Люся, Жан-Поль Сартр и профитроли

     Люся Простоватова работала кассиром в супермаркете, а по вечерам пила чай с бубликами. Так, за чаем и узнала, что умерла её двоюродная тётка. У тётки осталась квартира, а наследников, кроме Люси, с которой она встречалась раза два,  не осталось. В придачу к хоромам из четырёх комнат с  разными неинтересными картинками на стенах, у покойной тёти Клары обнаружился крутой счёт в банке. И квартира, и картинки, оказавшиеся дорогими произведениями искусства и древней живописи, и счёт – всё это скопом стало Люсиным имуществом.

     Люся обрадовалась и перестала быть кассиром, а наоборот,  стала буржуем и светской львицей. Пришлось потрудиться и напрячь мозги и начитанность. Она переехала на шикарный проспект, в тёткину квартиру, теперь называлась Люсьеной, сделала  пепельное каре, наклеила розовые ногти и  уже не ела на ночь бублики, а читала «Тошноту» Сартра. Сартра она сразу раскусила, потому что где-то слышала, что не понимать его – неинтеллигентно.
Но поначалу её тоже немного подташнивало, наверное,  от жирного крема на торте, заменившем бублики.
 
     А потом ей сделалось скучно и неинтересно, и Люся много плакала в подушку и кусала губы от невыносимого желания.

     Как-то вечером, намазав крепкое тело душистым кремом, она поняла, что у светских львиц должен быть круг общения и куча  благодарных поклонников,  а иначе можно испортить слезами дорогущие дизайнерские подушки.

     К утру был готов список тех, кого она решила пригласить на званный ужин. Среди них были все начальники  супермаркета, где она проработала с такой любовью и аккуратным отношением много лет. Там был лысый, но зажиточный зав складом,  несколько продавцов и парочка внешне сексапильных работников службы охраны,  а также некоторые подруги. Особенно те, которые проявили какое-то равнодушное лицо к космическому взлёту Люсьены. Кроме этого она собиралась видеть за круглым столом из черного дуба двух образованных соседей по подъезду. Один из них считался профессором, другой бухгалтером.

     Приглашения, написанные от руки толстыми разноцветными фломастерами,  были отосланы по назначению. От руки – потому что Люсьена ещё не целиком освоила компьютер, купленный на тётушкины деньги месяц назад.  Чтобы в корне пресечь отказы, литературно и по пунктам разъяснила питательное и насквозь импортное меню, которое обозначила, как приложение № 1.

     Всю неделю Люсьена умопомрачительно готовилась к приёму. Сначала зашла в дорогой бутик и чуть не упала в обморок от свалившегося на неё безвкусия и серости представленной там одежды. Немного подорванная этим обстоятельством,  нервно побежала на рынок и приобрела  то, что надо: розовое платье с голыми плечами и блёстками на высокой груди, туфли на стеклянной платформе, черные чулки в сеточку и офигенное голубое сердце с камушками на шею.

     Накануне со вкусом наварила говяжье консоме с профитролями, сделала пасту с креветками, мясные равиоли величиной с блюдце, крем бланманже.   Купила также ящик  шампанского Вдова Клико от местного спиртзавода и кучу разноцветных  мохнатых тапочек.   
Перед приходом гостей сделала макияж и бросила длинную прядь чёлки на левый глаз, долго поливая лаком и прядь, и глаз, в результате чего почти ослепла, но умываться уже не было времени и сил – гости стояли на пороге.

     Когда гости принялись за угощения, сервированные на  английском столовом сервизе, она, как хорошая хозяйка,  сердечно развлекала их элегантными беседами про погоду и теплоотдачу новых пластиковых радиаторов , прищуривая по необходимости левый глаз.

     - У меня  в гостиной плюс 18 по Цельсию, а в спальне  15 – это способствует полноценному сну.
     - Да, да, как это умно и очень интересно, -  хором набитых ртов закивали гости.  - И как очаровательно вы выглядите с этим прищуром глаз.
     - Вчера я гуляла по парку и видела там деревья.
     - Какая вы наблюдательная и тонкая натура. Спасибо вам, что вы есть, -  заплакали приглашённые дамы, а господа облизывали паутинки пасты с подбородка и широко улыбались.

     Только два учёных соседа вели себя крайне вызывающе. Они, не стесняясь,  разговаривали  друг с другом и на Люсьену не смотрели.

     Так, подумала, Люсьена, сейчас я вас отбрею, чтобы не задирали нос, а наоборот,  высказали восхищение и уважение.

     -  А на широких просторах нашей родины столько бездомных и обездоленных  людей, которые жестоко голодают, - громко сказала она и отодвинула от себя тарелку с шоколадным пирожным.

     Гости испуганно прекратили жевать и уставились на хозяйку.

     -  Да, да, господа…. И мы должны об этом помнить, когда кушаем всё это…

     Уже всласть набравшиеся  поддельной «вдовой» сотрапезники вскочили с мест:

     - Какая у вас добрая, чистая, благородная душа. Мы таких ещё не видели. Поздравляем с победой добра над злом! Урааааа!

     Лишь профессор с бухгалтером сидели на месте, как прилепленные. И тогда воцарилась мертвенная тишина. Как перед бурей. Среди которой можно было услышать их диалог. Но только услышать…. Понять их  было очень трудно.

     - Да вы что! Издеваетесь?—закричала Люсьена и постучала двухсантиметровым ногтем по лбу, отчего ноготь отвалился прямо в бокал с шампанским. – Так измываться над великим  и могучим…

     Последние два слова она вспомнила  с удивлением к своей эрудиции и очень обрадовалась - Говорите нормальным языком, если жрёте моё консоме.

     - Но… нельзя всё время рассказывать про температуру в вашем сортире, - робко начал бухгалтер и вытер высокий лоб от капелек пота.

     - Так вы ещё и критиковать намылились! Приходите, лопаете в три горла и потом вякаете.

     - Вякаете? Вы сказали вякаете? -  поднял брови профессор. -  но… позвольте…

     -Нет! Не позволю! Всем! Всем нормальным, - тут Люсьена повела глазами в сторону
остальных гостей, которые при этих словах сразу распрямили плечи, подняли головы и вообще, как-то сплотились, - людям интересно знать про мою необыкновенную и увлекательную, полную разнообразных приключений жизнь! -  продолжала Люсьена  и снова посмотрела на сплоченное большинство, глаза которого горели праведным  гневом.

     – Да! Да! Это так интересно!  - дружно принялись кивать гости, - так увлекательно!

     - А вы…! А вам…! – Люсьена просто не находила слов от такой вопиющей несправедливости и наглости!

     Профессор и бухгалтер выглядели растерянными.  Они посмотрели друг на друга  и профессор тихо промолвил:

     -Ну, уж это безобразие я никак не приемлю. Был бы рад…. Но не имею нравственного дозволения. Я надеюсь, вы не будете возражать, если мы откланяемся?

     После  чего оба встали и гордо удалились.

     Люсьена,  наконец,  разодрала ресницы на левом глазу, помолчала  и вежливо сообщила:

     - Вот так, значит…. Извините, господа. Моя душа не вынесла подобного
нечеловеческого бескультурья и критиканства. Вы же знаете, какая я белая, пушистая и ранимая.

     Гости наперебой кинулись к ней. Директор супермаркета, пьяно и почти вслух прикидывая возможные инвестиции, припал на колено и громко целовал  ручку, зав.складом выудил из Вдовы Клико розовый ноготь, подул на него  и попытался приладить к люсьениному пальчику, бывшая сменщица по кассе стояла сбоку и махала на Люсьену салфеткой.
 
     Наконец, все немного успокоились, снова расселись за стол и принялись за недоеденные деликатесы.

     -Ну и хорошо! Я рада, что волки сбросили свои ягнячьи шкуры! - При этих словах  Люсьена победно задрала подбородок… - А еще считают себя интеллигенцией!

     И гости подхватили:
     - Хамы!
     - Равнодушные  сволочи!
     - Шариковы! Шариковы!
     - Завидуют!!!
     - Бойкот!

     Мало-помалу страсти улеглись, разговор перешел на темы более спокойные и куда как более приятные.
 
     Кто-то рассказал о своей собачке -  как мило она задирает лапку, и все заулыбались  и тут же сошлись во мнении, что любовь к животным является признаком высшего человеколюбия.

     Продавщица колбасного отдела поведала о мучавшем ее два месяца душераздирающем кашле. Ей долго сочувствовали, охали и качали головами.

     Потом мужчины вспомнили, что они так и не выпили за прекрасных дам.  Дамы зарозовели. расправили декольте и в  ответ выпили за защиту, опору и, вообще – мы без вас -  ни-ку-да! Словом, остаток вечера  прошел как нельзя лучше.


     Ночью Люсе Простоватовой  приснился сон.  Она сидела на своей кассе голая, в одних туфлях, тех самых, на стеклянной платформе. В длинной очереди стояли давешние гости. Они,  как ни в чем не бывало, выкладывали на ленту покупки, улыбались Люсе, говорили, как изящно она выбивает чеки и дает сдачу. Люся сначала стеснялась, а потом и сама забыла о своей наготе.

     И только Жан-Поль Сартр, стоявший в очереди последним , как то странно кривил губы  и смущенно протирал очки, пока Люся бойко отгружала ему бутылку коньяку, маслины и сыр.

     Сдачи Жан-Поль ждать не стал. Ушел. Не прощаясь.



 


Рецензии
Больше всего мне понравился ваш псевдоним.
Грибов!
Учитываю мою любовь к грибам любого съедобного сорта,
высказываю вам, смущённо протирая очки,
(про душистый крем скромно умалчиваю),
решительное "да".


Наталья Столярова   23.10.2013 20:39     Заявить о нарушении
Ха-ха! Видите ли, Наташа, я как бы немного ясновидящий. С некоторых пор, признаюсь.Давно мечтал привлечь Ваше внимание. Всё от того.
Это я совершенно серьёзно.
Спасибо за "да")))

Грибов   23.10.2013 21:04   Заявить о нарушении
На это произведение написано 11 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.