В ночь на старый новый год
давайте лучше я расскажу вам зачем
и откуда…» ( не помню, кто сказал)
Иван сидел и тоской смотрел на экран телевизора. На экране артисты делали героические усилия, изображая буйное веселье, неподдельную радость праздника. Была ночь с тринадцатого на четырнадцатое января, согласно русской традиции отмечался Старый Новый год. «Господи!- подумал Иван,- До чего же мы докатились - сплошная пошлятина! То ли дело было десять-пятнадцать лет назад, когда все выступали в «живом» эфире! А сейчас?! Тьфу!» Иван потянулся рукой к пульту телевизора, чтобы выключить его, и остановился на полпути: ведущий на экране раздвоился странным образом – один продолжал что-то говорить зрителям, жестикулируя и широко раскрывая рот, другой повернулся к Ивану и поглядел ему прямо в глаза. «Не нравится?- спросил он негромко.- Представь себе, мне тоже, но, увы, сейчас другие времена, другие нравы. А помнишь, как хорошо было раньше? Впрочем, хорошо это было только со стороны, а знаешь, сколько приходилось репетировать каждую передачу, прежде чем её пустят в эфир?! И не дай бог, если будет сказана хоть одна фраза не по сценарию, утверждённому начальством! В лучшем случае - больше никогда не доверят ни одну передачу, в худшем - ну, ты сам понимаешь! А сейчас, чуть что не так - раз и вырежут и скажут, что так и было! Конечно, тут ты прав - пошлости было меньше, всё-таки цензоры не зря деньги получали, а сейчас...Сейчас у нас свобода слова или, точнее, свобода от слова - что хочешь, то и говори. А какие песни раньше были, какие артисты выступали! Да что там говорить, не зря же пословица гласит, что заказывает музыку тот, кто платит!" Они немного помолчали, между тем двойник диктора на экране продолжал что-то беззвучно говорить. «А знаешь, сколько раз я хотел послать эту работу к чёртовой матери и уйти работать по специальности? Я ведь по специальности электронщик и, говорят, неплохой, а вот видишь, сижу за столом диктора. Наверное, привык уже. А хочешь поглядеть с той стороны экрана на зрителей – я могу тебе показать! Не бойся, на экране ты не будешь виден! Ну, пошли?»
В первое мгновение Ивану показалось, что он сидит перед бесконечно-огромной стеной светло-серого с голубоватым отливом цвета, потом до него вдруг дошло, что это огромный экран, видимый с его обратной стороны. Диктор, пригласивший его, протянул руку, чем-то щелкнул и Иван инстинктивно закрыл глаза: экран вдруг заполнился миллионами лиц разного пола, возраста, цвета! Они пристально смотрели прямо, как ему казалось, на Ивана и ему стало страшно, так страшно, что он с трудом сдержал крик! Потом он несмело приоткрыл глаза и увидел лица, лица, многие из них зевали, другие – смеялись, кто-то вообще не глядел на экран, в общем, все занимались каким-то своим делом. Иван почувствовал, что голова его как бы распухает и вот-вот может взорваться! Диктор мельком глянул на него и щёлкнул переключателем. «Да,- сказал он с сочувствием,- к этому привыкнуть почти невозможно. Ты извини меня – я просто не сообразил, что тебе будет так тяжело! Это вот и есть обратная связь, как мы её зовём! Немногие из нас решаются на такое! Ну, ладно, тебе пора обратно домой!» Он щёлкнул ещё чем-то и Иван оказался снова у себя, в своём любимом кресле. Он открыл глаза и поглядел вокруг себя – всё было привычно и обыденно. «Что это было?- подумал Иван отрешённо.- Я что ли заснул перед телевизором и мне это приснилось?» «Нет, это тебе не приснилось!- раздалось у него в голове. – Впрочем, можешь думать, как хочешь! И ещё вот что – постарайся забыть обо всём этом и, уж конечно, никому не рассказывать, боюсь, не поймут или поймут не так! Ну, прощай и ещё раз извини меня за всё!» Голос в голове смолк, концерт на экране продолжался. Иван машинально взглянул на часы: прошло всего только пять минут! Только пять минут…
Свидетельство о публикации №210111501024
Мария Березина 05.07.2012 14:38 Заявить о нарушении