Глава 4. Карелия. Суоярви. Война

      Глава 4.  КАРЕЛИЯ. СУОЯРВИ. ВОЙНА.

    Итак, Суоярви.
Это была самая счастливая пора моей жизни. Наверное потому, что в 7 лет я стала осознавать себя человеком, личностью. Детские годы, проведёные в Суоярви - самая незабываемая пора.

    Поселились мы в финском домике на ул. Первомайской. Это был крайний дом, дальше - лес. Фактически дом был в лесу. Если смотреть из окна кухни, то видны были ягоды брусники, смола на огромных елях. Мы жили в одной половине дома. За стеной жила финская семья. Они "лопотали" на непонятном мне языке. Я их почему-то боялась и не запомнила. Помню только, что их взрослый сын Эйно ушёл в лес за грибами и 3дня его не было. Когда он вернулся, мы увидели, что ватник на нём был весь разорван. На него напал волк.

    Папа работал на фабрике начальником АХО (административно-хозяйственный отдел). Про маму не помню. Мы оставались на весь день дома под замком. Мне было 7лет. Я вылезала в кухонное окно в лес. Брусника была с осени до весны. Весной она была ещё вкусней, из-под снега. Я наедалась ягод и приносила сестрёнке.
    Но меня привлекало другое. Везде в лесу валялись патроны. Не гильзы от стреляных патронов, а настоящие, не стреляные. Я собирала их, на камне камнем выбивала пули, собирала порох в банку из-под консервов. В воронках стояла вода. Я поджигала порох и пускала банку в плаванье. Было красиво. Так я играла. Никто об этом не знал. Удивительно, что всё обошлось. В городе каждый месяц хоронили мальчишек, которые играли с боеприпасами или подрывались на минах.

    Городок наш маленький, с одной центральной улицей - Суоярвское шоссе - и несколькими маленькими. Дома были деревянные. Только школа, больница и горсовет - каменные, белые. Была железнодорожная станция, линия Ленинград - Петрозаводск.
    Жили мы в одной комнате с кухней, где была плита, а в комнате была круглая печь. Топили дровами. Дрова заготавливал папа, а я ему всегда помогала. Дрова были рядом с домом. Зимой  мы с папой спиливали берёзу, освобождали от сучьев, пилили на брёвна. Отец свозил их на санях  к дому, а там мы с ним распиливали их на кОзлах. Пилить мне было тяжело, но я не показывала виду. Потом отец колол и складывал поленницу. От берёзовых дров в доме было всегда тепло.

    Время было трудное. Карточки. Из еды я помню чёрный хлеб, который макали в подсолнечное масло с солью. Или поджаривали кусочки. Один раз получили американскую гуманитарную помощь - консервы и манную крупу в больших металлических банках. Это было невероятно вкусно - манная каша розоватого цвета. На карточки выдавали мануфактуру, постельное бельё. Из тканей мама шила одежду, а постельное бельё меняла на еду. Был у нас в городе такой тип - Федя Пендик, предприимчивый человек. Он умел всё: фотографировать, рисовать портреты с фотографий, петь, танцевать и даже брался за то, чего не умел. И ещё он работал поваром в столовой - самое сытое и доходное место. Мама с ним познакомилась и носила ему простыни в обмен на геркулесовую кашу. За кашей ходила я. Отец сделал из американской банки ведёрко. С ним я подходила к чёрному входу в столовую. Федя тайком выносил мне кашу. Ходу от столовой метров зоо. Я несла эту горячую кашу, которая так вкусно пахла! Подносила кашу к лицу, нюхала. Сверху было растопленное масло. Я мучалась от голода, но приносила домой, не тронув даже пальчиком.

    Еды нехватало. Отец пытался подделывать карточки, увеличивая количество граммов. Он просил меня пойти к зелёному забору соседнего дома и соскрести немного зелёной краски. Я послушно это делала, а потом подглядывала, как отец разводил краску и тонким пёрышком писал в карточках какие-то цифры. Руки у него были золотые, а почерк - просто чудо. Потом я убедилась, что у всех Аргамаковых был прекрасный почерк.

    Папа курил. Курево выдавали по карточкам. Папирос не хватало. Он мучался. Я ему помогала. Он давал мне баночку из-под консервов и учил, на каких дорогах, в каких местах можно было найти окурки. Помню, как я ходила по зимним дорогам. Когда я приносила ему "улов", он был благодарен и гладил меня по голове.

    В поисках пропитания мама однажды поехала в Петрозаводск. Там на вокзале можно было купить у военных хлеба. Помню, она вернулась ночью и плакала, потому что хлеб, купленный ночью, оказался внутри зелёным от плесени.

    В Петрозаводске в больнице умерла мамина сестра Антонина. Папа ездил её хоронить. Он привёз от неё какое-то барахло, личные вещи. Мама всё умела делать. Она шила из старья одежду, причём всегда красивую и модную. Умела вязать. Помню красивый клоунский наряд от тёти Тони. Он был из плотной марли. Одна половина ярко жёлтая, другая - розовая. Мама сшила из него нам платья. Мне - жёлтое.

    Наш дом стоял на повороте с улицы. На углу стояла берёза. Я часто садилась под берёзой и смотрела на небо, на лес. Однажды, сидя так, я ощутила странное волнение в себе, какое-то ощущение сладкого томления, счастья. Мне захотелось плакать. Я всё вспоминаю тот миг. Наверное тогда я почувствовала в себе женщину. Помню, что с того момента я осознавала себя не ребёнком, а ДЕВОЧКОЙ. Мне было 7 лет Платье было красное.

    У нас было радио - чёрная тарелка. Помню, как 9 мая все радовались - ПОБЕДА! Конец войне! Взрослые это понимали, а я ничего не чувствовала. Мы, дети, жили своей детской жизнью. Мы не помнили другой жизни и думали, что такая жизнь (военных лет) была всегда, мы не знали, что может быть лучше. О войне, о фашистах я узнала позже из кинофильмов, книг, учась в школе.

             (продолжение следует)