Нити

- Хочешь, я расскажу тебе историю? Она не будет очень длинной, зато, я обещаю, она будет сказочной. Ты ведь именно такие любишь. Откуда я знаю? Я вообще многое знаю, но фокусникам не стоит раскрывать своих секретов. Иначе теряется сам смысл фокуса.
Однажды в одном из городов жил темный колдун. Надо сказать, что магия как таковая не имеет цвета, но есть ряд запрещенных заклинаний и те колдуны, что их используют, называются темными. Так вот. Темный колдун жил неплохо, в городе его знали, уважали и о запретных заклинаниях, разумеется, не слышали вовсе.
Но однажды угораздило колдуна влюбиться. И все бы ничего – она девушка хорошая, мирная, в магии, к счастью, не разбирается вовсе.
Колдун приоделся, собрался с духом и пошел к ней, просить руки, сердца и прочих благ. Ну и, как всегда бывает в плохих сказках и реальной жизни, девушка колдуну отказала. Только не потому, что был у нее другой любимый-суженый, и не потому, что родители не велели. А, ты только представь, потому что сама она колдуна полюбила.
Горько это, признаюсь, так горько, что хоть на луну вой. Я ее помню, как будто перед собой вижу. Волосы, черные как самая черная ночь, и глаза, огромные, в пол лица. Зеленые-зеленые. И белые плечи, и фигуру, будто из слоновой кости вырезанную…
Ну да ладно, это я отвлекся, это к делу не относится.
Колдун же влюбился так, что света белого не видел. Только о ней и думал. Но мысли – это же мысли всего лишь. Нематериальны они. А ему-то, глупцу, материального хотелось, настоящего. Своей ее сделать хотелось.
А что делают темные колдуны, когда чего-то добиться хотят? Думаешь, мор насылают? Глупости это. Мор насылать – вчерашний день.
Колдуны изобретают заклятия. Гнусные заклятия, честно признаюсь. Да и может ли не гнусным быть заклятие, темным колдуном изобретенное? То-то же.
И тут еще вот какая штука в дело вступила. Заклятия узконаправленные – их изобретать-то сложнее, а массовые – раз плюнуть. И изобрел наш колдун заклятие массовое, не опасное, если по разрушительности судить, но страшное, если о людях думать.
Заклятие то делало видимыми все связи человека с другими людьми. Видимыми, материальными, физически ощутимыми. Все, как колдун любил. И оказались все люди как один опутаны нитями-связями. Какие-то связи были тонкими, как нити, раз дернешь – и нету их. От этих связей люди стремились побыстрее избавиться. Да их и можно понять – кому это приятно с ног до головы спутанным ходить. А некоторые связи были – что бечевки. Не сорвать, не сбросить, никуда не деться от них.
Но не все просчитал колдун. Да и когда это дилетанты могли все просчитать? Только клубок все нитей-то аккурат в его руках оказался. А ты только представь, какая же это власть! Только власть – она никого еще до добра не доводила. Ни одного колдуна…
А люди все, витые-перевитые, вскоре на площади собрались. А куда им еще деваться? Там хоть видно, к кому твои нити тянутся.
Ну и колдун туже же пришел. И нить свою, единственную, потянул и давай в клубок сматывать. Чтоб уж наверняка. Не прогадал, конечно.
Она из толпы почти сразу вышла. И к нему пошла. По удивительно прямой линии, такой прямой, что скулы сводит. Это страшно, знаешь ли, когда единственный самый дорогой тебе человек по такой прямой линии идет. И руки у него – до белых полос, глубоко в кожу вдавившихся, нитями перевиты.
А люди на площади круг смыкают. И все они этими нитями чудовищными, желтыми, крепкими опутаны.
Мне эти нити до сих пор в кошмарах снятся. Опутывают всего, с ног до головы, и ни вырваться, ни закричать даже. И клубок у меня же в руках.
До колдуна она нескольких шагов не дошла. Отвернулась, остановилась. Нити до крови в руки впились, в белую кожу, которой так коснуться мечтал. Коснуться хотя бы! Не знаю уж, на кого она там смотрела. Ни на кого, вероятно. Голос-то совсем ледяной был, будто не с живым человеком говорит, а с чудовищем каким. «Я, - говорит, - послала почтового голубя магам-охраняющим. Они будут здесь».
Маги-охраняющие, это не просто так. Они клятву дают, и после этой клятвы нет у них ни друзей, ни врагов. Только закон. Такие дела.
У колдуна даже клубок из рук выпал. Да и зачем он ему теперь нужен был?
Он потом обнимал ее, рыдал, простить умолял и в любви клялся. Только она не отвечала, не дышала как будто бы даже. Лучше бы обругала, оттолкнула, нити эти злосчастные срывать начала. Нет. Она только стояла и все. И молчала. Как неживая.
А потом, когда его мутузили всем скопом, перед тем как магам отдать, не взглянула даже. Будто его и не было. Не подошла, чтобы тоже ударить. Хотя все права у нее на то были… Лучше бы они убили меня тогда…
Ну? Чего все уставились? Да, это я тот колдун.

30.12.2009-11.01.2010