Мужские истории. Тебе, настоящему

Когда через десять лет после свадьбы, он сказал, что видит жену насквозь, то не соврал. Ее кожа и мышцы действительно приобрели нездоровую иссиня-красную прозрачность, и одежда (а он точно знал, что на ней был одежда) не могла этого скрыть.
Изо дня в день он мог наблюдать, как падает в желудок пережеванная пища, как переваривается там и падает дальше в кишечник, как желчь скользит по жечным протокам в двенадцатиперстную кишку. С какой-то болезненной настойчивостью он следил за скоплением каловых масс, за разбухающим после вечернего чая мочевым пузырем, за кровавыми сгустками во время месячных. Видел, как пульсирует мешочек сердца, даже замечал его учащенный ритм, мимиходом отмечал непроизвольные и намеренные сокращения мышц.
Не нужно было анатомического атласа - тело его жены и так служило прекрасный пособием по строению человеческих внутренностей.

Четкая видимость одновременно завораживала и внушала отвращение. Прикасаться к жене расхотелось. Секс превратился в рассматривание скачкообразного движения еды по пищеводу, как спереди, так и сзади. Это страшно раздражало. Но еще больше злило его то, что нельзя было прочесть ее мыслей, хотя видна была каждая извилина мозга, каждая волосяная луковичка.

Это была уже не его жена, да и не женщина вовсе. Нечто среднее между аквариумом и плакатом в больнице. Абсолютно чужое и непонятное существо.

Долго такие отношения продолжаться не могли. Как-то вечером жена вернулась домой, а внутри ее лона четко просматривалась белесая слизь спермы.

Едва прошел месяц, и уже можно было увидеть зарождение чужой ему жизни. Крохотная песчинка превращалась в пуголовка, вместо плавников вырисовывались ручки и ножки, микроскопичные бусинки глаз, четкие линии позвоночника.

Он недоумевал, почему у жены из влагалища продолжает течь кровь, а потом сам не понял, почему внезапно маленькая ящерица зародыша превратилась в комок темно-бордовой плотной слизи на полу. Но больше всего поражал контраст цветов - сквозь кожу все виделось, как в тумане, размытыми, смутными полутонами. Насыщенная реальность выкидыша не шла с ними ни в какое сравнение.

После увиденного, полупрозрачность женского тела казалась ему недостаточной. Такой же лживой, как и сама жена. Настоящее было там, на полу. Даже уже перестав существовать, оно манило его глубиной цвета. Безумно тянуло проверить, неужели и все остальное внутри его жены истинное в своей яркости?

И он проверил. Кто мог осудить бы его, когда плача от восхищения, он преклонил колени перед красной грудой внутренностей на белоснежной коже, навсегда утратившей свою прозрачность. Да и зачем нужно мутное стекло, если наконец-то у него в руках была сама истина.
02.11.2010