383

***

Смерть - все будут дома ночевать, а я в гробу? Не понимаю. Должен буду беречь гроб, чтобы протянуть как можно дольше и ни в коем случае не пытаться проснуться. Вот момент моей дурацкой смерти и вот моменты, моменты, моменты моего, моего, моего пребывания, пребывания, пребывания в гробу,  гробу,  гробу...

Бунтовать, строя - а не разрушая; успокаивая - а не возбуждая. Т.е. всех, конечно, тянет на то, что полегче, но надо отмахиваться от всех разрушений, возбуждений и самоублажений, устремляясь дальше. Забыть и бросить что-то можно, а вот разрушать почти ничего нельзя...

__

О1 на «Арсе» «измены», т.е. уж месяц назад, разок как-то так сыто потянулась, обнажив голый пупок – и всё, с тех пор меня не только любовь, но и похоть мучает! Не писал об этом эпизодике, потому что уж такая, казалось бы, односекундная мелочь…

***

«Этот спасающийся мне уже неинтересен - вот и смотри неделями, как он сам себя уговаривает не дрейфить! И даже к нам, подлец, неоднократно порывался за помощью обратиться!»

Трое в ряд. Потом вереницей, друг за другом. Потом сразу пятеро за круглым столом. А я один...

Один на живописном катере на далекой реке, другой на классном мотоцикле на горной дороге, третий в полях на горячем коне - а я дома зеваю, в мыслях литератором себя называю...

Одиночка всегда дегенеративен. Орел он дегенеративный. «Ты бог, ты царь, живи один» - Боги потому и Боги, что втроем живут. А все цари заведомые, обширные, обреченные дегенераты…

***


«Высокие начала растворяются в бесконечной тишине». Высокие как тонкие горы. Начала - новички. С утра мы в жизни новички и тонки наши горы. Летом - зимой на нас горы одежд и мы стареем еще в прихожей, в утробе. Если б я не был высокой закорючкой, если б сохранил свои начала...  (Сначала я смотрю до упора, до тонких гор, а потом закрываю глаза и смотрю дальше…)

(«Туманное объяснение набора высоких слов» - «Я знаю; у меня все слова теперь в наборе, а  объяснения - в тумане. Я прыгаю в туман, как в пропасть, с набором, как с камнем на шее - и летаю в каких-то, видимо, последних небесах...»)

«Да, он погиб, но зря ты насмехался, будучи уверен, что иначе и быть не могло, что только дурак может сесть в этот вертолет, начиненный взрывчаткой. Нет, он не одиночка-маргинал, чудак что-то там сумел пробить и за ним, в принципе, должны были приехать и с ним вместе куда-то улететь, совсем иначе подняться на воздух...»

***

Приснилась славная любовь... У нас прихожая темная, полы холодные и грязные, народ (квартиру населяющий) назойливый, характеры вздорные, робко-раздражительные и гнусно похотливые… - так вот: во сне  всё было так мило, тепло и тихо, так радостно и чисто - я целовал ее с любовью, а не  возбуждением, после чего проснулся с открытым ртом и легкою душою...