Геруда Норада - отрезок

1.

- Только не заглядывайте за ширму!

Как можно... удержаться? Ч. заглянул. Тьма поглотила его. Впрочем, это мог быть и свет...
Теперь два вопроса. И ответа нет у меня. Что было на той купюре, это во-первых, и как оказался он тут, во-вторых? Помню, нашу последнюю встречу:

- Дружище, купил бы ты у меня бормашину.

А сам по сторонам осматривается. Соображает, видно, что обстановочка не та, или, ещё та. Этот вряд ли купит, думал, верно. А я взял, и купил. А через два дня Катерина звонит. Говорит, Миша умер, приходите. Я сказал, что приду. Она молчит в трубку. И тут сквозь её молчание Мишин тихий голос доносится: "Акт творения - нанесение точки." И тут же чистый длинный звук "ХО"...", и лишь затем гудки короткие. Мне ничего не оставалось, как отправляться в обменный пункт.
 


2

Возле окна два молодчика крутанули руки за спину. Больно. В глазах потемнело. Голоса злые, замороженные:

- Откуда деньги, папаша?
- Не говори, что нашёл!

Старинный мой знакомый Мишенька Селиванов, упокой, Господи, его душу и тело, мрачно пошутил прошлой осенью по поводу нашего местопроживания: "Ты только вслушайся, Ира, в это унылое название: КОЛОМНА. Тут даже сам граф, думаю, встрепенётся. Колом - осиновым? - На!! Ужас."
Трепетать позже пришлось мне.
 
- В чём дело, ребята?
 
Не отвечают. Одну руку отпустили. Полегчало. "Молодчик" потолще кому-то звонит по телефону. Ему тоже не отвечают.

- Придержи клиента, Рыжий.
 
Тот, что пошире, вразвалку оставляет нас наедине. Впрочем, присутствует ещё и девица за стеклом. Сосредоточенно сквозь лупу рассматривает мою бумажку, губами пошевеливает.
 
- Дай-ка её сюда! 

Рыжий также шевелит, шевелит губами. Бью его в солнечное сплетение, убегаю.
Ладно, признаюсь, не трогал его. "Стой здесь", - он сказал и вышел на площадь. Только за папироску взялся, тут его ломом и угораздило. Оказывается, мастер на крыше лёд сколачивал, ну и не рассчитал. Я из тамбура боком, и за угол. А в ушах странный голос звучит: «Раздвинулся дёрн и трёхсотлетнее тело воспрянуло, но не было и следа уныния на его челе ..."


3.

 В подъезде уже ждали. Я поздно понял, что меня. Сначала прыснуло ниоткуда: то ли чихнул кто, то ли бутылку с газировкой открыли. А потом прыгнули на шею. Вдвоём. Выручило то, что как всякий приличный господин я был в шарфе. Погонами неизвестные вцепились в пиджак, затрещала материя. Когда в нос махнуло шерстяным аксельбантом, сообразил, что это люди Пасюка. Вернее, его крысы. Они всегда работают в паре, и многим, особенно в темноте, кажется, что их душат две руки. Уверяю, это заблуждение. В полумраке наша борьба продолжалась до тех пор, пока мне не удалось схватить одну из нападавших за хвост. Возможно, я устал, но весу в ней было, по-моему, с полведра воды. Стукнул разок её о стенку и сам обмяк. От омерзения. Тут фонарь сверкнул - кто-то спускался по лестнице. Меня оставили в покое, нападавшие юркнули в полуоткрытую дверь подвала.
 - Кто там? - спросил знакомый голос. Я представился, попросил, чтобы посветили, с трудом открыл заветную дверь. Слишком много приключений за один день, непременно и поскорее следует припасть к заветным домашним плоскостям и вместилищам, что в тот вечер я и осуществил - вполне успешно.