Молодые Боги

       Мальчика и Девочку берегли, холили и лелеяли. Весь пантеон, задерживая дыхание, с умилением любовался на них. Мальчик и Девочка были последними новорожденными Богами, и пока даже не имели имен, но это ровным счетом ничего не значило, ведь их обожали все старшие Боги, а значит, в каком-то смысле, они были главнее и важнее всех остальных. Многие века на Небе не появлялось новых Богов, и эти двое были самым ценным, что имелось во всем пантеоне.
       Когда-то, тысячи лет назад, все молодые Боги учились своему искусству на Земле. Многих, особенно строптивых, на Землю ссылали насильно, правда из них обычно получались боги войны и хаоса. Мальчик и Девочка были единственными в своем роде, и их случайная гибель в человеческом мире стала бы невосполнимой утратой для Неба. Но оба они любили спускаться к людям, дышать земным воздухом, бегать по дорожкам и валяться на траве. Поэтому, поддаваясь стремлению угодить всеобщим любимцам, их нехотя и довольно редко отпускали поиграть с миром людей.
       На Земле у молодых Богов было свое, излюбленное место для игр. Все-таки они были детьми, почти такими же, как многие тысячи человеческих детей, хотя и стократ более уникальными. Сознавая свою значимость и важность, даже в играх Мальчик с Девочкой были спокойны и вдумчивы, и многие старшие Боги пророчили им великую и славную бессмертную жизнь. Несмотря на юный возраст, Мальчик и Девочка подходили к игре ответственно и серьезно, извлекая из каждого пребывания на Земле не только удовольствие, но и жизненный урок.
       Мало кто из смертных подозревает, что человеческий мир строится из кубиков. Девочка с упорством талантливого архитектора возводила для людей школы, больницы, стадионы, театры, музеи. Мальчика больше увлекало все новое и необычное, поэтому среди тщательно выстроенных Девочкой пирамид и кубических зданий под его рукой вырастали небоскребы, мосты, акведуки и кольца автомобильных развязок. В конце каждой игры молодые Боги давали новому городу имя, если он им нравился, а если не нравился – аккуратно разбирали постройку и складывали кубики обратно в коробку. Потом они сидели на простой деревянной лавочке, жевали бутерброды, болтали о всякой всячине и наблюдали за тем, как живет раскинувшийся на другой стороне пролива огромный мегаполис. Девочка не была сторонницей крупных городов, предпочитая сельскую идиллию, а Мальчик рос урбанизированным Богом и мечтал застроить всю Землю высотными зданиями из стекла и стали. Однако оба они с одинаковым удовольствием сидели на своем пятачке земли под старым деревом и смотрели на жизнь людей, правда, думали каждый о своем.
       Они родились в один день, в один час и в одну минуту, но Девочка появилась на свет первой, поэтому втайне от Мальчика считала себя старше и умнее. Она понимала, что скоро им придется перейти к куда более жестоким и опасным играм, чем невинные кубики, и их совместные мечты о том, чтоб осчастливить человечество, так и останутся мечтами.  Сердце маленькой Богини сжималось от любви и сострадания к людям, но вместе с тем Девочка понимала, что рождена быть бессмертной, великой и равнодушной, поэтому готовилась переплавить свою любовь в мудрость.
       Мальчик же, как все молодые Боги мужского пола до него, был идеалистом и новатором. Он не размышлял над такими понятиями как любовь к людям или счастье отдельно взятого человека. Детский эгоизм, помноженный на его божественную сущность, рождал в нем грандиозные замыслы переустройства мира, а попустительство старших Богов только подхлестывало полет фантазии. С каждым днем высота небоскребов в их городе из кубиков росла, а замыслы Мальчика становились все помпезнее. Раскачиваясь вниз головой на толстой ветке платана, он вдохновенно обдумывал план объединения человечества в один гигантский город, в один общий дом.
       - Понимаешь, не будет войны! Не будет голода! Все будут рады друг другу, потому что больше нечего делить! Это будет идеальный мир, мир будущего! Люди станут соседями, представляешь, все люди, и больше не из-за чего ссориться! Здорово я придумал?
       Одержимый своей идеей, Мальчик носился вокруг стола, подкладывая кубики со всех сторон нового города, который уже мысленно окрестил прообразом того будущего, что уготовал человечеству. Пики небоскребов из кубиков касались листьев платана, а широкие проспекты, выложенные квадратами цифр и букв, свидетельствовали о масштабности намерений Мальчика. Он не замечал упрямой складки, прорезавшей лоб Девочки у переносицы, её поджатых губ и сцепленных на груди рук. Легкий ветер трепал подол её голубого платья, заигрывал с белокурыми локонами. Но не мог изменить выражение негодования, проступающее на красивом лице Богини. А Мальчик продолжал фонтанировать мыслями о том, как прекрасен будет его город, как он будет великолепен, как он, Мальчик, сделает довольным все человечество в целом. Забравшись ногами на лавку, он добавил к одному из зданий несколько кубиков и зашелся радостным визгом, как ошалевший от эмоций щенок.
       - Я назову его! Я назову его… Как?
       Он обернулся на сестру, от которой привык ждать поддержки во всем. Но Девочка, злобно глянув на него исподлобья, вдруг кинулась грудью на стол и принялась размахивать руками. Кубики брызнули в разные стороны, погребая под собой мечту Мальчика. С вытаращенными от шока глазами, полными слез и отчаяния, он смотрел на Девочку, и кривящимися в подступающем плаче губами пытался спросить:
       - Зачем?
       Девочка, с обезображенным яростью личиком, с бурно вздымающейся грудью, уже похожая на того Бога, которым вырастет, возопила:
       - Идиот! Идеальный мир, говоришь? Всеобщее счастье? А зачем тогда людям будем нужны мы, Боги?
       Развернувшись, она побежала от стола и разоренной горы кубиков прочь. Мальчик остался сидеть на лавочке, с ошарашенным лицом, не замечая, как капают на рубашку соленые детские слезы. Рядом с ним присел старший Бог. Погладил младшенького по голове и прошептал:
       - Не плачь. Жизнь такова. Тяжело быть молодым Богом, многому еще придется научиться.
       Где-то на Земном шаре ужасное землетрясение разрушило целый город и погубило многих людей. Но жизнь продолжала идти своим чередом.