Картина, написанная для

                (притча)               
      Алхимик взял в руки книгу, которую принес кто-то из путников. Книга была без обложки, но имя автора он нашел – Оскар Уайльд – и, перелистывая ее, наткнулся на историю Нарцисса.
       Алхимик знал миф о прекрасном юноше, который целыми днями напролет глядел на свое отражение в ручье, любуясь своей красотой. В конце концов, заглядевшись, он упал в воду и захлебнулся. На берегу же вырос цветок, названный в память погибшего.
        Но Оскар Уайльд рассказывал эту историю по-другому.
"Когда Нарцисс погиб, нимфы леса – дриады – заметили, что пресная вода в ручье сделалась от слез соленой.
– О чем ты плачешь? – спросили у него дриады.
– Я оплакиваю Нарцисса, – отвечал ручей.
– Неудивительно, – сказали дриады. – В конце концов, мы ведь всегда бежали за ним вслед, когда он проходил по лесу, а ты – единственный, кто видел его красоту вблизи.
– А он был красив? – спросил тогда ручей.
– Да кто же лучше тебя может судить об этом? – удивились лесные нимфы. – Не на твоем ли берегу, склонясь не над твоими ли водами, проводил он дни?
Ручей долго молчал и наконец ответил:
– Я плачу по Нарциссу, хотя никогда не понимал, что он – прекрасен.
Я плачу потому, что всякий раз, когда он опускался на мой берег и склонялся над моими водами, в глубине его глаз отражалась моя красота".
"Какая чудесная история", – подумал Алхимик.
П.Коэльо «Алхимик»

      Он просыпался ранним утром, надевал парадный камзол, расшитый золотом кафтан, легко приглаживал рукой свой парик и, дав распоряжения домработнице,  выходил из дома.  Медленно и важно он шел по алее ко дворцу,  кивая  встречным знакомым, привычно меняя при этом улыбки. Во дворце он преображался: казалось, будто у него столько же улыбок, сколько денег в царской казне.   Придворные дамы находили его улыбку загадочной, кавалеры – дружественной, слуги- надменной, а король видел на его лице выражение глубокого уважения и веры в своего короля. Улыбки сменяли одна другую, прятались в уголках губ и глаз, играли спектакли на его лице в угоду зрителям. И только он один знал, что любая из его улыбок – очередная фальшивая нота, которая не станет частью  мелодии Души.
        Она  любила свое серое платье и всячески его берегла, т.к. другого попросту не было. Она находила его красивым: пусть оно и ежедневное, платье-роба, но как же ей в нем хорошо. Она аккуратно разглаживала воротничок, отбеливала манжеты  и отглаживала складки. Надевала его с первыми лучами солнца и снимала при свете звезд. Ежедневно спешила по улочкам  небольшого провинциального городка с лукошком для продуктов и искренне улыбаясь прохожим. Будь на ней парадное платье и накидка вместо лукошка, все думали б, что она спешит на королевский бал. Красивая, воздушная, она шла бы неспеша, с достоинством, словно дама знатного рода. И ничто бы не выдавало ее истинного происхождения. Вот только улыбка осталась бы прежней, слишком наивной и детской, подчеркивая фальшь.   
      Однажды в полнолуние они встретились. Проговорив до утра, обменялись одеждами: каждый получил, как ему казалось, именно то, что сделает его счастливым.
     Ранним утром он грациозно и легко шел по улице в сером женском платье. Он искренне улыбался и смеялся, чего с ним давно не бывало. Его ноги еле касались мостовой: он снова был молод и свободен. Он вслушивался в себя, но тщетно: мелодия в Душе не звучала… Он с грустью подумал, что вернул себе искреннюю улыбку, легкость дыхания и свободу действий, но так и не избавился от фальши: при всей грации и миловидности он все равно был всего лишь мужчиной в женском платье!
   Она была великолепна в своем парадном камзоле и расшитом золотом кафтане. Она с любопытством примеряла на себя улыбки и ничуть не смущалась. Она ловила на себе взгляды, исполненные лести, заинтересованности, поклонения. Она чувствовала себя как на королевском балу: вся на виду, в окружении первых лиц королевства. Но куда-то исчезла вся ее легкость, тугой воротничок не давал свободно дышать (а может и не в нем дело), и вовсе не хотелось улыбаться. Она меняла маски: монотонно, устало. Где-то глубоко внутри вздыхала ее прежняя искренняя улыбка, словно спрашивала: может ли быть счастлива женщина в дорогой мужской одежде». Ей казалось, что этот вздох как выстрел: прямо в сердце…
       Они снова встретились в полнолуние: пришли вернуть друг другу одежду. Снова проговорили всю ночь: мучительно искали ответ на вопрос, почему не звучит мелодия Души, когда ты получил то, что желал. Под утро, так и не найдя ответа, они решили, что пусть жизнь идет, как идет, и если не судьба услышать мелодию Души, значит такова воля Бога. На том и уснули.
     Бродячий живописец срисовал их спящих. Через несколько дней на городской площади толпился народ: все смотрели на диковинную картину, где мужчина в сером женском платье обнимал женщину в парадном мужском камзоле и расшитом золотом кафтане. Невидаль! Неужто такое бывает?! Зрители бранились, прохожие, бросив беглый взгляд, крутили у виска и шли прочь, бурча про себя, что одним ненормальным марателем холста стало больше…
       Желая узнать, кто же эти двое и почему так странно одеты, художник стал показывать свою картину всем лавочникам и цветочницам, молочникам и хлебопекам, простым горожанам и вельможам. Но те ничем не смогли ему помочь, т.к. никто не знал таких людей: может, это были какие-то актеры, гостившие в городке пару дней по случаю выступлений? Живописец совсем отчаялся, ему стало казаться, что все это привиделось. За видения народ не платит, а значит картину придется сжечь. С горя он закрылся в своей комнатушке и несколько дней не выходил на улицу: смотрел на картину и прощался с ней. 
       В одну из ночей, в полнолуние, к нему в жилище вошли мужчина в женском платье и женщина в мужском кафтане. Разговор длился до утра.
      На утро художник снова вышел на площадь: на удивление уже каждый второй приходящий посмотреть его картину намеревался купить ее! Но сегодня мастер не желала ее продавать: ночью он дал слово, что подарит картину каждому, кто готов будет принять ее в подарок. После этих слов пришедший люд крутил у виска и смеялся: чудит художник. Какой-то смельчак из толпы выкрикнул: «Как можно подарить картину всем, кто готов ее принять в дар, если она одна?». Художник улыбнулся.  Его ответ в который раз заставил публику удивиться.
- Посмотрите на картину и ступайте домой. С этой минуты такая же картина будет у каждого в доме!
     Говорил он убедительно, с достоинством, словно был знатным вельможей, который тонко управляет интригами во дворце короля. Но улыбался так искренне, как может улыбаться только беззаботная юность, которая сполна наслаждается свободой и знает, что у нее вся жизнь впереди. И горожане поверили. Многие тут же бросились по домам искать картину.
       Спустя время люди возвращались с намерением убить марателя холста. И на то у них была причина: художник соврал- картины в доме не было! Живописец же стоял со своим странным шедевром посреди городской площади и улыбался. Он не видел разгневанных ремесленников и вельмож, не слышал криков и проклятий. Живописец погрузился в себя и слушал дивную мелодию: пела скрипка из глубин Души.
      Мы ежедневно меняем дорогие кафтаны с камзолами на невзрачные платья и наоборот. Прикрываемся лестью и ложью, словно щитом или орудуем ними как мечом. Прячем истинное лицо за улыбками, собранными, как баранки, на веревочку. Легко сняли, одели дежурную улыбку на лицо: вот вам благопристойный гражданин или заботливая мать семейства. Мы привыкаем к фальши, не замечая, как она становится частью нас: входит в пищу, обиход, впитывается в слова и одежду. Порой мы меняемся ролями, но при этом сохраняем прежние привычки и принципы, возведенные в ранг священных коров.  Заигрываясь в переодевания и маскарад, мы напрочь забываем, кто мы и теряем способность слышать мелодию Души…Со временем наступает миг, когда мы задаем себе вопрос: а ЕСТЬ ли Я?
       Если вы, читая эти строки, задаете себе подобный вопрос, значит миг откровения настал. Отложите этот лист и подойдите к картине художника, о котором я вам рассказала. Все еще не верите, что она у вас есть? Не сомневайтесь, точно есть! Встаньте перед зеркалом и посмотрите…на себя.  Кого вы там видите? Мужчину? Женщину? Важна ли вам сейчас ваша одежда? Как вы улыбаетесь? Всмотритесь внимательно, не торопитесь отходить. Если нужно, стойте так долго, пока не сможете ответить себе на главный вопрос:
кто вы и почему молчит ваша Душа?
     Когда ответ будет найден, вы узнаете, что сказали двое странно одетых людей автору  дивной картины, и у вас появится шанс услышать мелодию вашей Души, для которой не важно, во что вы сегодня одеты и как на это реагируют люди. Важно, чтобы вы были искренни с миром и, в первую очередь, с собой. 
Послесловие
      Голос скрипки сливался с голосом флейты. В этот нежный шепот серебристым порошком с неба сыпался звон небесных колокольцев. Они кружились в танце, легко ступая босыми ногами по тонкому облачному ковру. Когда мы погружаемся в духовную пустоту, когда устаем от лжи самому себе и маскарада для других, они просыпаются в нас, и мы видим дивную картину, написанную для… начала диалога с Душой.