный выходной), на которую все трое богатырей были званы, как знатные персоны. Свадьба гуляла в соседнем городишке (на расстоянии 95км). Преодолеть это расстояние сподручнее всего было на легковом транспорте, который и заполучили у кого-то из родни. Была и ещё одна причина - троица везла на гулянку ценный дар - тазик квашеной капусты. Его вёз на своих коленках пассажир заднего сиденья. Разумеется, ещё задолго до поездки все бравые гусары очень прониклись возвышенной торжественностью церемонии, и отметили это по очно-заочной и вечерней форме. Нельзя сказать, что они были вдрызг пьяны, но нельзя было утверждать и обратного - кристально трезвыми назвать их было тоже нельзя. Несколько трезвее других был механик-водитель. Скучную однообразность дороги по пути следования полусвадебного автомобиля - также скрашивали, отдавая дар старшему брату Бахуса - Бухусу. И на упомянутой выше границе самураи полностью дошли до состояния камикадз. Это была граница того города, куда они так стремились. Но всякая граница охраняется. Охранялась и эта. Бдительные охранники соорудили в этом месте сторожевую башню ГАИ. Так случилось, что службу на посту несли три сержанта. Поскольку медленно приближавшаяся к посту машина двигалась по очень своеобразной траектории, сержанты решили вызнать причину этой странности. Добродушные, как в трезвом, так и пьяном виде офицеры уголовки - радушно и с щедрой душой тормознули, на соответственно выраженную просьбу об остановке. Мало ли, чем людям надо помочь?! Но выяснив, что сержантов устрашила лишь степень опьянения обитателей "Москвича", они сочли мотив остановки несостоятельным. Ехали гусары на пьянку в гражданской одежде (кто же на пьянку ездит в форме?), но двое имели при себе удостоверения офицеров милиции. Поэтому позволить командовать собой коллегам с более младшими званиями - никак не могли. Результатом возникших непреодолимых разногласий, явился продолжительный словесный диспут, плавно переросший в непродолжительную батальную сцену. Она ознаменовалась отрыванием погон "разжалованных" сержантов, разрыванием некоторых атрибутов их же форменной одежды и одеванием тазика квашеной капусты на голову одному из сержантов. В целом кампания была выиграна "пешими" ГАИшниками, повязавшими "конных" на тот момент оперов. Всех их посадили в кутузку, о чём (как и положено в таких случаях) были извещены руководители отдела набедокуривших, и УВД.

Начальник отдела пришёл на работу в понедельник рано (для обычных людей, и немного раньше - для себя). Он горестно изучил вручённые дежурным телетайпы (короткий - из соседнего городка, и более длинный - из УВД, в котором прочёл несколько обидных слов в свой персональный адрес). Равнодушно и рассеянно прослушал сводку об иных происшествиях по району. Больше никаких документов читать не стал. До начала селектора в кабинет должны были собраться начальники структурных подразделений. Первым (как обычно) в кабинет зашёл зам-по-опер, за ним - начальник ОУР Митрич. Оперативный зам уселся на своё место без приглашения, а Митрич остался стоять, неприятно поражённый остановившимся ненавидящим взглядом на него - начальника отдела. Состоялся тяжёлый диалог.
- Могу я полюбопытствовать, где ты вчера был?
- Отдыхал, выходной же!
- То, что ты отдыхал, я в курсе. Меня больше интересует - как и с кем ты отдыхал?
- Да так, по хозяйству... семейные дела...
- Мне насрать на твоё хозяйство. Я тебя не об этом спрашиваю! Пил? Опять началось! Сколько можно с тобой нянчиться! Сколько раз я тебя предупреждал, что пьянки ваши - твои, и твоего "гвардейского" коллектива - до добра не доведут! И вот - пожалуйста!!
- Так я же всего-то чуть-чуть, чисто символически, с устатку...
- Ты что, гад, издеваешься?!! Меня сегодня уже вызвали за твой "устаток"! Знаешь - что там со мною сегодня сделают? Так вот, перед этим - я - сделаю с тобою то же самое, но в более извращённой форме.
.....
- Да что случилось-то?
- А то ты не знаешь?!! Ты и ещё два твоих отброса-архаровца были изловлены какими-то сержантами в скотско-пьяном виде - за пьяное вождение и пьяную драку в другом городе, после чего были доставлены в "гадючник" до вытрезвления. Или ты всё это уже успел забыть?!! А может ты думал, что об этом никто не узнает? Как у тебя ума хватило - удостоверение-то хоть с собой не взять? За отнятыми у твоих ублюдков - специально ехать туда требуют! Не хватало мне позора!
.....
После несколькоминутного выяснения обстоятельств, и возвращения "честного", но всё равно запятнанного имени, начальник ОУР был отпущен к своим "птенцам", с горячим отеческим напутствием.
.....
Начиналась оперативка ОУР. Это мероприятие само по себе бывает интересным. Но дальше дружного ржания дело почти никогда не заходит. Это - явилось исключением. Опера кучно заполнили тесноватый для такой "банды" кабинет. Митрич зашёл молча, ни с кем не поздоровался. Так же молча протиснувшись между плотно (как в кинотеатре) расставленными стульями - уселся за свой стол. У него были очень необычные очки. В продаже таких тогда точно нигде не было. Они были из какого-то неломающегося сплава, с какими-то сверхпрочными стёклами. Где он их взял - чёрт его знает. Может - ручная работа, может кто из-за границы привёз. В общем - очки не ломались, что бы с ними ни делали. Одним словом - вечные. Митрич молча обвёл несколько раз глазами личный состав. Публика молча уставилась на него. Митрич взял зачем-то в руки свои вечные очки, хотя читать ничего не собирался. Имена двух "паразитов" он знал из телетайпа, но сейчас эти "контрацептивы" его не интересовали. Он должен был понять главное - какая погань, не имевшая удостоверения, назвалась его именем? Дебаты он открыл словами: "Меня только что, как последнюю суку...". Виновный поднял голову и, глумливо дыша перегаром, вымолвил необдуманные с похмелья слова: "Сам виноват, бухать не надо было!". От удара о столешницу - лопнули вечные очки Митрича. Он схватил первый попавшийся из вещдоков топор с бирочкой (такого добра непродолжительного хранения всегда навалом в кабинетах начальников УР) - и кинулся за злодеем. Посетители, прибывшие на приём к начальнику, были несколько озадачены суровыми самурайскими обычаями, царившими в этом отделе - среди бела дня (а точнее - ясного утра) начальник уголовного розыска топором вырубал дверь кабинета своего подчинённого, прямо и недвусмысленно угрожая ему разными душегубствами, из которых наиболее мягким было простое убийство.

*****

На фото (скрин из какого-то фильма) - герой Андрея Мягкова
только что миновал здание РОВД, в котором происходило действо.